— Да, я сама не ожидала этого. Я вообще подошла к нему на празднике с целью, чтобы узнать как у него дела, а вот что было потом… — Не может быть… — злиться Джексон, сжимая ладони в кулак. — Этот нахал… — рычит Джексон, — был бы он здесь сейчас, то я прочистил бы ему мозги, — злостно отвечает Джексон, добавляя, — я поговорю с ним насчет этого. С тех пор как мы начали говорить про Питера, мы упустили важный момент: высокая точка подъема на колесе. «Опять Питер испортил нам момент», — думаю я, соображая, что все же, кто испортил момент, так это я, толкая про Питера, когда не следовало бы. В любом случае, я рассказала правду Джексону, и теперь между нами нет разногласий и непонимания — Джексон, а давай не будем больше вспоминать это… А будет только наслаждаться этим мгновением. Джексон без слов качает головой. Я ощущаю, что внутри в нем сидит гнев на его брата. Мы взираем на ночное небо, осознавая, что сейчас будет сделан полный круг, и мы снова вернемся на землю. Как же вдохновляет эта неземная красота… Я бы все отдала за то, чтобы всегда чувствовать то, что сейчас отмечаю: счастье и умиротворение. Мы выходим из кабинок. Я держу подаренные Джексоном цветы, которые благодаря легкому ветру доносят медленно запах до моего лица. — Предлагаю погулять по ночному городу. Может быть, зайдем в местный ресторан? — предлагает Джексон. Учитывая, что мой последний прием пищи был более трех часов назад, я с удовольствием соглашаюсь на его предложение. *** Перекусив в ресторане, располагающемся в центре города, обсуждая наши школьные воспоминания и планы на будущее, мы направляемся к тропе, приближающей нас к дому. И я все же решаю спросить у Джексона про нахлынувшую тогда на вечеринке его смелость при сообщении приветственных слов публике. — Джексон, а что тогда на тебя нашло на вечеринке? Прилив адреналина? — делаю короткий смешок. — Когда ты взял микрофон, сообщил без подготовки, на мой взгляд, классную речь. Развиваешь в себе навыки ораторского искусства? Джексон громко смеется на всю улицу. — И да, и нет, — бросает он. — Мне же нужно было спасать свою сестренку? — Оу… как это мило, братик. Спасибо! Спросить про Софию? — Кстати, как ваш танец с Софией?.. — решаюсь я. — Думаю, что хорошо, — коротко отвечает Джексон, словно ему неприятно, что я спросила это или мне так показалось. Идя молчком до моего дома, я понимаю, что до него остается, не так долго шагать. Я произвольно стараюсь замедлить шаг, продлевая этот момент. Я же знаю, что Джексон так и не сказал то, что желал сообщить мне. Но спрашивать об этом его я не стану. — Спасибо за этот вечер, — вырывается у меня из уст. — И тебе спасибо… — с ноткой грустью говорит он, будто желая вынести от данного вечера другой итог. Джексон резко меня останавливает и заключает меня в свои объятия. Я перестаю дышать, поражаясь тому, что было секунду ранее. Мы крепче прижимаем друг друга. В его объятиях я чувствую себя по-особенному. Внезапно я обращаю внимание на запах его чарующего дезодоранта, недоумевая, с чего это вдруг он использует его при встрече со мной, со своей подругой детства. Ранее, насколько я помню, он забывал про эти штуки, привлекающие внимание девушек. Его мускулистые руки прижимают меня к его телу. Мы стоим и просто обнимаем каждого. И лучшего быть не может. Порой, простота, заключающаяся в объятиях, намного нужнее, чем усложненные фразы, комплименты, привлекающие внимание. Я обрываю нашу тишину, создавая для себя вывод, что уже поздно, и папа, как всегда, начнет скандал, если, конечно, он еще не уснул. — Думаю, нам пора домой. Джексон отпускает без слов