— А то что? — не удержался я от смешка. — Попросил бы у его светлости денег? Зиль фыркнул. — Какие деньги? Замену бы мне лучше нашел. Всего один день в этом кошмаре, и я уже хочу домой. К маме. — Бедный мальчик, — фальшиво посочувствовал я. — Плохо тебе без мамочки, да? Ну ничего, потерпи чуток. Вот дядя Тизар найдет нам толкового секретаря, а дядя Мар даст разрешение ввести его в свиту, и вот тогда ты отправишься хоть к маме, хоть к папе. Чтобы снова кушать по утрам невкусную кашу и по часам ходить на горшок. — Да иди ты… Куда именно хотел отправить меня цыган, мы так и не узнали, потому что в этот момент из кабинета соизволил выйти император. Ничего не говоря, он оглядел пустую приемную. Мельком глянул на дверь в зал ожиданий, где буквально минуту назад слуги прибрали и погасили свет. Затем быстрым шагом подошел к столу, где Зиль как раз складывал помеченные разноцветными кружочками папки. И так же молча взяв одну из них, быстро просмотрел ее содержимое. Цыган настороженно замер, а я отступил в тень, следя за тем, как его величество читает заявки на аудиенцию. Сперва в красной папке, где их оказалось больше всего. Затем в синей, куда Зиль складывал письма от второй категории посетителей. Наконец Карриан открыл зеленую и нахмурился: она оказалась пустой. — Что это значит? — Все прошения из этой панки были вами сегодня удовлетворены, командир, — с каменной мордой ответил Зиль, преданно пожирая глазами начальство. — Сколько их было? — Тридцать, командир. О повторных визитах никто не заикнулся, поэтому папка ожидающих пока пуста. Заявки на завтра тоже есть, я как раз собирался их рассортировать. Если, конечно, вы не планируете куда-нибудь уехать. Император снова открыл синюю папку, внимательно перечитал имена желающих с ним побеседовать. Затем то же самое проделал с красной папкой. Захлопнул все три и, коротко бросив «понятно», снова ушел в кабинет. Мы с Зилем настороженно переглянулись, но на протяжении получаса оттуда не доносилось ни звука. Судя по ауре, император просто сидел за столом, откинувшись назад и не двигаясь. Правда, мои надежды, что он прямо там и задремлет, не сбылись: ровно через полчаса Карриан снова вышел в коридор и велел вызвать ему управляющего, казначея и начальника охраны. Цыган, которому я еще накануне велел озаботиться способами связи с самыми влиятельными людьми в окружении императора, послушно вызвал. А я во второй раз посочувствовал бедняге Ларье, который явился в приемную с видом «а вот и смерть моя пришла». Ну точно у него рыльце в пушку. Недаром при виде казначея он побледнел, а когда в приемную вошел начальник стражи, еще и позеленел. С господином Годри, местным шерифом, мы уже были неплохо знакомы, потому что за прошедшую неделю я порядком его достал, пока выяснял график движения патрулей и уточнял сведения по защите дворца. Поначалу этот брутальный дядька со свирепым выражением на усатой физиономии не желал обсуждать такие интимные вопросы. Но потом я сунул ему под нос перстень императора и предложил проверить мои полномочия. Господин Годри конечно же проверил. Потом мне пришлось залечивать ему разбитый нос и давать советы, как правильно вывести пятна крови на служебном мундире. После этого мы еще разок поговорили. Я продемонстрировал магическую печать. Показал грамоту, заверенную лично придворным магом. И, выслушав после этого немало «лестных» слов в свой адрес, все-таки получил интересующую меня информацию. А заодно добыл для Зиля переговорный амулет. С казначеем, сухощавым и надменным господином Роско, который заведовал императорской казной, мы виделись лишь постольку-поскольку. Для моих задач его информация была бесполезной, так что контакты с ним я налаживать не стал. Успеется. А вот управляющий до этого дня каким-то чудом умудрялся от меня ускользать. Словно чуя, что я его ищу, этот пузан буквально испарялся из мест, где обычно бывал. А у меня не нашлось достаточно времени, чтобы выковырять его из норы, куда он обычно прятался. И вот наконец-то он здесь… Нимало не смутившись, я подключился к прослушке сразу, как только в кабинет зашел господин Роско. Но, к своему разочарованию, ничего интересного для себя не услышал: император общался с казначеем на сухом языке цифр. На удивление хорошо разбирался в вопросах снабжения, гораздо лучше меня ориентировался в том море информации, которым снабдил его тощий сухарь. Но, судя по голосу, остался не слишком доволен визитом подчиненного, который целых два раза изволил намекнуть, что императорская казна далеко не так полна, как ему бы хотелось. Велев в течение часа представить отчеты по тратам за последний год, император отпустил казначея, который вышел