Следующий перстень был с камнем темно-фиолетового цвета. Но не богатого и красивого, а холодного и злого. Чем-то чуждым от него веяло. Но я все-таки подал на него эфир, только повернулся назад. Направив камень на скалу, у которой недавно сидел. От камня, расходясь в форме конуса, пошла волна чего-то ужасного. Холодного, потустороннего. Зримая волна, так как внутри нее сверкали снежинки и метались какие-то тени. И энергии она жрала – прямо жуть. Каналы напряглись и буквально застонали от пропускаемого эфира, а серебристый туман заполнил ущелье, насколько глаз позволял увидеть. Вдаль и вверх, чуть не до краев. Волевым усилием прервал поток. С трудом. Но получилось. А вот лучше в ущелье от этого не стало. Серебристый могильный (или даже замогильный) туман так и продолжал передо мной клубиться, покрывая впереди даже не знаю какую площадь. Я поспешил отступить в противоположную сторону. Пожалуй, достаточно на сегодня экспериментов. Еще одно кольцо осталось непроверенным, но отложу-ка я это на потом. А элементаль? Стал меньше, но недостаточно. Следующие полчаса я гонял эфир через каналы, как в самом начале. Странно, но никакие ямы подо мной больше не образовывались. И элементаль уменьшался, но так медленно, что до вечера я явно не уложусь. От неприятного эффекта использования кольца я уже отошел. И о своем решении отложить испытание последнего до лучших времен не то чтобы забыл, но счел возможным его пересмотреть. Опять направил кольцо в сторону еще искрящегося тумана и пустил эфир теперь через кроваво-красный камень. И вновь пошла волна. Только теперь в ней сверкали не снежинки, а искры. Или капельки крови. А вот могильный туман и странные тени остались. Все это смешалось, заполняя ущелье. Я еще немного отступил, но подачи эфира не прервал. Элементаль уменьшился уже до почти транспортабельного размера, и я решил дотерпеть. Все. Поток прерван. Элементаля я уже могу удержать пальцами одной руки. Срочно вынимаю из сумки шкатулку-артефакт и убираю его в нее. Ура! День прошел успешно. Теперь можно выбираться. Где там мой монстр прячется? Я проверил связь с немертвой химерой и обалдел. Она была не одна. Каким-то образом я оказался связан еще с десятком немертвых существ. Чертовщина какая-то. Кого я мог подцепить? Даже если одно из примененных мною заклинаний из перстней (или оба) подчиняли мне всю окрестную нежить, то ведь не было там никакой нежити. Я проверял. Или из-под земли что-нибудь выползло? Я дал мысленную команду этим немертвым показаться и подойти поближе. Из-за скалы, из кроваво-искрящегося тумана одна за другой стали появляться человеческие фигуры. Мне стало нехорошо. Еле на ногах устоял. Кто? Откуда? Я их всех… того? Блин! Одно дело наемники, которые меня за доспех воина эфира зарезать хотели. Там, понятно, враги. Их убийство – необходимая самооборона. Хотя в российском законодательстве так не считают, но тут его, слава богам, нет. А здесь? Я что, случайных путников в нежить превратил? Жуть. Правда, совсем случайными они быть не могут. Наверняка за мной шпионили. Но подсматривать и покушаться на жизнь – совсем не одно и то же. Понимаю, что человек – жуткая скотина, и как-нибудь со временем я себя прощу, но пока – ужасно мерзко на душе. И что же это я с ними такое сотворил? Кажется, этот вопрос я произнес вслух: – Вы обратили нас в личей, божественный Ламашту, – безжизненным голосом произнесла одна из фигур. Я пригляделся. На вид – ожившая мумия. Обтянутый кожей череп. Высохшая шея. А дальше не видно. Дальше – одежда, которая, похоже, совсем не пострадала. По одежде опознал отряд приехавших недавно в лагерь некромантов. Черты лица? Искажены. Но, похоже, это сам начальник