Стоп, Сашок! А ведь родственнички Машули, узнав, что первый брак не расторгался, могут отобрать у неё дворянство и фамилию. Обратятся в суд и добьются признания второго брака недействительным, а поскольку брак недействителен, то и дети, рождённые в нём, автоматически становятся незаконнорождёнными, стало быть, лишаются всякого отцовского наследия. У-у, теперь понятны скрытность Мишкиной матери и волнения Софы. – Александр, мать пытается забыть прошлое, и тебе не стоит его ворошить. – Да не собираюсь я копаться в её биографии! Меня волновали возможные неприятности у тебя и у Машки. – АЛЕКСАНДР! А, чёрт, опять нарвался. О, как взгляд у нашей красавицы посуровел. – Сколько раз я ВАС просила не называть Марию Машкой. Ой, да все уши прожужжала и плешь проела! – Простите, Софья Марковна, оговорился. Я постарался изобразить полное раскаяние. Язык мой – враг мой. Софа из нас с сестрёнкой стремится вылепить настоящих дворян, а нынче в дворянском обществе не принято любое другое обращение, кроме как на «вы». И брату с сестрой, и жене с мужем подобает меж собой разговаривать на «вы», и никак иначе, а Машкой и Парашкой может быть лишь прислуга. Даже уменьшительно-ласкательные обращения в обществе осуждаются и высмеиваются, всякие «Зиночка», «Оленька» воспринимаются как признак отсталости и провинциальности. Выходит, если я называю сестрёнку Машкой, то не считаю её ровней. Так сказать, сомневаюсь в её благородном происхождении. Блин, Машуля почти сразу переключилась на новый лад и Мишкой меня всего пару раз называла, когда вдвоём болтали, а я до сих пор пенки выдаю, за что от нашей старшей по голове всё время и получаю. Причём то, как я к ней самой обращаюсь, Софье Марковне безразлично. Ну, по сути, я и называю-то её Софой только наедине. Тяжёлый взгляд, минуту посверлив, смягчился, в глазах бесенята запрыгали, появился намёк на улыбку. – Александр, пора взрослеть. Ага, уже подкалываем. – Всенепременно, мадам! – Мадемуазель. – А… ну да. В мастерской дела продвигаются просто замечательно, работа кипит и бурлит. Для винного заводика паровик, считай, склепали, и в конце марта его заберут. Второй в начале февраля в сборку запустили, а вот по новым станкам, к сожалению, идут постоянные задержки. Сперва старые пришлось в порядок приводить. Я у них подшипники шпинделя поменял, а заодно и подачу смазки ко всем трущимся частям увеличил. Пока детали не притёрлись, на смазке лучше не экономить. Интересно, из чего Потап Владимирович её делает? Уж больно пахнет она, как бы это поласковее сказать… дюже скверно. Пора бы уж мне самому со смазкой поэкспериментировать. Со временем я всё же взялся за проект нового токарного станка, фрезерный может подождать. Нарисовал внешний вид проверенного временем 16К20, накарябал кое-что из его механики, грубо набросал кинематическую схемку и упёрся в нестыковки. Да, поработал я на этом станке немало, и его внешний вид навечно остался в моей памяти, но внутрь заглядывал от силы раз десять, а то и меньше, при этом в основном наблюдал за ремонтом. Его чертежи я, конечно, изучал, даже обсуждал их как-то раз с техниками, когда мне пришлось присутствовать при переборке суппорта. Слава богу, неплохо помню коробку подач и механизм подач, но устройство коробки скоростей представляю смутно. Обратился за помощью к Софе. Посидели с ней, покопались в памяти, разложили информацию по полочкам. Мама дорогая, сколько же мне теперь расчётов предстоит сделать! Одна груда шестерёнок чего стоит, а их ведь ещё и согласовывать меж собой необходимо. Плюс к этому метрическую систему сейчас в России не используют, записанные размеры надо в дюймы переводить. Ох и вляпался же я! Чё-ёрт! Предварительно всю станочную конструкцию буду собирать на деревянном макете, иначе хрен я что согласую. И нужно с напарником решать вопрос качественной стали, без неё за шестерни браться смысла нет. Эх, а может, плюнуть на всю эту лабуду? Вроде и так справляемся. Хм, да не, станочный парк мастерской всё равно когда-нибудь до ума доводить придётся. Но… наверно, следует перевести возню со станками на остаточный принцип и заниматься ими только в свободное время: чертить, вытачивать и собирать потихонечку. Глядишь, и зафунциклирует станочек к лету. Что ж, так и сделаю. Параллельно начал разбираться с керосиновыми лампами, а то свечки дома надоели. Там работы не слишком много, а материала для их изготовления у нас завались. Посадим подмастерьев на чеканку, пусть куют своё счастье. Заодно выясним, готовы ли они к самостоятельной работе, а то