Я машинально провел ладонью по черепушке. Гладенькая, без единой волосинки. Кожица тонкая, нежная, словно только-только наросла заново. И бровей совсем нет. То-то мне с утра казалось, будто с мордой что-то не так. Интересно, что мне понадобилось в камине? — Тебе было холодно, — пояснил Тизар. — Ты все время дрожал и искал, где бы согреться. Но совершенно не ориентировался в пространстве и, похоже, решил, что камин тебя спасет. В последний раз, когда я тебя оттуда выуживал, ты меня укусил. И магии у меня после этого не осталось ни капли. Блин. Ни фига не помню. Неужели правда? — Угомонился ты лишь после того, как величество на тебя рявкнул и велел сидеть на месте. Ты на него за это обиделся. Попытался цапнуть за палец, но получил по ушам и забрался под кровать. Это было в первую ночь. На второй день нам удалось уговорить тебя оттуда вылезти, после чего ты снова попытался укусить его величество. Правда, на этот раз не за палец, а за ногу. Император, сам понимаешь, был против, поэтому ты снова расстроился, после чего забрался в кровать и зарылся под одеяло. Почти сутки не двигался, а затем начал тянуть на себя энергию. Отовсюду. И всего за день забрал ее столько, что защиту на покоях пришлось восстанавливать заново. Если бы у меня к тому времени оставалась магия, ты бы и ее присвоил. Вполне вероятно, вместе с жизненной силой. Так что, если бы его величество не согласился поделиться своей, одна лишь Рам знает, что бы ты еще учудил. Знаешь, я довольно долго изучаю дарру, — со вздохом добавил Тизар, пока я продолжал стоять напротив и тихо офигевать от происходящего. — Вы настолько отличаетесь от простых людей, что некоторое время назад я даже начал усматривать в этом божественное вмешательство. Однако жрецы не подтвердили моих предположений и не обнаружили ни на одном из дарру следов покровительства кого-то из богов. Хотя и не опровергли возможность того, что ваше появление и впрямь могло быть связано с желанием Рам видеть вас именно такими. — Почему ты решил, что это дело рук Рам? — Дарру когда-то считались ее посланниками. Одержимыми, а следовательно, и опасными созданиями. Их боялись, убивали, но долгое время кое-чего не замечали. Ты знаешь, что многие из вас нередко видят одинаковые сны? — испытующе посмотрел на меня маг. Я насторожился. — Ты говоришь о ледяных равнинах? — Да, Мар. Именно о них. — Знаю, — после короткой паузы признался я. — Со мной такое тоже случалось. — И ты тоже хочешь туда вернуться? На этот раз я молчал гораздо дольше, но потом решил, что врать смысла нет, и кивнул. — Мне кажется, — тихо проговорил Тизар, получив подтверждение своим догадкам, — что вы не одержимые в полном смысле этого слова. Да, вы с таким трудом приживаетесь в этом мире, что это кажется странным. Здесь вам душно, тесно, среди людей вы чувствуете себя как звери в клетке. Да и потребности у вас, скажем так, нетипичные. Но я думаю, это происходит не потому, что вы больные или ущербные. А потому, что часть ваших душ каким-то образом остается на ледяных равнинах. Одна половина там, другая здесь… Вы словно живете одновременно в двух мирах. Слышите и видите то, что не должны слышать и видеть обычные люди. Вы как маленькие старички, у которых никогда не было детства. Сразу все знаете, понимаете… подчас даже больше, чем взрослые. Наверное, именно поэтому вы так часто сходите с ума? Я перехватил пристальный взгляд мага и замер. — Когда я нашел тебя на холме, ты не боялся умереть, — добавил маг, не сводя с меня глаз. — Ты не бежал прочь, а наоборот, шел смерти навстречу. Ты этого хотел. И сейчас, я думаю, хочешь. Но не можешь, потому что держит печать. Я отвел глаза. Тизар, конечно, многое узнал о дарру, но мне отчего-то показалось, что о некоторых вещах не стоит говорить даже с ним. Тем более когда я и сам еще не все понял. — Я рад, что после случившегося ты смог сохранить рассудок. Но все же хотел бы за тобой понаблюдать, — уронил маг, так и не дождавшись ответа. — Сможешь заглянуть ко мне в лабораторию вечером? — Смогу, конечно. Если его величество не будет против. — Он знает, — тихонько вздохнул маг. — Я рассказал ему, кто ты, а также как и где именно вы впервые встретились. — Да? И как он на это отреагировал? — Как сейчас. — Что, даже матом не ругнулся ни разу? — не поверил я. На губах Тизара мелькнула невеселая улыбка. — Император вроде не сильно озлился, несмотря на то что ему пришлось изменить свои планы. В его отсутствие ты, к сожалению, снова начал буйствовать и пытался забраться в камин, поэтому я уговорил его величество отложить дела на несколько дней. Час от часу не легче! — Он что, как с ребенком со мной сидел все это время? — растерянно спросил я. — И я