– Не разделишь ли с нами трапезу, мил человек? Странный товарищ. Не принято здесь по-простецки к дворянам и людям военным обращаться. Саблю-то он наверняка заметил, да и одежда моя должна ему почтение внушать. – Спасибо, не голоден. – Ну, коли не голоден, тогда поговорим. Он быстро выхватил из-за пазухи древний однозарядный кремнёвый пистоль и довольно улыбнулся. Почему-то похожего развития событий я подсознательно и ожидал, но дёргаться пока причины нет: разбойничек даже курок не взвёл, да, по сути, если бы и взвёл, у меня секунда в запасе точно будет. Пистоль не пистолет, мгновенно из него не выстрелишь. – Ты, мил человек, сабельку не трогай лучше, мы не грабить пришли, а лишь привет и просьбушку передать хотим. – Да-а?! И что же это за привет в столь оригинальном антураже? – повёл я рукой вокруг. – Неужто в усадьбу ко мне зайти недосуг было? – Дык за антуж-раж прощения просим, а иначе и не потолковать нам. Шлёт хозяин наш привет вам и требует долг возвернуть за товарищей его, вами убиенных. Они, конечно, по глупости своей Богу души отдали, да долги-то их вы, как убивец, на себя взяли, когда долю в кузне присвоили. Не будь всё так серьёзно, я в голос заржал бы. Надо иметь непробиваемую наглость, чтобы своих людей с подобными предложениями посылать. Тут и второй взгляд поднял. О-о, а этот голубчик гораздо опаснее. Бугая со старой пушкой одним ножом снять можно, а вот со щуплым такой финт, боюсь, уже не прокатит. За разговором он тщательно следит, изображая абсолютное равнодушие. Думаю, ножичек, которым он мясо нарезает, летает не хуже моих. До сей поры я старался вести себя как обычный молодой дворянчик: при виде угрозы для жизни за саблю схватился, грудь колесом выгнул, но сейчас, полагаю, линию поведения пора менять. – Должок с вас – пять тыщ. Вернуть потребно осенью. Хозяин – человек незлобивый, но дюже не любит, ежли кто его деньги к рукам прибирает. Отдайте долг и живите с миром, а не то, – он потряс пистолем, – и знать не узнаете, откуда смертушка к вам придёт. Ох испугал, блин! Стоит довольный, лыбится. А пославший их что-то многовато насчитал. Пять тысяч! Ни хрена ж себе! Проценты, что ли, набежали? Или на меня захапанное полицией повесили? Выходит, полицаи не менее трёх, а то и четырёх тысяч себе загребли, а мне всего двадцать восемь рублей от щедрот своих выделили. Во трудяги, ядрёна вошь! – И не пытайтесь уехать, ваше благородие. Скроетесь куды до сроку, то и дом, и кузню пожжём. Интересно, интересно! Значит, ультиматум по полной программе выдвинули. И не боятся же, гады! С кем-то из полиции повязаны или какое другое покровительство имеют? А чёрт его знает! Ладно, следует от лошадки отойти, а то нехорошие дяди в случае обострения ситуации могут ей шкуру испортить. Медленной походочкой, с «тёплой дружеской» улыбкой на лице направился к говорливому. Он напрягся, судорожно взвёл курок, глазки забегали: видать, мои действия не очень понравились, не так молодой барчук реагировать должен. Нервы у него не выдержали, когда мне оставалось сделать шага четыре. – Стой, ваше благородие, не доводи до греха! Да ничего, нормальная позиция, пару шагов в сторону – и он закроет меня от второго. Правда, спине стало неуютно, лошадка её больше не прикрывает. Вроде внимательно ближайшую округу осмотрел, а холодок меж лопаток гуляет. Не дай бог там где-нибудь ниндзя хитрый прятался и теперь тихонечко подкрадывается. Хотелось обернуться, но нельзя. Остаётся только настороженно прислушиваться к происходящему сзади. За жизнь вообще-то я не сильно опасался (люди пришли деньги вытрясти, зачем им дойную корову убивать), но и получать по голове «для острастки» от суровых красноярских мужиков в мои планы тоже не входило. Как же с вами поступить, ребята? Грохнуть здесь обоих, а в городе сказать, что так и было? Говоруна на лоскутки порезать, выясняя, кто у него нынче хозяин, а второго просто пристрелить и тела их потом на корм рыбам отправить? В ножи брать слишком рискованно. Отпустить и с безопасного расстояния огнестрелом оприходовать? А если посланцы не одни, если за нами третий наблюдает? Или, например, на берегу Енисея в лодке сидит и дожидается подельников. Они же на чём-то добирались, не пешком же сюда пришлёпали. Мои поездки быстро отследили. Для общения самое удобное место выбрали. Не стоит их считать дурнее паровоза. Итоги