— «Отойди, ребенок», — ласково шепнула ночь, просочившись в насквозь промерзшую комнату. По стенам и потолку быстро побежали дорожки серебристого инея. Зеркало мгновенно заледенело. Следом за ним покрылся снегом камин. Затем белоснежные дорожки побежали дальше, к двери. Но перед ними упрямо пятился я. Толкая спиной, загораживая собой закаменевшего, какого-то неживого, подозрительно похолодевшего мага. И толкал до тех пор, пока не оказался возле самой двери, не почувствовал пробежавшую по коже теплую волну и не понял, что буквально в шаге от меня стоит император, а значит, отступать дальше просто некуда. — «Отдай, — повторила богиня, обдав нас целым облаком снежинок. — Этой душе здесь не место». Я тяжело вздохнул и мотнул головой: — Не могу. — «Отказываешь? Мне? — удивленно отпрянула волчица. Моего сознания коснулась недоверчивая мысль, затем его обволокло такой же вьюгой, какая царила снаружи. Я пошатнулся, с трудом выдерживая ее напор, но Рам неожиданно отступила. — Да будет так. Я уйду. Но однажды ты снова меня позовешь, и тогда я приду за вами обоими». Почти сразу свирепо рвущий занавески ветер утих, снаружи перестал доноситься многоголосый волчий вой. Могучий силуэт растаял в ночи. Вьюга утихла. Обледеневшие шторы обмякли. Провисшая на одной петле створка балконной двери жалобно скрипнула, огласив наступившую тишину пронзительным воплем. Не выдержавшее мороза зеркало хрустнуло и с громким звоном разлетелось на мелкие осколки… Только тогда в мою взбаламученную голову пришла мысль, что все действительно закончилось. И в этот же миг из меня словно выдернули какой-то стержень, причем так резко, что я не удержался на ногах и рухнул прямо в сугроб. На белоснежный, чистейший, заваливший половину комнаты снег, посреди которого остался глубокий отпечаток огромной волчьей лапы. ГЛАВА 8 Когда я проснулся, за окном уже вовсю светило солнце, а в комнате не осталось ни единого следа бушевавшей метели. В камине снова горел огонь. Снег на стенах растаял. Ковер подсох. Расколотое зеркало исчезло. И даже с пола кто-то успел собрать осколки, попутно озаботившись заменой балконной двери. Хм. Может, я невзначай помер, раз умудрился столько пропустить? Да нет. Сердце работает. Дыхалка тоже в порядке. Правда, вырубило меня, по-видимому, надолго, иначе как еще объяснить столь радикальные изменения в комнате? С недоумением оглядевшись, я в некоторой растерянности уставился на гору одеял и подушек, среди которых меня застало пробуждение. Так, это что за воронье гнездо? И какого драхта мне приспичило туда забраться? Да еще уснуть в столь неудобной позе? С некоторым трудом распутав руки и ноги, я выбрался из-под вороха одеял. Помотал гудящей головой. Похлопал ладонью по груди, убедившись, что храмовый перстень не только никуда не делся, но и сохранил свою несложную маскировку. Затем припомнил события минувшей ночи и снова перевел взгляд за окно. Блин, полдень. Это что же, я не только побудку пропустил, но и утреннюю тренировку проспал?! Я вздрогнул при мысли, что на целых полдня упустил контроль над окружающей действительностью. И, с недоверием изучив невесть откуда взявшиеся на мне белые шелковые штаны, которых в гардеробе тени отродясь не было, принялся в спешке искать нормальную одежду. Не нашел. Какая-то сволочь успела ее припрятать. Пришлось рыться в шкафу, выуживать из ящика запасной комплект, который я заказал императорскому портному несколько дней назад. В темпе умываться-одеваться-обуваться. А затем со всех ног бежать на поиски его императорского величества, попутно придумывая для себя достойное оправдание. Хорошо еще у меня хватило ума не сразу бежать в противоположное крыло дворца, а сперва проверить покои его величества — несмотря на позднее утро, Карриан