меня из своих объятий и нежным голосом шепчет на ухо: — Сладких снов, будущая модель, Милана Фьючерс. Я отвожу взгляд в сторону и искренне отвечаю: — Спокойной ночи, Джексон Моррис! Направляясь к дому, я оборачиваюсь и провожаю его взглядом. Он постепенно отдаляется среди ночных фонарей улицы. Не успевая зайти домой, мама сразу же тихо сообщает улыбаясь: — Какие красивые розы… Так ты все-таки завоевала чье-то сердце на вечеринке у Ритчелл? — Да, Джексона, — отвечаю выразительно я, и мы закатываемся в смехе. Ведь маме известно, что Джексон и я — друзья навсегда. — Папа спит? — тихо произношу я. И сейчас же я слышу, как издается голос папы из его рабочего кабинета: — Анна, я не ослышался, речь о мальчиках? — Я закатываю глаза, ставя цветы в вазу. — У Миланы кто-то появился, а я, отец, об этом узнаю последним? — Пап, — кричу я с кухни, — нет никакого мальчика. А даже, если бы и был, то я уже не первоклашка… и вообще я в ближайшем будущем уже закончу школу. — Все верно, — гласит отец. — А значит, не за горами поступление в университет на экономический факультет, к которому ты должна уже готовиться! — командным голосом заключает он. Делая недовольную гримасу, не отвечая на слова папы, я осознаю, что независимо от сделанного им выбора, я никогда не буду поступать на экономический факультет. Мама знает о моих намерениях обучения на психологическом факультете с одновременной карьерой модели, но не одобряет. Папе я еще не говорила ничего об этом. Но чувствую, что пора уже начать говорить смело о своих желаниях, целях, но быть готовым к тому, что папа придет в ярость. Однако для меня важнее, чтобы моя карьера нравилась мне, и я с огромным удовольствием занималась бы ею всю свою жизнь. — Я спать, — безразлично говорю я родителям, которые не понимают меня, и направляюсь в свою комнату. Сейчас мне нужно одно. Все свои эмоции зафиксировать в личном дневнике. Я бру дневник личных записей, включаю лампу, сажусь за стол, пишу: «День выдался необычным. Розы, комплименты от Джексона, катание на аттракционе. Мы впервые с Джексоном за время нашей дружбы провели день таким образом. Обычно мы в период прогулки смеемся безостановочно. Но в этот день было все по-особенному. Даже объятия были совершено другими, не как ранее. Я поняла, что нас связывает невидимая нить, которая становится заметнее, когда сливаются наши взгляды. Что же это за нить?». Убирая дневник в ящик письменного стола, я проветриваю помещение перед сном. Открываю окно и моего взгляду удается увидеть записку, на которой красными буквами написано: «Красотка, спокойной ночи. Я вижу тебя в своих снах, в которых мы проводим время вместе». «Кто же этот таинственный незнакомец?» — спрашиваю я себя. Начиная прокручивать моменты пережитых дней, я припоминаю, что «красоткой» меня называл только один единственный человек. Питер, ну конечно, Питер, брат Джексона. «Самоуверенный эгоист, который чуть ли не подпортил нашу дружбу с Джексоном», — моментально сообщает мне внутренний голос. Как я только могла не догадаться сразу. Ох, Питер. Он стал загадочной персоной. Столько количество лет мы не общались с ним, но встретив меня вчера, он заговорил со мной так уверено, так смело, словно переписывался со мной ежедневно, находясь в Нью-Йорке. Очень странно всё. В нем есть какая-то тайна. Уверена. И да, Ритчелл мне так и не перезвонила сегодня. Надеюсь, что с ней всё в порядке, так как я не желаю сейчас совершать звонки, чувствуя, что валюсь с ног и хочу, как можно скорее лечь в самое уютное место во всей вселенной — мягкую теплую кровать. Глава 6 Отмечаю вибрацию телефона, не