нашей встречи явно у кого-то на контроле, и гибель переговорщиков вызовет непредсказуемые последствия. Ох уж эта проблема выбора! Будь мне на момент попадания лет тридцать, болтливый боров уже каялся бы во всех смертных грехах. Но мне давно не тридцать, я перестал любить непродуманный риск. Даже получив всю информацию, известную им, можно оказаться у разбитого корыта: вдруг эти козлы работают через посредника, и кто главный, понятия не имеют. Идти по цепочке вверх, от посредника к посреднику? А какова вероятность того, что я доберусь до её конца? Ведь, не вычислив главаря банды, рискую нарваться на ответные меры – на ножик в спину или на пожар в усадьбе. Потап Владимирович в Красноярск из Канска перебрался, убитый мною мордокрыс тоже; думаю, будет логичным предположить, что и «хозяин» этих вот гавриков в Канске проживает. Готов ли ты, Сашок, скакать туда и устраивать Армагеддон районного масштаба? Нет? Вот то-то и оно! Нужен сбор сведений о противнике, подготовка, то есть время, а его реально выиграть, лишь отпустив этих двоих с миром. Но и оставлять наглую заявку без адекватного ответа нельзя. Взором мясника, собирающегося разделать тушу, глянул на нервничающего бугая (со стороны, наверно, забавно смотрелось, он же на полторы головы выше меня), затем скептически уставился на древний пистоль. – Это хорошо, что у твоей пукалки ствол гладкий и мушки нет. – Чевой-то хорошо? – Не так больно будет, когда я его тебе в задницу засуну и крутить там начну. – Ты, эта, не очень-то. Ажно пальну. – Вот тёпленький ствол я и затолкаю. А хозяину своему передай: в расчёте мы с ним. Пускай Бога возблагодарит, что за мастера нашего, убитого в Канске, мы с партнёром мстить не стали. Мало троих ваших положить за жизнь его одного. И ещё: больше мне на пути не попадайся. – Я постарался добавить в голос побольше металла. – Легко не умрёшь. А теперь пш-шёл отсюда! Бугай отступил и бросил недоумённый взгляд на кореша. А тот усмехнулся, встал, кинул в рот очередной кусок мяса и, ничего не сказав, прогулочным шагом пошлёпал вдоль ручья в сторону Енисея. Ну точно, на лодке они прибыли. А спину с какой стати подставляет? Доверие выказал? Или прокачал ход моих мыслей? Варнак с пистолем совсем растерялся. Несколько раз переведя взор с меня на уходящего напарника и обратно, осторожно попятился и визгливо выкрикнул: – Ужо хозяин осенью сам с вами встретится, не отдадите деньги – пеняйте на себя. Он должников не прощает, попомните мои слова. Так и пятился метров десять, потом резко развернулся и побежал за приятелем, а я всё глядел им вслед и раздумывал, правильно ли поступаю. Не помешала ли мне зараза гуманизма трезво оценить ситуацию? Эх-х! Отставить сомнения, Сашок, просто выполняй намеченное! – Что, Ласточка, скачем в город? Лошадка, повернув голову, посмотрела заинтересованно. О, впервые на новое имечко откликнулась! – Иди сюда, родная, я тебе хлебную корочку припас. Ха! А ручки-то дрожат – откат начинается. По дороге домой выехал к Енисею и понаблюдал за лодкой разбойничков, уходящей к противоположному берегу. Они надеются таким образом следы замести? Не получится! Их физиономии я отлично запомнил и портреты нарисую. Считай, Федьке с пацанами работёнка привалила: пусть в городе каждый закуток проверят и найдут мне этих подосланцев. * * * – Тихий, ты чего? Я тебя зачем в помощь брал? – Чтоб дворянчик твою душу, как душу гунявого, на встречу с Господом не отправил. – Так чё ж ты ушёл? – А неча там боле делать. Опаски не было, а передать, что велено, ты передал. Дале гутарить – занятие пустое. – Но барчук отказал, хозяин недоволен будет. – Мне без разницы, это твой хозяин, а не мой. Ранее следовало мыслить, с кого кошт требовать собрались. – Хозяин так решил, ему виднее. Этому дурню молодому не стоило на чужое рот разевать. Ничо, остынет, одумается и отдаст хозяйское. Деньги у него есть, ради спокойной жизни всё возвернёт. – Он, конечно, молодой, да тока ранний. Обожжётесь. Вижу, вы с горделивыми дворянчиками до сей поры дел не имели. – У нас и не такие должок возвертали. – Ну-ну. * * * Худого Федька узнал сразу: сапожник из Закачинской слободы, зовут Кузьма Тихий. Лет восемь уж как он из Иркутска в Красноярск перебрался, но, похоже, сам из Забайкалья. Ни с кем из соседей дружбу не водит, держится особняком. В проворачивании тёмных делишек