Еще провели скачки, именно скачки, а не рыцарский турнир. Можно было ставки делать, но меня это не интересовало. Еще в бытность на Земле довелось побывать на ипподроме, и я вынес твердое убеждение, что выиграть там невозможно. По крайней мере, когда лошадей не знаешь, а пытаешься по их внешнему виду и разминке какие-то предположения построить. А от соблазна использовать магию участников охраняла троица местных архимагов во главе с архимагом жизни Апримом. Так что я просто смотрел и заставлял себя не зевать. На спортивных соревнованиях, если ни за кого не болеешь, ужасно скучно. Общался со знакомыми, но ничего интересного от них не узнал. Информацией о принце Бурне и намерениях короля Алезии после инцидента в степи они не владели. С местными придворными тоже знакомился, но ни с кем не сближался. Да и ко мне никто особо не лез. С моим статусом была неясность, что и отпугивало царедворцев. Вроде гость короля, но тот с ним почти не общается. С королевой вместе от нападения вражеского войска отбились, и тоже ходят сами по себе, формально здороваясь при встрече. Принц Эллиль к себе на партию в местную разновидность карточной игры пригласил, но только через неделю. (Это, кстати, я сам отсрочку попросил, чтобы хотя бы в правилах разобраться.) Перезнакомился и с местными архимагами. Помимо сопровождавшего в походе королеву Нергала это были упомянутый выше архимаг жизни Априм, руководитель Школы магии Зераб и глава Коллегии магов Марона. Сухонький старичок с неприятным характером. Пристал ко мне с какими-то претензиями по поводу личей во дворце. В общем, светлый шовинист какой-то оказался. Был вежлив (я, он-то как раз не слишком), но постарался держаться от него подальше. Зато три поздних вечера были у меня не менее бурными и приятными, чем первое свидание с Шаной. Не обманула, все та же карета везла меня туда и обратно по расписанию, как дачный поезд. К сожалению, встречи оставались все такими же недолгими, на разговоры – всего минут десять – пятнадцать за традиционной чашкой чая перед прощанием. И опять же ни о чем конкретном она меня не просила. Только немного о себе и своей семье рассказала да обозначила основные интриги при дворе. Но даже здесь ничего принципиально нового я не узнал. То, что король мало занимается делами королевства, я и сам видел. Что его брат является центром притяжения оппозиции, даже догадываться было не нужно, и так очевидно. Но король сидит крепко, народ его любит, а на гвардию у самой Шаны большое влияние имеется. Или у ее рода светлейших Гирсу, представителям которого она поспособствовала занять там ключевые места. Любопытно, но не более того. Вроде мое участие нигде не требуется. А потом грянул гром. Короля Мели отравили. Да так, что целители ничего не смогли сделать. Впрочем, это говорит не об их невысокой квалификации, а о том, что было банально поздно. Король умер еще вечером, а его тело нашли только утром. В смысле не «нашли», он в своих покоях был, а обнаружили, что он мертв, только тогда, когда слуги решились его побеспокоить и напомнить, что в полдень у него намечено какое-то мероприятие. Вечером он, по возникшей уже традиции, принимал у себя кого-то из студенток, для чего в его покоях накрыли стол с разными закусками и вином. Студенток сначала было много, потом вроде две наиболее приближенные остались – блистательные Анат Йамму и Рахмай Шалиму. При дворе уже шутили, что их взаимная ревность заставляет короля хранить целибат, и делали ставки на то, кто же из них станет фавориткой. Судя по тому, что на столике у кровати остались две рюмки и недопитая бутылка, выбор все-таки был сделан. Но девушки утверждали, что ушли одновременно. К тому же ни у одной не было проблем со здоровьем, в то время как отрава оказалась в вине, и оба бокала содержали его остатки. Кто-то третий? Но больше никто не был отравлен. То есть версию о непричастности последнего визитера к отравлению короля можно было исключить. Но кто это мог быть? Точнее, это могла быть такая куча народу, что гадать было почти бесполезно. Ясно, что наибольшие