некоторые уже кричат: «Пустите нас к паровому котлу, мы покажем вам класс!» Ага, все вздрогнут. Нет уж, взлетающие паровики нам ни к чему, пускай уж молодёжь мелочовкой пока занимается. Тем более, после ламп мы изготовление примусов осваивать начнём, очень, знаете ли, нужная в быту вещь, а в производстве они от ламп не сильно отличаются. Жаль, Потап Владимирович смотрит на мою возню с лампами как на блажь. Не считает он их перспективным товаром. – Да что ты, Александр! Кто ж купит столь дорогую безделицу, свечи-то гораздо дешевле. Ну, жизнь нас рассудит. Себе-то домой я уж точно их с десяток соберу и в кузне штук пять повешу. Переговорили наконец с напарником о кандидатуре мастера, а то Велисей Аграпов уже больше двух месяцев дополнительные обязанности исполняет, а плату получает как простой рабочий. Неправильно это. Не знаю уж, какая между ними кошка пробежала, но нехотя Потап Владимирович согласился с моим предложением, да и то лишь потому, что других кандидатов не было. Постарался рассказать ему ненавязчиво, как новоиспечённый мастер защищал интересы хозяина от притязаний шайки мордокрыса, как организовывал рабочих. Мужики в результате против захватчиков мастерской единым фронтом выступили. Вижу, взгляд у товарища потеплел, плечи развернулись. Что ж тебя, дружище, так напрягало в отношениях с Велисеем Аграповым? Надеюсь, когда-нибудь ты мне об этом поведаешь. В середине февраля моя задумка с подготовкой новых работников обрела поддержку с неожиданной стороны. Однажды, пройдя процедуры в салоне, к Софье Марковне подошла Татьяна Ивановна Щеголева, вдовствующая купчиха первой гильдии, у которой прошедшей весной муж умер, и предложила на базе организуемого ею ремесленного училища открыть курсы косметологов для девочек-сирот. Софа купчихе, естественно, отказала, сославшись на занятость. Зачем нам растить конкурентов на стороне? Совершенно незачем. Тогда Татьяне Ивановне захотелось встретиться со мной: ей, видите ли, понравилась планировка дома, а от Марии Львовны она узнала, кто автор проекта. Мы встретились и плодотворно поговорили. Правда, пока дама добиралась до сути дела, мне пришлось прослушать монолог о всех перипетиях её извилистого жизненного пути (люди преклонного возраста любят поболтать о былом). Причём она так забавно жизнь описала, что я несколько раз еле хохот сдержал. Но постепенно с помощью наводящих вопросов нам всё же удалось приблизиться к цели нашего рандеву. – Я уже стара, Александр, и на склоне лет осознаю бренность мирского бытия. Мы уходим, и после нас мало что остаётся. Не многие могут позволить себе позаботиться о других. Я могу. Поэтому и решила на свои деньги открыть богоугодное заведение для сирот и детей малоимущих, пусть осваивают там профессии, потребные городу, и меня с теплотой вспоминают. Ну, что тут скажешь? Молодец бабуля! – Понимаю вас. Для училища в первую очередь необходимо здание, и вы хотели бы иметь его проект. Купчиха утвердительно кивнула. – Он у вас будет. Почту за честь принять участие в столь благородном деле. – Я надеялась на ваше доброе сердце. Да не очень-то оно у меня и доброе, но здесь грех отказывать. – Каким ремёслам планируете обучать? Какие средства вложите? – Да всем надобным. Механикусы нужны да по сапожной части. А средств я надумала выделить сто тыщ рублёв серебром на всё про всё. Скока-скока?! Ё-ё-ё! Ох, мадам, это вы удачно зашли. Саша, ты уже почти любишь эту достопочтенную даму, осталось только совместить ваше общее стремление обучать бедных сирот. Ёлы-палы, я ж тоже полный сирота… по документам. Разве я могу отказать в помощи этим… э-э… ну, как их… собратьям по несчастью, во! Ну, шутки шутками, а бабуля мне понравилась. Есть в ней что-то такое… цельное, и её желание помочь детям внушает уважение. Проект здания я ей, разумеется, готов бесплатно начертить, от меня не убудет, но тут встаёт вопрос: не объединить ли наши интересы? А что? Она хочет учить детей ремеслу, я тоже, нам в ближайшем будущем новые работники потребуются и на заводе, и на косметической фабрике. Я пока не понимаю, где станем учить, а она собирается для этого здание строить. Сама судьба нас свела! Глава 17 Продуктивно мы посидели, расстаться смогли лишь поздно вечером. Столько всего напланировали, дай бог года за два осуществить. Татьяна Ивановна хоть и была женой успешного купца, но сама, чувствуется, в торговых делах разбирается слабо, а в методах работы чиновничьей бюрократии – ещё хуже. Частично это компенсируется живостью её ума и здоровой любознательностью, но, боюсь, без