их отряда Цальмат. Это что же получается? Исполнил пожелание Каштилиаша и обратил его в лича? – И каково отношение личей к обратившему их? – Надо бы выяснить. А то еще накинутся на меня. – Мы ваши рабы. Приказывайте, божественный. Голос оставался тихим и без эмоций. Как он вообще говорит? Хотя магия… Неприятное положение. Никогда не хотел быть рабовладельцем. Да еще насильно кого-то в рабов превращать. Но хотя бы появилась возможность с ними поговорить и получить ответы на вопросы. А что я с ними… Или что для них могу сделать, буду выяснять. – Вы ведь Цальмат? Расскажите, что вы тут делали. В результате узнал массу интересного. В том числе о природе личей. Мозги у них остались, память – осталась, а вот на новые данные оперативки почти нет. Через минуту лич забывал, что успел сказать раньше. Приходилось все время задавать уточняющие вопросы. А эмоции у них, кажется, и вправду отрубило полностью. Не испытывают они по отношению ко мне никаких эмоций. Вообще ни к кому. Даже к собственным семьям. Жуть. Но хотя бы зла на меня не держат. Более того, готовы выполнить любой приказ. Не рассуждая. Действительно рабы. Только сложных заданий им давать нельзя: забудут. И еще этот разговор меня утешил. Эти некроманты меня убивать шли. Значит, все-таки самооборона. Сразу легче стало. Это у меня превентивный удар получился такой. Неожиданно получил очень ценный источник информации. Этот Абиратташ Цальмат был советником и доверенным лицом князя Агума Думузи. Очень информированным лицом. Знающим о княжестве Шим абсолютно все. И о соседях тоже очень много. К сожалению, обновляться эта информация не будет, но и пропасть она тоже не должна. Так уж личи устроены. В общем, поговорить с этими ребятами мне есть много о чем, надо только время найти для разговоров. И возможность их вести. В лагерь же их не приведешь. Не думаю, что происшедшее событие сильно архимага обрадует. Если сразу не прибьет, попробует конфисковать рабов. По крайней мере, я так думаю. Хорошо хоть личей кормить не нужно, а в аномальном пятне они очень даже хорошо себя чувствуют. Если возможность функционировать можно назвать самочувствием. Так что придется пока оставить их здесь. Охранять окрестности обрушившейся пещеры некроманта. Жаль, поиск возможных входов им поручить нельзя. Даже если найдут, забудут где. А вот на земляные работы их вполне можно направить. Правда, тоже контролировать придется. Еще можно у них попытаться заклинаниям научиться, но для этого надо добыть учебный артефакт вроде того, что Хала использовать хотела. Сами они ничего мне передать не могут. Личи не менталисты. Все их возможности только через связь подчинения идут. В общем, неожиданно обзавелся ценным… наверное, все-таки имуществом. К полноценным людям личей никак нельзя отнести. Еще бы это имущество легализовать как-нибудь. Есть такое подозрение, что на территории «светлых» королевств они вне закона. А на территории Шима вне закона уже я. Что-то князь тамошний не захотел со мной разговаривать, а предпочел устранить проблему наиболее простым путем. Точнее, попытался это сделать. Так что личей я пока в этих диких местах и оставлю. А вот что я в лагере скажу, когда вернусь? Некроманты все здесь, но там же еще простые воины остались. Откуда они, кстати, там взялись? Спросил. Час от часу не легче. Двое из отряда Ушши, который все надеется с меня назад доспехи получить. Скорее всего, палатку мою уже перерыли, но ничего ценного они там не найдут. Но как-то вопрос решать придется. Опять убивать? Даже если без следов, все равно подозрительно будет. Сегодня отряд из десяти некромантов пропадет. Но тут на меня вряд ли подумают: слишком их много было. Почему