— А давайте, через три года соберемся всеми, также, как и сейчас, позовем всех своих одноклассников, узнаем, у кого какие дела, как все сложилось с реализацией карьерных целей, личной жизнью. Представьте, как будет интересно сравнить то, какие мы сейчас и то, какими мы будем через три года, — предлагаю я. — Мила, гениально! Я согласна! Сейчас же отсылаем приглашения на будущее! — добавляет Митчелл, обнимая нас с Ритчелл. — Милана, я видела, что какой-то симпатичный незнакомец танцевал с тобой сегодня. Познакомишь нас? Или это твой парень? — спрашивает Митчелл, намекая на знакомство ее с Питером. — Это брат Джексона, Питер, и он тебе не подходит, уж слишком наглый, — заявляет Ритчелл, не дав мне слова сказать. — А я люблю наглых парней. А я еще подумала, кого он мне напоминает. — Милана, а вы поругались, так как он плохо танцует? От слов Митчелл мне становится смешно, и я начинаю смеяться так, что тяжело остановиться. — Девчонки, идем, танцевать! Я заказала нашу любимую песню группы Banners «Someone to you». — Да! — кричит Митчелл. Мы пришли в центр, начав совершать движения телом в такт песни. Я танцевала так, словно никого поблизости не было, и чувствовала прилив энергии, который исходил от меня. Я полностью отдалась своим эмоциям. Вот такая я настоящая, всегда улыбающаяся и танцующаяся Мила. После танцев Ритчелл отлучилась и вынесла из дома под барабанную дробь огромный торт на подносе, достаточной высоты. Торт символизировал достопримечательность нашего города башню Спейс-Нидл. — Как красиво, такое творение и жалко кушать, — громко сообщаю я, всматриваясь на то, как творчески и вплоть до мелочей, изобразил башню кондитер. — На раз, два, три, кричим все вместе «лето», — произносит в микрофон Ритчелл. — И загадываем желание! — дополняет Митчелл. Проведя время в компании друзей, попробовав настоящее творение искусства — торт, я принимаю решение идти домой. Меняя туфли на кеды, я прощаюсь со своими друзьями и направляюсь к выходу. Мой дом от Ритчелл находится буквально в десяти минутах ходьбы. Идя домой по темному переулку, я запрокидываю голову и бросаю взгляд на небо, усыпанное большим количеством сияющих звезд. В детстве моя мама мне часто сообщала, что это маленькие человечки, которые смотрят на нас с других планет, а мы — на них. Вселенная настолько безгранична, она позволяет нас окунуться в мир, в котором только одни загадки и вопросы, но очень мало ответов на них. Взирая на звездное небо, мне вспоминаются слова, которые я прочитала в одной из книг: «Не стоит бежать вперед очертя голову: порой, несмотря на занятость, нужно остановиться и ценить то, что имеешь». Все-таки, какое же это счастье, сейчас дышать этим теплым летним воздухом, идти по переулку, бегать, наслаждаться жизнью, путешествовать, смеяться, радоваться, встречать рассветы и закаты. Как часто мы забываем об этих простых вещах и погружаемся в мир забот и постоянных тревог. Глава 5 Я принимаю душ, привожу себя в порядок после вчерашней вечеринки у Ритчелл. Хотелось бы, чтобы все, что произошло вчера, явилось сном, и между мной и Джексоном нет размолвок. Чтобы спустить с себя пыл, беру свой дневник личных записей и отмечаю наплывшие, как легкое течение реки, мысли: «Жизнь человека представляет собой совокупность радостных и порой печальных моментов. Но… без радуги же нет дождя, так? На смену черной полосы, обязательно приходит белая. Все зависит от того, насколько каждый человек воспринимает случившиеся с ним события. Может и мне пора менять свое восприятие к жизни и относится к ней совершено по-другому?..» Порой я очень часто люблю записывать то, что считаю нужным. Это помогает привести свои мысли в порядок и расставить их по полочкам, как книги. Записывая тот или иной момент своей жизни, я люблю через несколько лет перечитывать написанное, вспоминать свое прошлое, сравнивать результаты достижения мной всех своих целей в разные периоды времени. Слышу стук в мою дверь. — Да, входите, — закрывая дневник, недовольно бросаю я, не испытывая приятных чувств, когда меня отвлекают от моих дел. — Милана, к тебе пришли гости, — сообщает по-доброму мама. Я округляю глаза, начиная размышлять. В гости? Не понимаю, кто может придти ко мне в такое раннее время. Я переспрашиваю у мамы, кто же там пришел, и она отвечает: — Джексон и незнакомый парень, но очень похожий на него. Предполагаю, что это Питер и Джексон, но что они делают возле моего дома в одиннадцать часов утра?! Понимая, что надо спуститься вниз и поговорить с ними, натягиваю на себя джинсы и белый топ, расчесываю быстро волосы, обращая внимание, что после вчерашней прически они все еще вьются. Спускаюсь вниз, слыша, что Питер и Джексон снова спорят между собой, но замечая меня, их поток разногласий прекращается на мгновение, которое, думаю, не будет вечным. Джексон, таращась на меня, дрожащим