— Что вы устроили? Где это видано, что родные братья дерутся из-за одной девушки, не имеющей для них значения? — отрезает София. — Я люблю ее, — одновременно сказали Джексон и Питер. — Что ты сказал? — одно и то же повторили братья, смотря яростно на каждого. — Я сейчас же принесу аптечку, — вмешиваюсь я в их разговор. София, услышав фразы Питера и Джексона, начинает еще больше возмущаться, но наблюдая кровавую лужу посреди гостиной, она направляется со мной на кухню, где лежит аптечка. — Ищи быстрее, если не хочешь, чтобы они истекли кровью и умерли из-за тебя, — вырывается из уст Софии, командным тоном. — Не нужно командовать мною! Ты этого добивалась, как только пришла ко мне домой, — отвечаю я, стараясь успокоиться и не поднимать на нее голоса, так как это делает она. — ЧТО? — Что слышала… София, я не буду ссориться с тобой, говорить в твою честь обидные слова, мне это ни к чему. Прими для себя одно: мы с Джексоном встречаемся! — Ты прикидываешься доброй специально, чтобы завладеть и Питером, и Джексоном… — Твое право так думать, лучше займись собой. Обрати внимание к себе, а не ко мне. И совет тебе, не обсуждай никого, не зная человека, его мыслей и его жизни. София молчит. Я мигом начинаю искать по ящикам кухни аптечку. «Ну, где же она», — повторяю я про себя. Я направляюсь, как можно быстрее к последнему непроверенному мной левому шкафчику кухни. В нем лежит аптечка, я достаю дезинфицирующие средства и бинт с пластырем. Принеся необходимые принадлежности, София резко выхватывает у меня бинт и начинает вытирать кровь с лица Питера. Я в свою очередь проделываю аналогичное действие Джексону. — Питер, тебе нет оправдания! — говорю я строгим голосом, приклеивая пластырь на висок Джексона, который, несмотря на боль от ран, смотрит на меня милым взглядом, от которого я забываю все на свете. — В нашем поцелуе нет ничего ужасного, я сделал то, что хотел сделать уже давно! — отвечает уверенно Питер, делая вид, что ничего не произошло, и он не считает себя виновным в данной ситуации. Я толкаю ногой Джексона, чтобы он молчал, иначе снова начнется драка. — Я смотрю, что с самооценкой у тебя проблем нет… — выпаливаю я, добавляя: — Покиньте мой дом с Софией, немедленно! — Мы без Джексона не уйдем, — отмечает София, обнимая Джексона за шею. Джексон убирает ее руки. — Что ты себе позволяешь? — реагирует он сразу на ее прикосновения. — Запомните один раз и навсегда — Джексон мой парень и я не позволю, чтобы вы им командовали. — Питер тоже твой парень, раз ты с ним целуешься! — продолжает подбрасывать в огонь конфликт, между Питером и Джексоном, дрова София. Они с Питером — два сапога пара. Льстивые, не имеют чувства стыда и не знают понятия «выбор человека». — Я уже объяснила, как все было на самом деле! — заявляю я. Мы с Софией начинаем говорить на повышенных тонах, располагаясь на двух концах дивана. Джексон и Питер смотрят и стараются теперь успокоить нас. — Мы всеми уйдем и оставим Милану отдыхать и поправляться, — вставляет Джексон в наш разговор с Софией. На его лице смешались эмоции грусти и гнева. Но я не понимаю, почему он тоже захотел уйти от меня? — Джексон, подожди… — стараюсь я его остановить, когда они втроем направляются к двери. — Видишь, я же говорила, что Джексону ты не так нужна как я, он уходит со мной, — говорит София, при этом молча крича от восторга. Я в удивлении, что Джексон так и словом не обмолвился, пока я грызлась с Софией. «Неужели София успела его уговорить и заставить, чтобы Джексон поверить в информацию, что у меня роман с Питером», — крутятся в моей голове мысли. — Ты ошибаешься, София! — наконец-то грубо вставляет Джексон. — Она мне нужна всегда, но сейчас мне хочется побыть одному. Джексон слегка приобнимает меня, отпускает и, закрывая дверь за собой, покидает мой дом. Я смотрю в окно и вижу, как Джексон сворачивает от Софии и Питера в другую сторону, руками теребя свои темные волосы, делая их взъерошенными. Вот и все. Джексон ушел. Мы договорились всегда разговаривать друг с другом обо всем, чтобы ни случилось, быть откровенными в испытываемых нами чувствах. Но он ушел. Не могу поверить, что Питер испортил повторно наши с Джексоном выходные. Мы были так счастливы, но что теперь? Я целовалась с Питером и это ужасно. Я подвела Джексона. Чувствую, как слезы начинают стекать по моим глазам… «Нет, я не должна плакать, я ни в чем не виновата. Я справлюсь. Это жизнь. Просто такой день. Как же сложно быть в отношениях…» Звоню Ритчелл, ведь только ей можно выговориться и поделиться своими эмоциями. Ритчелл — это тот человек, который поддержит меня в трудную минуту жизни всегда, чтобы ни было. — Милана, привет! Как дела? — берет трубку Ритчелл, веселая и счастливая по голосу. — Привет, не так, как хотелось бы, — хнычу я в трубку. — Мы