сидел, — кивнул придворный маг. — И защиту вокруг тебя ставил. И ремонт в твоей комнате тоже пришлось делать именно мне, потому что никого другого ты туда не пустил. Я обреченно прикрыл глаза. Господи, если выяснится, что я успел еще кого-нибудь покусать, от стыда сгореть будет можно. Может, я и был не в себе, может, и не помню, что именно творил, когда считал себя зверем… Но остальные-то этого не забудут! — Сегодня император тоже никуда не пойдет, мы отменили все встречи до завтрашнего дня, — тем временем сообщил маг, чем несказанно меня обрадовал. — Но он четверо суток нормально не спал и истратил на тебя большую часть резерва, поэтому, если тебе не трудно, помоги… — Что, прямо сейчас? Тизар бросил быстрый взгляд в сторону спальни, где не так давно скрылся его величество. — Мы уже обо всем договорились. После стольких тревог он вряд ли сумеет уснуть самостоятельно, поэтому будь добр, дай ему возможность выспаться. Я недоверчиво покрутил головой, но все же сделал как просили, предварительно убедившись, что это не приведет ни к какому конфузу. Но, похоже, Тизар и впрямь сумел убедить Карриана не упрямиться, поэтому к тому моменту, как я добыл из-под потолка «сонную» нить, император уже не только разделся, но и находился в постели. Поэтому уснул мгновенно и без неприятных последствий. — Спасибо, — поблагодарил маг. — Присмотри за ним, пока меня не будет. Я вместо ответа уселся на нагретую им кушетку, всем своим видом продемонстрировав, что до утра отсюда не сдвинусь. Маг едва заметно кивнул, по-отечески мне улыбнулся и ушел. А я, как только стихли звуки его шагов, тихонько поднялся, заглянул в спальню и со смешанным чувством взглянул на спящего императора. Рам… великая богиня… воистину ты отмерила мне достойное наказание за ослушание. Карриан… и вдруг мой огонек… Это почти проклятие, Рам, ты знаешь? Я ведь так долго его искал. Так долго хотел сказать, что сожалею… Но теперь на моих устах лежит печать молчания и он никогда не узнает, что в действительности между нами случилось. Он не вспомнит меня. Не поймет. И не услышит правды, включая ту, которой по-настоящему достоин. Я знаю, навязанные перстнем узы день за днем будут пытаться притянуть наши души друг к другу, но я, как и Карриан, всеми силами буду этому противиться. Не потому, что дурак или трус — просто в этом мире невозможно иначе. Не в этом теле. Не в это время. Только не с ним и не со мной. И пусть его магия узнала меня правильно, пусть в действительности мое место именно здесь, рядом с ним. Однако этому можно и нужно сопротивляться. Именно сейчас, когда я уже знаю, но, к счастью, еще ничего не чувствую. Холод убережет меня от новой ошибки. Поможет справиться с эмоциями. А императору я об этом не скажу. Не намекну. Не опозорю. В этом теле я уже не стану для него чем-то большим. Не смогу. Не посмею. Не выдержу. Вместо этого я стану его тенью. Щитом. Мечом. Всем, чем он прикажет. И все-таки проживу эту жизнь здесь, с ним, хоть и не так, как нам было предначертано. Когда наступило утро и император появился на пороге своего кабинета, я уже был готов его встретить. Буря в душе улеглась. Ненужные сожаления растаяли. А воспоминания я постарался загнать на самое дно, чтобы ни один менталист и ни один даже очень хороший психолог не смог пробиться сквозь толстую стену льда, которым я их окружил. В распорядке дня его величества ничего за эти дни существенного не произошло. Утренний туалет, тренировка, завтрак с приближенными, затем работа с бумагами и с людьми. Внеочередная встреча с герцогом эль Соар, у которого появились новости по последнему делу. Короткий визит Тизара, во время которого он заодно провел диагностику моего здоровья. Череда визитеров, каждому из которых от императора было что-то нужно… День прошел в суете, с одним-единственным перерывом на ужин. После которого Карриан вернулся к себе и допоздна засиделся с бумагами, которые получил накануне от Зиля. Увидев, какое количество документов наш «секретарь» принес его величеству на подпись, я невольно посочувствовал императору, который должен был все это внимательно прочитать, что-то исправить, дополнить и отдать обратно на доработку. Примерно половину бумаг он действительно отложил, треть после изучения все-таки подписал, а касательно остальных вызвал по очереди господина иль Дара и эль Нора, которого я упорно продолжал про себя величать Ястребом. Устроил им по отдельности форменный допрос, досконально выясняя, на какие цели эти двое запросили такие средства. И только убедившись, что траты необходимы, поставил подпись на документах. Господин Роско, наш казначей, явился за бумагами лично и тяжело вздохнул, увидев размеры предстоящих трат на переоснащение