— Я не привыкла лежать без дела, не гулять на свежем воздухе, не делать действия ежедневно, которые развивают мою личность и приближают к заветной цели, — говорю я, понимая, что Джексон прав, простуду нужно вылечить до дня рождения. Не буду же я болеть на свое 18-летие и отменять празднования. — Но это только на пользу тебе! — Только не уходи, пожалуйста! Умоляю, побудь со мной до приезда родителей. — Милая моя, я никуда от тебя не уйду, буду рядом. — Обещаешь? — Да! — Тогда идем завтракать, я так проголодалась. С меня тосты с вареньем! — говорю я радостно. — Нет. — Нет? — переспрашиваю я. Он не хочет кушать мою еду? — Джексон — это очень вкусно. — Я решил, когда ты еще спала, что тебе не за чем готовить, так как ты болеешь и заказал завтрак с ресторана. Примерно, через 30 минут к нам приедет курьер с заказом. ЧТО? — Ты меня балуешь, Джексон. Спасибо большое, думаю, это будет наивкуснейший наш завтрак. — Конечно! — Ты лучший парень во всем мире! — Не преувеличивай, просто желаю всегда видеть на твоем лице улыбку, она меня бодрит духом. Мы встаем, делаем порядок в моей комнате, разговариваем, обсуждая разные прочитанные мною книги. Эти дни с Джексоном еще больше нас сблизили, хотя, мне казалось, что мы и так очень близки с ним. Звонок в дверь. — Это курьер! — вскрикиваю я. — Так, я спущусь сейчас. — Я с тобой. Мы радостно бежим к двери, забираем наш заказ, Джексон оплачивает курьеру, и мы несем пакеты с едой на кухню. Я открываю коробку и отмечаю, что привезенные блюда просто восхитительны на вид: сырники со сгущенным кремом, два ванильных капучино, геркулесовая каша с кусочками клубники, тосты с абрикосовым вареньем. Еда аккуратно уложена в коробки, сделанные из фольги, чтобы она не успела остыть до приезда в назначенное время. Мы с Джексоном садимся за стол, вкушая ресторанный завтрак. Причем настолько быстро мы съели завтрак, что если сравнить время ожидания и поедания, то первое — в два раза будет больше по времени. — Джексон, еще раз спасибо тебе за этот прекрасный, вкусный завтрак! — Не за что, Милана! Я наблюдаю вибрирующий телефон. — Джексон, мама звонит, нужно ответить. Он кивает головой. Пока я разговариваю по телефону, Джексон строчит сообщения кому-то настолько быстро, что его пальцы не успевают касаться клавиатуры экрана телефона. — Мама сообщила, что бабушке гораздо лучше, они будут скоро выезжать! — Желаю ей скорейшего выздоровления! Джексон чем-то обеспокоен. — Джексон, все в порядке? — Да, почему спрашиваешь? — Просто видела, как ты сосредоточено писал кому-то. Только Джексон хотел ответить, как начинает звонить звонок в дверь. Родители приехать так быстро точно не смогли. Мы переглядываемся друг с другом. — Как думаешь, кто это? Джексон злостно, не отвечая, подходит к двери и с дерзостью ее открывает. Я краем глаза вижу Питера и Софию. — Что вы тут делаете? — взбешено выражается Джексон. — Мы не к тебе пришли, а к Милане, — отвечает с ухмылкой Питер. Я цепенею, не имея понятия, как реагировать на это, что они себе позволяют, приходя в мой дом без приглашения. Тем более — София. Чувствую, что все это закончится плохо. — Я не ослышалась? Ко мне? Но зачем? — вставляю я свою лепту в разговор. — Мы принесли фруктов для того, чтобы ты скорее выздоравливала, — отвечает София, натягивая на лице улыбку, не отличающуюся искренностью. За сколько времени я знаю Софию, я ни разу не слышала подобные слова доброты от нее. Она явно что-то задумала. Но не впустить их в дом, я не могу. — Хорошо, проходите, — тихо говорю я, на что Джексон показывает мне в этот момент гримасу, выражающую недовольство из-за присутствия Питера и Софии. — Спасибо за фрукты, — продолжаю я, неся в сумке, отданной Питером, бананы, манго, апельсины и лимоны. — Мила, у тебя уютный дом, — лестно