из кабинета с весьма озабоченным видом. Затем был приглашен начальник охраны, но от него Карриан потребовал лишь списки людей, допущенных во дворец без ограничений, сделав особенный упор на магов и слуг. Зачем и почему, господин Годри, разумеется, выяснять не стал, а вот мне, признаться, стало интересно. Неужто я что-то упустил? Надо будет добыть себе копию этих списков, причем как можно скорее. А вот управляющего Карриан промурыжил в кабинете до самого вечера. Правда, не с целью довести бедолагу до инфаркта — он просто хотел выяснить, насколько естественной была поломка труб в хорошо известном нам дворцовом крыле и сколько времени займет ремонт старого кабинета. А еще его величество заинтересовался, известно ли господину Ларье о перестановках в других помещениях императорского дворца. Слегка успокоившись за свою судьбу, толстун охотно поведал, что узнал о перепланировке в этом крыле аж четыре дня назад и в срочном порядке заказал запрошенные материалы. Вчера утром их привезли, разгрузив на заднем дворе, за казармами, чтобы не было видно из окон дворца. Ближе к вечеру закончились черновые работы. Ночью рабочие провели чистовую отделку. Но, к сожалению, не успели перенести в зал для ожидания важных господ всю заказанную мебель. — Я сам полночи не спал, все переживал за лепнину на колоннах, — доверительно сообщил императору толстяк, заставив меня скептически поджать губы. — Богом клянусь, этой ночью мы закончим работу, сир, и уже завтра тут все будет сиять. Карриан, не удовлетворившись таким ответом, выпытал из толстяка все: кто отдал ему распоряжение, из каких средств были оплачены поставки, кто конкретно работал, кто контролировал процесс, кто давал указания по ходу дела… — Зиль, исчезни, — посоветовал я, когда стало ясно, зачем его величество это сделал. — Что случилось? — удивленно обернулся цыган, как раз собравшийся заняться заявками. — Просто забирай бумаги и проваливай. Желательно до утра. И Нерту передай, что сегодня у него дежурство начнется ближе к полуночи. На лбу Зиля появилась озабоченная складка. — Мар, в чем дело? У нас проблемы? — Толстяк только что нас сдал с потрохами. — Понял. Уматываю, — скороговоркой проговорил цыган и, сгребя со стола бумаги, метнулся к выходу. Нрав Карриана он успел изучить намного лучше меня и прекрасно понимал, чем ему будет грозить участие в этой маленькой авантюре. Правда, в последний момент он все же остановился и спохватился. — Эй! А ты как же? Я лишь пожал плечами. Когда из кабинета вышел распаренный, шумно отдувающийся толстяк, взглядом посоветовал Зилю поторопиться. А услышав из кабинета голос императора, вздохнул и расправил плечи: вот сейчас все и узнаем. Главное при этом никого не убить и самому не убиться, потому что, судя по всему, его величество был, мягко говоря, не в духе. Когда я вошел в кабинет, Карриан стоял у балконной двери и смотрел на улицу. Время было уже позднее, небо давно потемнело, а подсвечивающее тучи красноватое солнце заставляло гулять по стенам зловещие тени. Остановившись у двери, я почтительно замер, ожидая, когда же император решит устроить разнос. Но Карриан по-прежнему молчал. Смотрел куда-то вдаль. И лишь его аура с каждой минутой темнела все больше. — Почему ты один? — наконец соизволил поинтересоваться его величество, не поворачивая головы. — Я велел зайти обоим. — Простите, сир. Зиль уже ушел, и я не счел нужным его догонять. — А почему здесь до сих пор нет Тизара? — Потому что я не могу пользоваться переговорными амулетами. Они от этого ломаются. Император медленно повернулся и уставился на меня абсолютно черными глазами. — Предлагаешь мне самому его вызвать и спросить, почему он меня обманул? Я тихонько вздохнул. — В этом нет необходимости, сир. Как вы уже сказали, идея была моей, поэтому нет смысла втягивать в этот конфликт посторонних. Чернота в ауре Карриана стала гуще. — То есть ты пытаешься меня убедить, что Тизар ничего не сказал о перестановках по твоей просьбе? А Зиль испортил трубу в подвале исключительно потому, что это ты велел ему сделать? — Трубу я испортил сам, — признался я, спокойно выдержав взгляд императора. — Это был самый простой способ вывести вас из того крыла. — Зачем? — Ваш старый кабинет не удовлетворял требованиям комфорта и безопасности. Он неудобно расположен, находится слишком далеко от запасных выходов и слишком близко к потайным ходам общего пользования. Еще у него скверная, откровенно перегруженная магическая защита, которую проще уничтожить, чем переделать. Большие окна без должного механизма регулировки степени проветривания. Под полом проходят коммуникации, в том числе и магические, которые в случае неполадок могут