подозрения падали на алезийцев, но обвинить их открыто было бы равносильно объявлению войны. Такое решение мог принять только новый король. Был срочно созван большой королевский совет, а весь двор стоял на ушах. Наибольший бедлам случился в окрестностях Южного флигеля дворца, где находились покои принца Эллиля. В принципе, логично. Детей у Мели не было, так что младший брат являлся его ближайшим наследником. Странно, что ни он сам, ни его окружение оказались к этому не готовы и теперь судорожно рассылали гонцов и вели переговоры со всеми, до кого могли дотянуться. В приличном штабе на такой случай все планы должны были бы быть разработаны давно, но если у него все советники как Бедур, то ни на какую роль, кроме несистемной оппозиции, они и не годятся. По-моему, к началу заседания королевского совета они даже с его членами переговорить не успели. А с кем успели, так лучше бы этого не делали. Потому что у собравшихся в тронном зале членов совета лица были крайне кислыми. И мне кажется, что не только скорбь по покойному королю тому виной. Откуда я это знаю? Так я тоже на этом совете оказался и даже принял в нем участие, хотя права голоса у меня не было. Самому брать пришлось, как и другим сопровождающим королевы Шаны, которая меня туда привела. Я счел уместным зайти в занимаемую королевской четой центральную секцию дворца – выразить вдове сочувствие. На личную встречу не рассчитывал, написал небольшое и довольно формальное письмо с моей магической печатью (поставил перстнем) внизу и собирался оставить его в приемной. Там же, кстати, раскланялся с министром двора Бунене, выразив ему сочувствие. Помимо трагедии потери друга и сюзерена, на его плечи легла целая куча организационных забот. Даже страшно представить. Тот грустно улыбнулся и даже дружески приобнял меня. Не ожидал. Совсем мужик расклеился. Наложил на него «идеальное самочувствие». Передал письмо и собирался последовать за министром, но был отловлен смутно знакомой дамой (не она ли в маске меня сопровождала на свидания?) и проведен в кабинет. У короля Мели кабинета не было, то есть помещение, которое так называлось, являлось обычным залом для приемов. А вот у королевы, оказывается, был. Со шкафами, заставленными папками, картами на стенах и чуть не десятком пюпитров, на которых лежали всевозможные бумаги. Шана стояла за одним из них и внимательно изучала какой-то документ. При виде меня она прервалась и, сделав несколько быстрых шагов, припала к моей груди. Именно припала, а не повисла на шее. Жест был дружеским, доверительным, но без сексуального подтекста. Впрочем, в комнате она была не одна. Там как минимум два десятка гвардейцев находилось. – Я так рада, что вы здесь. Ничего не говорите. Мертвых не вернуть. Сейчас важнее, кому достанется власть. Я ведь могу на вас рассчитывать? Не совсем понимаю, что она задумала. Она не королевского рода и может остаться только вдовствующей королевой, а не королевой правящей. Или она боится, что Эллиль ее этого положения лишит? – Можете во мне не сомневаться. – Я была в этом уверена. Большинство членов совета Эллиля недолюбливает, но вот маги… Особенно председатель Коллегии непревзойденный Марона. Он почему-то решил, что главой королевской гвардии лучше быть его племяннику, а не моему брату Ияру. Вы ведь знакомы? Ияр, подойди. Из толпы гвардейцев выделился совсем молодой человек, лет семнадцати на вид. Помимо молодости отличался атлетической фигурой и располагающей улыбкой. Может быть, для того чтобы возглавлять дворянскую молодежь, этого достаточно? Меня ему представляли во время скачек, и я знал, что он из рода светлейших Гирсу, то есть родственник Шаны. Того, что брат, не знал. Явно младший. И на такой пост попасть мог только по протекции. Впрочем, это не мое дело. – Рад видеть вас, Ияр. – Рад, что вы с нами, Игорь. Дальше меня представили трем другим гвардейским офицерам. Эти хотя бы были старше возрастом, но тоже из рода Гирсу. – Это вся ваша родня в гвардии? – наивно спросил я. – Конечно же нет. Остальные в нарядах и в