выражается София и подходит к Джексону, касаясь ворота его футболки, сообщая громким шепотом, могут ли они поговорить наедине. Джексон отвечает ей нет, но София так и крутится возле него, желая, чтобы он пошел с ней в комнату. — Мы скоро будем, — соглашается на разговор Джексон, уходя с недовольным видом на улицу. «Только не это, быть вместе с Питером тет-а-тет не желаю», — твержу я про себя. — Как твое состояние, детка? — спрашивает Питер. — Лучше, спасибо, — коротко отвечаю я, не давая повода ему общаться с ним дальше. — Детка, как ты могла простыть в летнее время? Я не отвечаю на его вопросы, разбирая сумку с фруктами, и думаю о том, может быть, стоит сходить к Джексону и Софии и узнать, как там дела. Интересно, как отреагировала София на то, что мы встречаемся с ним. Наверняка, она разозлилась и находится в разъяренном состоянии. Но мы должны не скрывать это. Встречаться и прятаться ото всех — не вариант. — Детка, почему ты не отвечаешь на мои вопросы? — говорит Питер и подходит ближе, касаясь своей шершавой рукой моей талии. Я разворачиваюсь и говорю громким голосом: — Что ты себе позволяешь, Питер! Сколько можно уже! Убери немедленно свои руки от меня! — выдергиваю дерзко его ладони от себя. Питер настойчиво их не убирает. Ну, у него и хватка. — Я начну кричать, если ты не уберешь свои руки от меня. Джексон придет и промоет тебе мозги как следует! — кричу я. Питер слегка отпускает свои руки и отходит в сторону. Я выдыхаю. Нужно всегда кричать, находясь в похожих ситуациях. Ведь это срабатывает. Входная дверь открывается, я смотрю на нее, чтобы, наконец, увидеть Джексона. Питер, пользуясь моментом, со всей скоростью подходит ко мне, крепко притягивает к себе и впивается с силой в мои губы. Он целует меня с такой силой, что я оказываюсь не в силах противостоять этому. — ПИТЕР! — Джексон кричит со всей силой. Его челюсть отвисает, наблюдая, как Питер целует меня. — Ну вот, что я тебе и говорила, у них роман, — ухмыляется София. — Они еще в гримерной комнате целовались, — добавляет агрессивно она, словно все это запланировала. Ее вид отражает наслаждение от реакции Джексона на случившееся. — Как ты смеешь прикасаться ко мне и целовать меня, ты не дал мне возможности выбора, — кричу я, давая пощечину Питеру. Чувствую, как слезы начинают заметно увеличиваться на моем лице. Джексон подбегает и толкает Питера и тот отлетает в сторону. — Ты целовал мою девушку! — орет Джексон, сметая все фрукты, принесенными ими, со стола. — Она сама не отказалась! — надменно лжет Питер, лежа на полу рядом с кухонным столом. По его руке течет кровь, но он непробиваем, встает и делает вид, что все в порядке. Я с ужасом смотрю на все это. Лишь десять минут назад мы с Джексоном замечательно проводили время вдвоем, и тут ворвался Питер с Софией, и произошла драка, причиной которой являлась я. — Что? Ты не дал возможности отцепиться, ты зажал меня! — начинаю вопить я. — Она крутит вами обоими, — перебивает меня София, радуясь происходящему. — Джексон, оставь их, пусть сами разбираются, она не достойна тебя. — Что ты сказала, София? Мы с Джексоном любим друг друга, а тебя он никогда не любил! — кричу я на ее заявление, желая вцепиться ей в волосы. — Да ты… же. — Немедленно убирайтесь с Питером с моего дома! — ору я. — Ну что, братец, ты готов ответить по заслугам по-настоящему? Чего ты добился, поцеловав мою девушку? — озлобленно говорит Джексон. — Ты отнял мою девушку! — уверенно отвечает Питер на слова Джексона. Слова Питера заставляют Джексона совершить повторный удар Питеру таким образом, что последний даже не в состоянии дать ответный удар. Однако Питер набирает мощи и бьет Джексона в область желудка, за счет чего Джексон падает. Мы с Софией начинаем разнимать их. Кровь стекает по их рукам и носам.