посмотрев на экране имя вызывающего меня контакта, нажимаю «Принять»: — Мил, привет! Ты мне звонила вчера? Извини, что не брала трубку, у моих родителей вчера состоялось важное мероприятие по бизнес-проекту, и я принимала в нем участие, обслуживала гостей. Совершено не было времени тебе перезвонить. Как дела у тебя? — Привет, Ритчелл. Я уже начала волноваться за тебя. Да, у меня все отлично! Занимаюсь своими делами, решила наконец-то заняться изучением испанского языка. И, ты знаешь, я нахожусь в полном восторге. Всегда привлекал внимание испанский язык, звуки, преобразующиеся в слова, образуют необычайно красивое произношение. В детстве всегда представляла, что как только мне исполнится восемнадцать лет, то я уеду путешествовать по Европе, задержавшись подольше в Мадриде. Я просмотрела все фильмы, местом съемок которых была Испания с ее городами: Мадридом, Барселоной, Севильей. Какое наслаждение идти по главной площади Мадрида, изучать ее архитектуру. А сколько достопримечательностей там: Площадь Пуэрта-дель-Соль, являющаяся центром Испании, ансамбль площади имеет форму полумесяца; Королевский дворец, в котором находится парк «Сады Сабатини», имеющий живописный пруд, фонтаны, освежающие своими струями воды, поднимающиеся ввысь; Площади Сибелес и Кановас-дель-Кастильо, бульвар Пасео-дель-Прадо, на котором расположился известнейший «Дворец связей». Архитектура Испании поражает своими великолепными видами, словно ты находишься на мгновение в прошлом, в котором распространены были торжественные балы, на которых играла традиционная испанская музыка… — Я смотрю, ты уже пакуешь вещи в Испанию, если собралась серьезно учить испанский язык? — смеется Ритчелл и добавляет, — или нашла симпатичного испанца и выходишь замуж, мне не сказав ни слова. Как ты могла… — Ритчелл! — злюсь я, одновременно начиная смеяться над шутками подруги. — Еще не нашла, но надо заняться этим непременно! Ритчелл перебивает и говорит: — Как я могла забыть, какие тут испанцы, если у тебя уже целая толпа поклонников. Как прошло свидание с Питером в самом романтичном месте? — тараторит Ритчелл. — Ты знаешь, это было незабываемо… Я, наконец-то, встретила мужчину своей мечты, — подыграла я Ритчелл, которая знает, что я не пошла бы на свидание, вовсе не зная человека. — И как целуется Питер? — продолжает Ритчелл смеяться надо мной. — Ритчелл, с меня хватит подобных шуток, мне противен Питер. Не уважаю парней, которые вместо того, чтобы узнать человека лучше, пообщаться с ним, совершают действия, которые для меня неприемлемы. — Для тебя неприемлемо, что Питер пригласил тебя на танец или свидание, на котором желал пообщаться с тобой? — Ритчелл, ты поняла, о чем я говорю, не переводи тему. — Милана, а быть может, ты ошибаешься и Питер не совсем такой, каким ты его себе представила, исходя из первого впечатления о нем. Ты же всегда мне говорила, что нельзя судить о человеке по первой встрече. — Чувствую, что ты права. Но все-таки я не хочу терять Джексона из-за подобных выходок Питера. — Просто вам нужно было обо всем поговорить. Но так, что было вчера? Говори уже! — Питер с Джексоном приходили извиняться ко мне домой. Питер снова вошел в свой прежний вид, стоя рядом с Джексоном и молча смотря в пол. Джексон пригласил меня на встречу вечером, подарил букет белых роз, и мы отправились кататься на аттракционе — колесе обозрения. Рассказывая про вечер, проведенный с Джексоном, я вновь вернулась мыслями к тому моменту, когда сидя в кабинке на колесе обозрения, мы с Джексоном, как в романтическом фильме, пристально смотрели друг на друга.