казарме, обеспечивают лояльность гвардии и порядок в городе. Нет, похоже, Шана не просто за место вдовствующей королевы радеет. Спросить, что ли, на что она рассчитывает? Хотя какая разница. Все равно поддержу. Тем более вместе с гвардией. – Так вот, о Мароне, – вернулась к теме Шана. – Он очень сильный маг, и Нергал его опасается. Вы сможете его нейтрализовать в случае необходимости? – Если буду стоять рядом – без проблем. – Вот за что я вас люблю! – просияла королева. – Ни тени сомнения. И вы знаете, я вам верю! В этот момент в кабинет вновь заглянула та же дама, что привела меня сюда: – Божественная! Королевский совет собрался. – Ну, наш выход! – не обращаясь ни к кому конкретно, сказала Шана. – Да помогут нам боги! Тронный зал был именно залом. Раза в полтора меньше Георгиевского в Эрмитаже, но все равно очень большим. Около сотни человек, находившихся в нем сейчас, никак его не заполняли, а толпились несколькими группами перед небольшим помостом высотой в «классические» семь ступеней, в центре которого стоял трон. Сейчас пустой. Справа от него, на помосте же, расположился принц Эллиль с небольшой группой поддержки. Больше пяти человек там просто не помещалось, но еще десяток расположился на ступенях лестницы с той же стороны. Шана вместе с родственниками-офицерами заняла место слева от трона. Следом встали остальные гвардейцы. Кстати, в зале гвардейских мундиров тоже хватало, не среди членов совета, но у всех дверей и окон их стояло минимум по двое. Молча, спокойно наблюдая за залом. Сразу видно, ребята при исполнении. – Вы – к магам! – напомнила мне Шана, слегка придав ускорение рукой в нужном направлении. Надеюсь, никто не заметил. Сделала она это, еще входя в зал, так что к помосту я вместе с ней не пошел. Члены королевского совета стояли несколькими группами. Именно стояли, так как единственным сидячим местом, предусмотренным в тронном зале, был сам трон. Состав же групп, как я понял, формировался по профессиональным интересам. Военные. Маги. Главы важнейших родов. Министры. Рядом, подозреваю, главы муниципалитетов (по подслушанным разговорам решил). Видимо, есть и представители купечества. Жрецы. Всего около сотни «лучших людей» королевства. Я, как было договорено, прибился к магам. Поздоровался со знакомыми, с Нергалом даже почти сердечно. Марона на меня злобно зыркнул: – Что вы здесь делаете?! Кто вас сюда вообще пропустил? Завопить «Уберите постороннего!» я ему не дал, ответив строго и с достоинством: – Иностранный наблюдатель, к тому же жрец Абзу. Как я понимаю, другого его представителя в зале нет, а без одобрения всех богов решения совета не могут считаться легитимными. Мои аргументы явно оказались вне его компетенции. Маги со жрецами редко пересекаются и обычно в отношении друг друга хранят вооруженный нейтралитет. Прояснять же вопросы, связанные с богами, прямо сейчас ему было некогда. Бунене уже отделился от кружка министров и решительно двинулся на помост к трону. Так что вредный старичок что-то неодобрительное буркнул себе под нос и отвернулся. Министр двора на трон, естественно, не сел, а встал перед ним и обратился к присутствующим своим звучным голосом: – Королевство Каруна осиротело, трон стоит пустой. Мы собрались здесь, чтобы присягнуть на верность новому королю. Все ли согласны с тем, что законным наследником божественного Мели является его младший брат Эллиль? Принц подался вперед и встал рядом с Бунене. Его взгляд внимательно обегал всех присутствующих в зале. – Согласно традиции, я должен три раза повторить тот же вопрос, – вновь загремел голос министра. – Есть ли кто-нибудь, у кого больше прав на трон, чем у божественного Эллиля? Тут вперед вышла Шана и встала с другой стороны от Бунене: – Такой человек есть! Это еще не рожденный ребенок божественного Мели, которого я ношу под сердцем. Срок еще небольшой, но здесь присутствуют целители, которые это могут подтвердить. Не правда ли, непревзойденный Априм? Стоявший недалеко от меня маг вышел вперед, внимательно глядя на королеву и кастуя какое-то заклинание: – Я