был у себя. В кабинете. Сидел за столом и, судя по всему, работал. Странно. Аура в порядке. Черноты нет. Признаков типичного утреннего безумия тоже не наблюдается. Сидит себе и сидит, спокойный как удав. Но почему он здесь? Один? У его величества сегодня выходной? Или я чего-то не догоняю? Приладив на место маску, я выбрался в коридор, где, как ни странно, не было ни Зиля, ни посетителей, которых он мог бы сюда привести из главного кабинета. Зато наткнулся на Хорта с Архом. Проверил защиту на личных покоях императора. Рассеянно кивнул мужикам. И, отметив проступившую на их лицах растерянность, подошел к двери. Блин. В кои-то веки мне было стремно туда заходить. Не знаю, что понял император из того, что вчера случилось, но не думаю, что, будучи в здравом уме, кто-то на его месте поверит, что я и впрямь видел богиню Рам в облике гигантской волчицы. А я еще бред какой-то нес. Да и вообще вел себя странно. Интересно, императору нужна неадекватная тень? И если нет, то куда он планирует меня, как бы это помягче выразиться, послать? Тяжело вздохнув, я все же толкнул деревянную створку и без стука вошел, прикидывая про себя возможные варианты. Император при моем появлении поднял голову. Листок бумаги, который он держал в руке, едва заметно дрогнул. Темные брови сдвинулись. Губы сжались. Я внутренне напрягся, решив, что прямо здесь и сейчас получу пинок под зад. Но его величество, как ни странно, не торопился высказывать свое мнение. Только отложил в сторону важный документ. Поставил локти на стол и, переплетя сильные пальцы, испытующе на меня уставился. Причем смотрел он долго, внимательно, словно мысленно выбирал способ казни: колесование, четвертование, повешение… На простое увольнение я уже даже не рассчитывал. А на месте Карриана вообще припомнил бы все гадости, которые случились с ним при моем непосредственном участии. И рисунки, и анимацию, и регулярные отключки ровно в полночь. Заодно смерть отца туда стоило приплести. А еще мне, пожалуй, имело смысл последовать совету леди эль Мора и срочно составить завещание, где обязательно упомянуть про цветочки на могилку. Желательно известные на Тальраме. — Ничего не хочешь мне сказать? — наконец нарушил напряженное молчание император. — Ландыши, — брякнул я. — Что? — озадаченно переспросил Карриан. — Я ландыши люблю. На похоронах они смотрятся особенно мило. Его величество озадачился еще больше. — На чьих похоронах? — А у нас что, много вариантов? На лбу Карриана пролегла глубокая складка, но он не стал выяснять причину моей страстной любви к незнакомым ему цветочкам. Вместо этого император открыл верхний ящик стола, достал оттуда переговорный амулет и коротко бросил: — Он у меня. Зайди. Пока я соображал, что к чему, в кабинете полыхнуло фиолетовое зарево, и буквально через миг из открывшегося портала выскочил взъерошенный Тизар. — Мар?! — при виде меня на лице мага проступило неописуемое облегчение. — Хвала Рам… Очнулся! Ох, как же ты нас напугал! — Нас? — эхом переспросил я, силясь понять, что тут вообще происходит. «Дядюшка» вместо ответа только рассмеялся, после чего вдруг стиснул мои плечи, заглянул в глаза и покачал головой. — С ума сойти! Сказал бы мне кто еще год назад, в жизни бы не поверил… Сними-ка маску. Я мгновенно насторожился. — Зачем? — Сними, — приказал император, и я, поколебавшись, все-таки стянул с лица плотную ткань. — Холодный, — озабоченно произнес Тизар, приложив тыльную сторону ладони к моему лбу. — Но уже не такой, как раньше. И зрачки нормальные. Мар, как ты себя чувствуешь? — Как обычно. — Ты помнишь, что произошло? Я добросовестно покопался в памяти и честно ответил: — Урывками. — Что именно ты помнишь? — неестественно ровно осведомился его величество, и вот тогда