уехали не предупредив, да еще лошадей и вещи бросили? Вот у них и спрашивайте, когда найдете. Это если меня спросят, конечно. Но если после этого еще и простые воины пропадут, будет уже подозрительно. И я – главный подозреваемый, как уркеши. В общем, надо будет думать и быть настороже. А вот двое других оказались воинами законного мужа Миризир, у которого король Мели в замке в заточении сидел. И от которого они вдвоем сбежали. Надо будет предупредить. Вопрос, конечно, политический, а таких декан Гидаш терпеть не может, но знать об этом должен. И, думаю, никаких разборок в своем лагере не допустит. Хотя я лучше не ему, а Хале об этом скажу. Что-то меня со всех сторон к этой непростой магине подталкивают обстоятельства. Ну и самих Мели с Миризир и Сахи предупредить надо. Чтобы поодиночке не ходили. Рассуждал я так, уже на всех парах двигаясь в сторону лагеря. Сразу стартовал, как узнал. Только монстра своего на этот берег переправил и теперь тащил его за собой, теряя на этом скорость передвижения. Так что в лагерь опять только к вечеру вернулся. Вошел на территорию и не поверил своим глазам. Здесь опять было полно уркеши. Десятка полтора. Только я десяток некромантов в личей обратил, как тут уже новая порция объявилась. Опять по мою душу? Глава восьмая Бурное завершение экспедиции На сей раз, как я понял, некромантов в отряде уркеши было только трое. Остальные воины и слуги. Уже хорошо. На боевое подразделение не очень похоже. Хотя я не знаю силы этих некромантов. Один непревзойденный куда опаснее взвода рядовых знающих. Но думаю, если бы сюда приехал архимаг, его отряд вызвал бы больший интерес. А сейчас на вновь прибывших внимания почти не обращают. Похоже, к тому, что лагерь в глухих местах стал как проходной двор, здесь уже привыкли. Подходить к новой партии некромантов у меня не было никакого желания: уже десяток личей куда девать, не знаю. Я ведь с ним даже поговорить толком не успел. Кстати, лут тоже не взял. Растерялся и забыл. А ведь им деньги теперь уже ни к чему. Или я ошибаюсь? С ними еще одна проблема есть, и немаленькая. У личей плохо с памятью, но они разумны. На всякие там баффы «замирения нежити» чихать хотели, или что там эти высшие немертвые делать могут. Если студенты на мой (кошмар, ведь правда – мой) отряд нарвутся, дело может и до боя дойти, в котором далеко не факт, что студенты верх возьмут. Я бы даже сказал, наверняка не возьмут, если с ними декана не окажется. Надо будет памятку составить, что моим личам можно делать, а что нет, и каждому по экземпляру вручить. Вот не было заботы! Но тут новые кандидаты в личи сами заспешили ко мне. – Божественный Ламашту, – заговорил один из них, – позвольте представиться, достойный Биратт, воспитатель божественной Нанны. Дядьке на вид было лет под пятьдесят, может, меньше, так как седых волос в его черной шевелюре не наблюдалось. Среднего роста, худ, костляв. Костистым было и лицо, на котором дружелюбная улыбка, им нацепленная, выглядела инородной маской. Я отвесил легкий поклон, не открывая рта. После нападения на меня отряда советника князя Цальмата я просто не знал, как себя вести с новой партией уркеши. Для силовых решений – место неподходящее, но и мирно разойтись надежды мало. Или княжеская дочка свою игру ведет? Возможно, но все равно не радует. Не люблю играть в чужие игры. Лучше пусть ее наставник сам говорит, а я послушаю. Но послушать ничего не удалось. Наставник Биратт выразил радость, что ему довелось меня лицезреть. То есть не меня конкретно, а меня как представителя столь древнего и знаменитого рода Ламашту. И что ему очень надо обсудить со мной некоторые вопросы, но приватно. – По поручению