голосом бормочет: — Привет, Милана. Нам с Питером нужно поговорить с тобой. — Привет, — сухо отвечаю я, стараясь дать им понять, что я испытываю неприятные чувства после вчерашней ссоры между нами троими. Разглядывая Питера, его волнующуюся мордашку, Питер для меня подобен тому мальчишке, которого я когда-то знала. — Мы можем выйти на улицу и поговорить там? — умоляюще произносит Джексон, показывая глазами, что рядом находится моя мама и подслушивает наш разговор, при этом делая вид, что нас абсолютно не замечает, готовя сырники с черникой. — Да, — негромко отвечаю я, и непроизвольно расплываюсь в смущенной улыбке. — Мы вчера испортили тебе вечер, прости, — вздыхает Джексон, — пожалуйста. Я и не мог подумать, что мой несносный брат будет гостем этого праздника. Мне казалось, что он откажется от возможности быть там, — заявляет Джексон. Его голос отличает раскаяние с одновременным негодованием по причине того, что у него есть родной брат. — Да, извини, — тихо бурчит Питер, кладя руки за спину. Что-то не верится мне в искренность извинений Питера. Через несколько секунд я серьезным голосом отвечаю: — Все в порядке. Мальчики, давайте определимся, что никто из вас не будет решать за меня и совершать что-то против моей воли. Вижу, что Питер качает головой, мотивируя свое согласие на мою фразу. — Обещаю! — командным голосом выражается Джексон, толкая Питера. Но его брат, как стоял молчком и недовольно, так и стоит. — Я пойду, — отрезает Питер и с нахмуренным лицом поворачивается и уходит, хлопая воротами. Джексон в свою очередь ближе подходит ко мне, касается моей руки и нежным голосом сообщает: — Милана, чтобы сгладить свою вину, приглашаю тебя на встречу, сегодня, в пять часов вечера. И да, у меня для тебя есть сюрприз. — Я широко улыбаюсь. — Отказы не принимаю. — Джексон, я… — начинаю я, — просто… — теряю я дар речи на его предложение о встречи. — Милана, я знаю, что я виноват перед тобой, — делает грустное лицо Джексон, боясь услышать мой отказ. — Давай обсудим это вечером, подробнее… Джексон настолько искренне сообщает, что я не могу отказать на его приглашение, тем более, что не желаю сидеть в такой замечательный солнечный день дома. И все же я желаю выяснить, что же произошло на самом деле вчера между Джексоном и Питером. — Хорошо, договорились, — соглашаюсь я, и вмиг взгляд Джексона становится счастливым. Он улыбается, от чего я улыбаюсь ему в ответ. Если бы он только знал… как я люблю его улыбку. Она для меня, как свет в конце туннеля. — Милана, ну что? До вечера тогда. Мне еще нужно кое-какие детали проработать для сюрприза, просьба не опаздывать. — Я постараюсь, — игриво говорю я, — но не обещаю. Мы прощаемся радостными взглядами друг с другом и расходимся по сторонам. Я возвращаюсь домой, ступаю на порог, и мой взор устремляется к моему личному надзирателю. Конечно же, мама смотрит на меня таинственным, недоумевающим взглядом, который пронзает меня изнутри и словно сжимает мою шею, требуя немедленного ответа на все допрашивающие вопросы. Я наливаю себе воды после неожиданного разговора с Питером и Джексоном в столь ранний час. Мама все это время не спускает с меня глаз. — Дочь, — доносится от нее, — ты мне расскажешь, что вчера произошло между вами? «О боже, только не очередные допросы», — твердит мой внутренний голос. — Все нормально, мам, правда. Обычная ссора с Джексоном. Подумаешь, — усмехаюсь я, отвечая как можно скромнее и без мелочей. — А что за парень рядом с ним находился? Это твой жених? — заливается она в смехе. Слушая предположения мамы, я принимаюсь хохотать до боли в животе. «Жених, жених», — проговариваю я мамины слова, закатывая глаза. — Мам, это Питер Моррис, его брат. — Питер? — делает вопросительное лицо мама, от чего у нее с руки падает ложка на пол кухни. — Да, он приехал погостить на лето, ты не знала? — я беру печенье и жую. — Он же с папой должен был договориться о том, что они в свободное друг для друга время будут изучать его рукописи по изданию очередных детективов Питера. — Знала. Не думала я, что Нью-Йорк его так преобразит. Он стал таким красивым, будто парень с обложки, как ты говоришь. — У мамы по-прежнему сохраняется удивленный вид. — Мам, нет, ты ошибаешься, скорее он самовлюбленный эгоист, — продолжаю я, надувая губы. Откуда он вообще взялся? Зачем он прилетел на лето в Сиэтл? — А что же этот самовлюбленный эгоист делал на нашем дворе, находясь вместе с Джексоном? Ты же только с Джексоном поссорилась, так? «Все ей нужно знать в подробностях», — глубоко вздыхаю от недовольства я. — Возможно, он решил прогуляться вместе с ним, до моего дома, — тараторю я, не желая рассказывать маме события вчерашней вечеринки и пихаю в рот свой завтрак, чтобы не испытать на себе повторный допрос. — Понятно, понятно, уходишь от темы… — смеется мама. — Мам, — говорю я с набитым ртом, — нет.