я заколебался. Само собой, ситуацию надо было как-то объяснить. Но в то же время и всю подноготную нельзя было выкладывать. Сколько видел император прошлой ночью? А что из увиденного смог понять? Жаль, что времени на обдумывание почти не осталось и действовать приходилось наобум. Почувствовав, что начинаю тянуть из Тизара энергию, я отстранился, а затем отступил на шаг. — Ох, да ты, наверное, голоден, — спохватился он и бесстрашно обнажил предплечье. — Вот, возьми. — Я тебе что, упырь? — буркнул я, отведя глаза и стараясь не смотреть на ауру мага. А заодно принялся подыскивать в кабинете подходящую ниточку. Блин, не подумал подключиться сразу, а теперь вот мучаюсь. И жрать охота так, что уже брюхо сводит. И тронуть никого нельзя. Тизар тем временем недовольно насупился. — Мар, не валяй дурака. Ешь давай! — Не буду. — Ешь! Или я сейчас… Сир, ваша магия подходит ему лучше, чем моя. Вы не могли бы… а то он нам скоро устроит еще одно развлечение. Я уставился на мага с плохо скрытым раздражением, но его величество и впрямь надумал вмешаться. Более того, пока я тянул неожиданно заупрямившуюся ниточку, он подошел, протянул ладонь и велел: — Бери. Вот уж когда меня едва не перекосило. Жрать? Его?! Но после той ночи, после того, как моя волчья половина признала его… нет, не столько хозяином, сколько человеком, которому было позволено отдавать приказы, я не нашел в себе сил отказаться. Внезапно обострившиеся инстинкты буквально требовали выполнить приказ. Поэтому я снял перчатку, осторожно сжал протянутую ладонь и очень аккуратно, строго дозируя, вытянул из императора немного энергии. Сказать, что мне стало после этого хорошо, значило не сказать ничего. Меня сперва кинуло в жар, потом в холод, а после этого вдруг стало так хорошо, что, если бы я все еще продолжал чувствовать себя зверем, просто лег бы на пол, свернулся клубком у ног императора и блаженно заурчал, благодаря его за щедрость. Вместо этого я поспешно разжал руку и отступил, торопливо подключаясь к вытащенной из стены изумрудной ниточке. С ней тоже было тепло, хотя и не так, как мне бы хотелось. Голод, впрочем, вскоре утих, перестав скрести когтями пустое нутро. А его величество отчего-то замешкался и опустил руку, только когда я коротко поклонился и с трудом выдавил из себя: — Спасибо. Император на это ничего не ответил. Просто кивнул. А затем вдруг отвернулся и вышел из кабинета, оставив нас с Тизаром наедине. — Тебе нужно отдохнуть, — сказал маг, когда за его величеством закрылась дверь. — Зачем? Я не устал. — Зато мы устали. Четверо суток на ногах… Но только этим утром стало ясно, что все обошлось. Я озадаченно на него уставился: — Сколько-сколько? — Четыре дня, Мар, — устало повторил маг, буквально упав в ближайшее кресло. — Год назад, когда я тебя нашел, ты провел в беспамятстве полтора дня. Не двигался, не реагировал и почти не дышал. Я тогда решил, что духи льда не зря явились за твоей душой. Порой даже казалось, время пришло и она улетела в такие дали, что уже не вернется. Такое иногда случается, что тело без души какое-то время продолжает жить. Единственное, что меня успокаивало, это то, что ты непроизвольно поглощал всю доступную магию. Пустой оболочке она не нужна, поэтому я подумал, что, нагулявшись по ледяным равнинам, ты однажды вернешься. И не ошибся. А сейчас… Честное слово, Мар, ты меня напугал. — Э-э-э… Я что-то натворил? — Помимо того что посмел заступить дорогу посланникам Рам и во второй раз спасти императора от смерти, а перед этим слегка повредился умом и вел себя как собака? — Маг издал странный смешок. — Да, Мар. Натворил. Мы замучились тебя вытаскивать из камина, куда ты лез с достойным барана упорством и не остановился даже тогда, когда обжег себе лицо и руки.