божественной Нанны, – добавил он заговорщицким шепотом. Если учесть, что улыбался он при этом так, что Веселый Роджер рядом с ним действительно казался бы милейшим парнем, то понятно, почему желания немедленно бежать в их часть лагеря и о чем-то с ним говорить у меня не появилось. Важно сказал, что сегодняшний вечер у меня уже занят, но завтра готов уделить ему время, причем опять ближе к вечеру. Надо будет успеть личей поспрошать, что это за фрукт, и прийти на встречу подготовленным. Не знаю, был ли Биратт недоволен моим ответом, по крайней мере виду не показал. Впрочем, на его лице эмоции проявляются не лучше, чем на черепе моего монстра. Вместо этого он предложил завтра совместить беседу с ужином, так как у них с собой есть кое-какие деликатесы из Шима. Надеюсь, не могильные черви? Кто этих некромантов знает. Но придумать отговорку я не смог. Тем более что время действительно для приватных бесед будет очень удобным. Все в столовой собираются, к чужим палаткам никто случайно не забредет. Сейчас поесть тоже очень не мешало бы. Что-то в последние дни обед мимо меня пролетает, надо хотя бы за завтраком и ужином калории добирать. Заодно надо будет попробовать сесть рядом с Халой или с кем-нибудь из отряда Мели. Лучше с их наемниками. Эти точно орать не начнут и руками махать не будут. Просто примут к сведению. Однако опоздал. Со стороны столовой раздались возбужденные крики. Как оказалось, истерил Сахи: – Это прихвостни Тургу! Сестра их узнала! Убить нас пришли?! Да мы вас… Противоборствующие команды сбились в кучки и уже обнажили кинжалы. Хорошо хоть без мечей в столовую заявились. Но и без доспехов. Впрочем, подраться никому не дали. Сначала студенты (не заметил, кто именно) всех обездвижили магией, а потом появился крайне недовольный архимаг Гидаш в сопровождении Халы. – Это не экспедиция, а сумасшедший дом! – бушевал декан. – Мы сюда научные исследования проводить приехали, а не в сварах участвовать. Вот вы! – Архимаг взглядом прожигал всех гостей по очереди. – Зачем ко мне в лагерь явились?! Кто вас приглашал?! Извольте себя вести как подобает, а свои претензии предъявляйте друг другу в другом месте. Я бы вас всех выгнал, но без некромантов вы живыми из аномалии не выберетесь. Хотя… Тут же целых два отряда уркеши! Где, кстати, они? – Некромантов первого отряда во главе с блистательным Цальматом со вчерашнего дня в лагере никто не видел. – Что? Явились, не спрашивая разрешения, и так же исчезли? А это кто тогда? – кивнул архимаг в сторону наемников-халдонов, противостоявших отряду короля Мели. – Вы слышали? – Хала повысила голос. – Непревзойденный Гидаш спрашивает, надолго ли некроманты Цальмата покинули лагерь и зачем вы вообще сюда прибыли? – Они нам ничего не сказали, – подал голос один из наемников. – Вроде хотели окрестности изучить, но почему не вернулись, не знаю. Мы вообще-то не один отряд, а встретились уже здесь, в горах Мрака. – А вы зачем сюда рвались? – Наш господин, достойный Тургу, приказал проверить, не у вас ли укрылась сбежавшая от него жена. Архимаг схватился за голову: – Только этого мне еще не хватало! Мало мне политики, так тут еще и семейные ссоры! Чтобы до вечера посторонних в лагере не осталось! Все вон! В ту же секунду вокруг Гидаша и Халы воздух подернулся рябью, и девушка наклонилась к уху начальника. Что она говорила, было невозможно ни услышать, ни прочесть по губам. Кажется, она применила заклинание «сфера тишины». Разговор затянулся минут на пять. Декан несколько раз принимался яростно жестикулировать, но всякий раз затихал. Наконец он простер руки к небу и, по-видимому, высказал небесам что-то нелицеприятное. После чего просто махнул рукой.