представлять угрозу для вашего здоровья. Наконец, старый кабинет находится в той части здания, где нет возможности разделить потоки клиен… то есть гостей таким образом, чтобы это не мешало ни им, ни вам. Карриан сузил глаза. — То есть ты о моем благе радел, скрывая от меня информацию? — Тизар говорил вам о недостатках этого помещения еще неделю назад, — неосторожно напомнил я. — Но вы не захотели его услышать. И вот после этого его величество заледенел. — Так ты еще и шпионишь… Проигнорировал мои пожелания, самостоятельно принял решение, посмел его осуществить, привлек для этого моих людей, потратил средства из казны, не поинтересовавшись моим мнением… Скажи: почему я не должен тебя сейчас убить? Я тихо вздохнул. — Наверное, потому, что у вас еще осталась такая ненужная императору штука, как совесть? Карриан молча материализовал в руке какую-то черную субстанцию и так же молча ее швырнул. Аура у него в этот момент потемнела почти как у отца перед смертью. Раздавшийся сзади грохот недвусмысленно возвестил, что одному из книжных шкафов, а вместе с ним и «планшету» пришел конец. Я перекатился по полу, подставляя спину летящим во все стороны щепкам. А когда вскочил на ноги, то обнаружил, что следом за первым снарядом в руке императора тут же возник второй. Разика в четыре больше и способный в считаные мгновения разнести на куски не только меня, но и заново отремонтированный кабинет. А также приемную и немалый кусок дворцового крыла, которое, на мой скромный взгляд, совершенно не нуждалось в столь радикальных переделках. Исключительно по этой причине я больше не стал ждать и аккуратно нейтрализовал угрозу жизни и здоровья окружающих, попросту воткнув в спину его разбушевавшемуся величеству толстую белую нить. Эффект, как и вчера, оказался мгновенным — Карриан пошатнулся и, закатив глаза, грохнулся на пол. Хорошо еще, что я успел его подхватить и осторожно опустить на ковер. Заполучив на затылке вторую шишку, поутру он точно сообразит, откуда взялась первая, и вот тогда мне станет совсем несладко. — Что ж ты творишь-то, твое величество? — с огорчением пробормотал я, проведя рукой над лицом императора и вытянув из его ауры лишнюю черноту. — Фу, гадость… Поутру оно было вкуснее. Наверное, потому, что тогда ты еще не хотел по-настоящему от меня избавиться? — Что тут происходит? Кто использовал магию? — вдруг с хлопком вывалился посреди кабинета Тизар. А увидев распростертого на полу императора, испуганно выдохнул: — Мар! Ты что натворил?! Я только вздохнул. — Ничего страшного. Вырубил ненадолго, пока он не разнес полдворца. Помогите-ка, дорогой дядюшка, а то в одиночку я этого медведя до спальни не дотащу. — Ничего не понимаю, — пробормотал маг спустя полчаса, когда слевитировал спящего Карриана на постель и проверил его ауру. — Этого не должно было произойти. Для мага такого уровня второй срыв подряд — это ненормально. — Вообще-то третий, — пробурчал я, стоя у стены. — Поутру его величество тоже изволил гневаться, но тогда магию я у него забрал и все обошлось. А сейчас не успел — он слишком быстро вспыхнул. Тизар положил ладонь на повлажневший лоб императора и озабоченно нахмурил брови. — Тем более это неправильно. Что вы не поделили? — Утром-то? Да из-за пустяка взвился. Самая обычная мелочь. А потом управляющий проболтался, что затею с переобустройством кабинета мы лелеяли уже давно, и Карриан окончательно слетел с нарезки. Я пытался объяснить — спокойно привел аргументы, разложил все по полочкам. Помнишь, ты еще посмеялся, когда я предложил взять с управляющего магическую клятву? Что ты тогда сказал? Карриан поймет, император не дурак… И посмотри, что вышло? Он в коме, у меня торчит заноза в заднице, а ты стоишь и понять не можешь, отчего наш повелитель сходит с ума. Маг на мгновение оторвался от диагностического заклинания. — Мар, я знаю его с рождения. Поверь, он никогда таким не был. Орриан в его годы вытворял такие вещи, что его одного было страшно оставить. Зато сына он воспитал так, что за Каррианом не требовался присмотр лет с пяти. — Да? — ядовито отозвался я. — А когда же, интересно, его величество стал таким неуравновешенным? — Где-то с год как с ним начало твориться неладное. Помнишь, когда я привел тебя к императору, он предположил, что кто-то манипулирует его сыном? Он сказал правду: Карриан слишком часто стал совершать неосмотрительные поступки. Стал менее аккуратным и внимательным. Начал раздражаться по пустякам. Чаще обращаться к темному дару, когда в этом не было необходимости. А сорвался по-настоящему дней через десять после того, как мы побывали в доме Лоэнира аль Ру… Тизар вдруг осекся, а я скептически поджал губы.