армии и обнаружив, что его величество временно снизил ввозные пошлины на некоторые товары. Чуточку повеселел, обнаружив повышение ряда налогов. Но сдулся, узнав, что почти все они пойдут на переобустройство имперских дорог. Да, траты наш милейший господин Роско ужасно не любил, и каждый раз, когда ему предстояло растрясти казну, на его лице появлялось такое выражение, словно платить предстояло из собственного кармана. Чисто по человеческим меркам это было скверное качество, однако для главного казначея страны — одно из важнейших достоинств, ради которых, собственно, император его и держал. Отпустив господина Роско уже в темноте, Карриан бросил взгляд за окно, а затем на оставшуюся нетронутой кипу бумаг и о чем-то задумался. Покосившись на местный аналог часов, я мысленно согласился, что до полуночи его величество с делами точно не разберется, и так же мысленно вздохнул, представив, что снова должен буду его усыпить. Его величество, похоже, тоже об этом вспомнил, но вместо того, чтобы заняться тем, на что еще хватало времени, он впервые за целый день обратил на меня внимание и, повернув голову, бросил: — Я должен закончить с документами сегодня. Это займет два часа. Я промолчал, не совсем поняв, зачем он это сказал. Режим дня был ему прекрасно известен, поблажек я не делал, за очень редким исключением. И за прошедшие месяцы у Карриана не раз была возможность в этом убедиться. Однако при этом я помнил, что из-за меня император был целых четыре дня не в состоянии заниматься текущими делами. И хорошо понимал, что так или иначе их следовало наверстывать. — Что вы хотите от меня, сир? — наконец спросил я, испытывая некоторую неловкость при мысли, что этот разговор, по сути, был первым за долгие месяцы службы. — Дай мне закончить. Я собрался было вежливо отказать, но тут его величество посмотрел на меня прямо, и мы ненадолго пересеклись взглядами. Он не просил. Как не просил ни у кого и никогда, потому что просить, как и приносить извинения, не подобало великому императору. Но вместе с тем я вдруг понял, что это именно просьба — осторожная, не высказанная до конца и, пожалуй, первая за время нашего знакомства. А еще запоздало сообразил, что сегодня не почувствовал на тренировке знакомого напряжения. Император был быстр, силен, в меру жесток. Как и всегда, он работал в полную силу, но при этом я не ощутил того бешенства, которое сопровождало наши поединки раньше. Сегодня это был просто бой. Обычная, хотя и ожесточенная, схватка. Но в ней больше не ощущалось ненависти и желания убивать. И это было непонятно. — Хорошо, — медленно проговорил я, пытаясь понять, что же именно между нами происходит. — Но завтра я разбужу вас позже на столько, на сколько вы задержитесь сейчас. Карриан молча отвернулся, и больше мы в тот вечер не разговаривали. Тем не менее, когда последний указ был просмотрен и подписан, его величество действительно поднялся из-за стола, сходил в душ и без единого слова забрался в постель. Поскольку дверь он за собой не закрыл, я видел все его перемещения не только по ауре, но и обычным зрением. Убедившись, что император не юлит и действительно собирается спать, я решил его не усыплять, ведь сейчас в этом не было необходимости. Обойдя кабинет и погасив свет, за исключением небольшого светильника у входа, я взял с полки первую попавшуюся книгу, устроился на кушетке и твердо вознамерился дождаться, когда Карриан уснет, прежде чем заняться своими делами. Однако ни через десять, ни через пятнадцать минут, ни через полчаса аура императора не потеряла своей привычной яркости. Его величество ворочался, кровать под его массивным телом то и дело поскрипывала. Я даже погасил весь свет, решив, что повелителю это мешает. А когда и темнота не спасла ситуацию, поднялся с кушетки, подошел к двери, намереваясь ее закрыть, и изрядно удивился, услышав из темноты недовольное: — И сколько ты еще собираешься тут торчать? — Пока вы не уснете, ваше величество. — Долго же тебе придется ждать. Похоже, я разучился засыпать самостоятельно. Я замер, так и не выпустив дверную ручку из рук. — Простите, сир… разве к этому может развиться привыкание? — У Тизара спроси, — раздраженно отозвался император. — На мне никто прежде не испытывал стабилизирующие заклятия, да еще таким варварским способом. — Можно уменьшить интенсивность воздействия, — после недолгого раздумья предложил я, слегка растерявшись от такой новости. — И потихоньку снижать его до тех пор, пока вы не вспомните, как засыпать самостоятельно. — Давай мы больше не будем сегодня экспериментировать? — Как прикажете, сир, — пожал плечами я и, вытянув из стены самую тонкую и слабую нить, осторожно подключил к ауре императора.