можем встретиться и поговорить? — Что-то случилось? Милана, что с голосом? Ты плакала? После слов «ты плакала», я начинаю, как назло, плакать, и за счет этого мой нос перестает дышать, и я шмыгаю им в трубку телефона. — Милана, почему ты плачешь? Так! Через час встречаемся у меня дома, приходи с ночевкой, бери с собой необходимые вещи. Я жду тебя, не плач, пожалуйста. Расскажешь все, и тебе станет легче, я помогу тебе, чем смогу! Бегом ко мне! — Правда? Я не помешаю тебе? — еле сдерживая слез, говорю я. — Милана, ты мне никогда не помешаешь! Да, жду тебя. Я звоню маме и сообщаю, что буду ночевать у Ритчелл. Вытирая слезы с глаз, я ускоренно собираю необходимые вещи и отправляюсь с ночевкой к подруге. Глава 19 Я захожу к Ритчелл и первое, что я делаю — крепко ее обнимаю. Это то, что мне сейчас нужно больше всего на свете. — Подруга, привет! Я рада, что ты пришла, чувствуй себя как дома! Сейчас все мне расскажешь, и мы разрешим твои сложности, — отвечает Ритчелл и закрывает за мной дверь. — Привет, спасибо, что пригласила! — Так, проходи в гостиную, а я сейчас налью воды и включу электрический чайник, чтобы мы попили чай, и ты успокоилась. Располагайся удобнее, я скоро буду. Сев на край высокого дивана, накрытого белым пушистым покрывалом, я бросила взор на гостиную комнату лавандового оттенка, которая была огромных размеров и создавала атмосферу уюта и тепла. Невозможно отвести взгляда от картин, висящих на стене, которые представлены образами одежды эпохи 17–18 веков; от великолепных фарфоровых ваз, покрытыми живописными узорами с искусственными цветами — орхидеями, которые выглядели, как будто живые. Такое ощущение, что я нахожусь в музее. — Ритчелл, находиться в твоем доме — то же самое, что сходить в музей, — смеясь, говорю я подруге. Дом Ритчелл огромен, с широкими, высокими стенами, искусно подобранным дизайном мебели. Я всегда люблю ходить к Ритчелл, так как ее дом — произведение искусства. — Знаешь, когда мои родители делали ремонт, мне тоже сначала так казалось, что я нахожусь не в квартире, а в учреждении культуры, но потом привыкла к данному интерьеру и считаю его маленьким произведением искусства, — отвечает Ритчелл и подает поднос с двумя кружками зеленого чая с чабрецом. — Я вся во внимании и готова выслушать Милану, у которой, то и дело, происходят приключения каждый день. — Ритчелл, а твои родители не будут против моего присутствия у тебя дома? — Мои родители возвратятся домой завтра, они уехали на благотворительный форум. Они в восторге от вашего выступления с Джексоном. Сообщили мне, что мои друзья талантливые, и что без вас показ бы не состоялся, поэтому мы еще раз искренне благодарим тебя и Джексона за оказанную помощь. Даже если они вернутся раньше времени, они будут только рады видеть тебя здесь! — Тот день был потрясающим, спасибо тебе еще раз за возможность побыть на день моделью! — Подруга, я жду твоих рассказов, мне весьма любопытно узнать, что произошло, — проявляя интерес, молвит Ритчелл, садясь рядом и пристально смотря на меня, ожидая рассказа. Я, не зная с чего начать свою речь, решаю изначально открыться Ритчелл о том, что мы с Джексоном теперь вместе, не как друзья. Набираюсь мужества, сообщаю: — Ритчелл, прости, что не открылась тебе сразу… Но мы… — тяну я, — с Джексоном встречаемся. — Ты и Джексон? Встречаетесь? Лучшие друзья начали встречаться? — с удивлением в глазах кричит Ритчелл, чуть ли не поперхнувшись. — Да, именно с ним, со своим лучшим другом, — восторженно заявляю я и где-то глубоко внутри души ощущаю, что загорелся огонек, согревая все мое тело. Так происходит каждый раз, когда я думаю и говорю о Джексоне. — Не может быть… — кладет ладони на щеки Ритчелл, — а я всегда знала, что между вами больше, чем дружба. Но что заставило понять тебя, что ты именно сейчас испытываешь к нему чувства любви, а не год назад, например? Ведь если я не ошибаюсь вашей дружбе почти 18 лет. — Как бы тебе смешно не показалось, но причиной этому является Питер. Он словно порвал нашу с Джексоном дружбу, и в результате чего, мы стали воспринимать друг друга совершено по-другому. Он дал мне понять, что я люблю Джексона и, возможно, всегда любила. — Как романтично… — протяжно заключает подруга, слушая меня настолько внимательно, как будто смотрит мелодраму. Ее взгляд отличает удивление. — Так, жду подробностей вашего романа. Колись, целовались уже? — Да и это было незабываемо, я ничего не чувствовала подобного в своей жизни. После первого поцелуя, в моей душе была такая гармония… Это можно сравнить со звучанием самой красивой музыки на свете, — с нежностью говорю я, вспоминая те ощущения, когда мы с Джексоном впервые прикоснулись друг к другу губами. — Ах… — умиляется подруга, — я сейчас расплачусь. У тебя талант описывать такие моменты.