бы сказал, что срок очень небольшой, но все правда, ребенок зачат, и плод начал расти. Мальчик это или девочка, сказать, естественно, не могу. Очень небольшой? Это, интересно, сколько? Три дня? Или пять? – Это и не столь важно, – откликнулась Шана. – Согласно указу нашего предка, божественного Зая, которого никто не отменял, если у короля нет сыновей, ему наследует дочь, которой в возрасте пятнадцати лет королевский совет выбирает жениха. – Подтверждаю! – громким голосом откликнулся Бунене, за что был награжден ласковым взглядом и улыбкой королевы. Эллиль же стоял, раскрыв рот, и в прострации пялился в зал, похоже, ничего не видя. – Есть такой указ, и он действующий. Зал уже не молчал. Никто не просил слова (подозреваю, что его нельзя было взять по протоколу), но новость явно требовала обсуждения. Нерожденный ребенок – принципиально новая ситуация. Причем если девочка, так это вообще смена династии! Если правильно жениха подобрать. Судя по всему, первые коалиции начали сколачиваться немедленно. – В третий раз спрашиваю: нет ли кого, имеющего больше прав на трон, чем ребенок божественного Мели и Шаны? – внова зазвучал голос Бунене. Выждав некоторую паузу, он объявил: – Согласно законам Каруна и постановлению королевского совета, новым королем признается еще не рожденный ребенок покойного короля Мели. Да здравствует король! Или королева, если родится девочка! Крики прокатились по залу, но, как мне показалось, основной шумовой эффект обеспечили дежурящие у дверей и окон гвардейцы. Царедворцы же явно ждали продолжения. – Поскольку ребенок не в состоянии нести бремя правления нашей любимой державой, королевский совет должен назначить регента, который и будет править страной до совершеннолетия короля. Или королевы. К Эллилю на ступеньку подскочил его советник Бедур и что-то быстро зашептал ему на ухо. После чего громко заговорил сам: – До совершеннолетия короля его ближайшим родственником и наследником будет оставаться его дядя, божественный Эллиль. Именно он и должен стать регентом! – Почему самовольно берете слово, Бедур? – громко возмутился один из старичков-министров. – Во время временного регентства Эллиля вам понравилось быть канцлером? Мало тогда дров наломали?! – При несовершеннолетнем ребенке регентом делается, согласно указу божественного Камбусия, его мать. Королева-мать! – повысила голос Шана. – Подтверждаю! – сразу же откликнулся Бунене. – Если возражений нет, присягу на верность новому королю от его имени примет королева-мать! – Король Камбусий правил еще до переселения! – неожиданно завопил стоявший недалеко от меня Марона. – Тогда и Каруна-то не было! Я категорически протестую! Кто-то перепутал большой королевский совет с балаганом. Как глава Коллегии магов я не могу остаться в стороне и вынужден навести здесь порядок! Архимаг весь как-то раздулся от осознания собственной силы и важности. Вокруг него даже пустое пространство образовалось, и он стал средоточием опасливых взглядов. Так, а ведь пустое пространство не само появилось. Это он щитами укутался и просто отодвинул ими от себя соседей. А сейчас еще что-то кастует… Кажется, именно на этот случай Шана и просила меня здесь присутствовать. Договорить ему я не дал, решительно подойдя к нему вплотную. Отгораживаться магическими щитами от воинов эфира бесполезно, они их просто не замечают. Так что одной рукой я приобнял старика за плечи, а большой палец другой вдавил ему под ложечку. Старичок подавился фразой и попытался согнуться, но я ему не дал: – Непревзойденный Марона погорячился. Коллегия магов никаких решений не принимала. Но сейчас ее наиболее выдающиеся члены имеют возможность высказаться. Непревзойденный Нергал, вы ведь поддерживаете мнение, что регентом должна стать королева-мать? Все взгляды теперь были направлены на меня. В дружественность моих объятий с Мароной, думаю, никто не поверил. Но я надеялся, что общественное мнение и так было в пользу Шаны. К тому же спорить с магом, который так легко скрутил главу Коллегии… для этого нужно как минимум подготовиться.