подсказок опытного человека она рискует наделать немало ошибок в своих добрых начинаниях. Взять те же деньги. Уважаемая купчиха намеревается просто отдать их городовой управе, и пускай они там сами всё обустраивают: землю у себя сами выкупают, сами ищут строителей, потом преподавателей, организовывают жизнь учащихся; то есть распоряжаются предоставленными деньгами так, как им заблагорассудится. Ну и какая часть выделенных средств после этого до детей дойдёт? Помню, в начале двадцать первого века такие финансовые вливания разворовывались очень быстро. Сейчас, насколько понимаю, ситуация ничем не лучше. Поэтому первым делом я постарался донести до бабули мысль о жёстком контроле всех расходов. Она сразу попробовала взвалить на меня эти «почётные» обязанности, и я еле смог убедить её в недостаточности одного надзирателя. На кой чёрт мне такое счастье? Работа по распределению материальных средств может радовать, только если ты собрался набивать в первую очередь свой карман, а я воровать у детей не приучен. Нет, помочь с надзором я, конечно, в состоянии и проверять бухгалтерию училища, если доведётся этим заняться, примусь тщательно, однако целесообразнее для решения этой задачи создать комитет из представителей городских производств. Ведь прежде всего для них станут готовить работников, вот пусть они и контролируют качество обучения детишек и, соответственно, расходы на это. Такая система намного надёжнее: комитет здесь будет находиться постоянно, а со мной и случиться может всё что угодно, и покидать Красноярск я в дальнейшем часто собираюсь. И вот всю оставшуюся до Масленицы неделю я в свободное от остальных дел время чертил, рисовал и обсчитывал проект ремесленного училища. За основу взял типовую советскую школу – трёхэтажное кирпичное здание в форме буквы «П». В одном крыле разместим мастерские и спортзал над ними, в другом – общежитие, в центральном строении – учебные классы и столовую на первом этаже. Сто человек могут проживать, двести – обучаться. По предварительным расчётам, стоимость строительства училища не должна превысить пятнадцати тысяч рублей серебром. Татьяна Ивановна на это выделяет двадцать, значит, пятёрка пойдёт на закупку оборудования. Остальные же восемьдесят тысяч она положит в банк, и на проценты с этой суммы училище станет содержаться. Переговорил с компаньоном по поводу старых токарных станков. Он, в принципе, не против бесплатно передать их училищу… если я новые не забуду сделать. Тоже мне приколист нашёлся. А небольшой паровичок в придачу к станкам и прочий инструмент для обучения детей мы продадим по гуманной цене. По затратам на строительство проконсультировался с Панкратом Алексеевичем – мужичком, который фундамент нашей усадьбы сложил. Он долго и подробно изучал план, уточнял непонятные моменты, а в конце чуток задумался и озвучил стоимость требующихся материалов и работ. Я, признаться, был несколько ошарашен такой быстротой подсчётов. – Простите, Панкрат Алексеевич, не подумайте, что сомневаюсь в вашем мастерстве, но не лучше ли более детально всё рассчитать? Он хмыкнул, оглядел меня с ехидством и ответил: – Ежли где маленько ошибся, то моё дело. Я опору кладу и дома ставлю давненько уж и на глаз определю, сколь чего потребно. Вот ясно вижу, вам кирпича о сём годе не хватит. Не-ет, не хватит. – То есть за этот год дом не сложить? – Не-ет, не сложить. Кирпича изрядно надоть. Причём хорошего кирпича, а хороший-то почти весь купец Филимонов себе на дом откупил. Плохой брать нельзя: высок дом-то, не сдюжит плохой кирпич. – Та-ак, понятно. А на следующий год как? – На следующий можно. – А на два дома? Хочу рядом со своей усадьбой ещё кирпичный дом построить, трёх– или четырёхэтажный. – Дорого станется. Много кирпича закажете – цена на него взлетит. И что же делать? Куда ни кинь, всюду клин! Так, а чего это у тебя, Панкрат, прищур такой хитрый? Придумал что? Давай колись, мужик. – Панкрат Алексеевич, не подскажете, как быть? Вы человек сведущий. – Отчего ж не подсказать? Подскажу. Ставьте собственный заводик по отжигу кирпича, при таком-то строительстве свой кирпич затраты на завод в полной мере окупит. – Да-а, мысль, безусловно, правильная. Только чтоб завод поставить, деньги необходимы, и те, кто на нём работать начнёт. – Раз у вас есть деньги на кирпич для двух домов, то и на завод найдутся, а работников я вам подыщу. Ох, мужик, чую, интерес у тебя здесь вырисовывается. Ну-ка, ну-ка! – И кого ж мне на заводе старшим назначить? Ведь в таком деле управляющий опытный нужен.