не замечен, и у полиции к нему претензий нет. Правда, злые языки утверждают, будто раньше у него другая фамилия была. Никто не знает когда, никто не знает какая, но многие уверены: была. Часто городские кабаки посещает, но пьёт мало и совсем не пьянеет. Не бузотёр, но в драке злой, может и покалечить, бывали случаи. Примечательная личность, за ним придётся приглядывать особо тщательно. С опознанием второго вышла задержка, лишь один малец его в субботу на базаре видел. Человек явно не местный, ухватки ямщицкие, следовательно, или с караваном купеческим прибыл, или ямщиком на тракте работает. Что ж, для начала неплохо. Нужно установить надзор за базаром и местами постоя заезжих транспортных служащих, причём сегодня же. Сапожник вряд ли куда уедет, а говорливый бугай, по всей вероятности, скоро умчится на доклад к хозяину. В очередной раз прочитал ребятам лекцию о технике безопасности и описал методы скрытого наблюдения. Не хотелось бы преждевременно вспугнуть варнаков и уж тем более не хочется, чтоб пацаны, помогая мне, огребли проблемы, в их жизни и так-то не всё просто. Федька из бедной крестьянской семьи, недавно приехавшей в Красноярск, и команду себе подобрал из таких же отпетых «разбойничков» с окраины. С мальчишками из семей коренных жителей города они не очень-то ладят, в связи с этим не везде мои маленькие «солдаты» могут свободно разгуливать: есть улочки, пацанва которых с удовольствием намнёт им бока. В будущем надо бы взяться за устранение этого противостояния, с помощью тех же бизонов например. Младшие братья у них имеются, вот и создадим сводный «пионерский» отряд. Ладно, ценные указания «разведчикам» раздал, теперь следует пообщаться с портным и ювелиром – опытными людьми, умеющими держать язык за зубами. Можно и купца Кузнецова порасспрашивать, но там лучше промолчать о причине интереса к сибирской преступности. Вдруг он новостью о распоясавшихся варнаках поделится с кем-нибудь из друзей или партнёров, информация начнёт расползаться по городу, а нам в таких делах огласка ни к чему. Дуэт старых перцев смог припомнить четыре бандитских наезда за последние пятьдесят лет. Два из них завершились уничтожением наехавших, а два других, м-м… Впрочем, в той ситуации господа сами виноваты были: брать немалые деньги в долг и тратить их на развлечения – это, знаете ли… Короче, не наш случай. Вообще, решение конфликтных ситуаций посредством запугивания нетипично для нынешней Сибири. Бывает, конечно, особо отмороженные грозят поджогом, но чрезвычайно редко. Народ предпочитает осуществлять разборки официально, в судебном порядке. Организованная преступность пока не развита, хоть и ссылают сюда кого ни попадя. Маловато людей, и почти все на виду. Периодически возникающие мелкие банды полиция с жандармами регулярно отлавливает, а шайки чаерезов состоят в большинстве своём из крестьян ближайших к московскому тракту деревень, и дальше своей округи они не суются. Тёмные дела замышляют и реализуют сообща, одним «колхозом», хозяев над ними нет. Наверно, единственные, кто здесь может выступать в роли слаженных коллективов, готовых на противоправные действия, – это транспортники. У каждого купца Енисейской губернии, получившего лицензию на провоз товаров по её территории, есть своя команда ямщиков и грузчиков. Люди там подбираются в основном крепкие, способные дать отпор тем же чаерезам и прочим любителям пограбить. Если угрожавший мне бугай действительно ямщик, то, скорее всего, в транспортной компании он и работает. Полагаю, и хозяина его нужно искать среди канских купцов, занимающихся извозом. Определённые данные о нём у меня уже имеются: этот гад, очевидно, далеко не беден, характер у него жёсткий, репутация, вероятно, подпорчена, и осенью он должен появиться в Красноярске. Та-ак, пора обсудить с Софой возможности нашего противостояния наглецам. Будь я молод, ни за что не стал бы посвящать её в столь опасные дела, всё же мужчина обязан оберегать покой прекрасной половины человечества, а не грузить её своими заботами. Но, перевалив за пятый десяток, понимаю: женщины бывают разные. Для некоторых важно быть в курсе всех происходящих событий, и Софья Марковна относится как раз к таким. Да и просила она предупреждать о возможных конфликтах. Описывал стычку и проведённое расследование подробно, постоянно отвечая на уточняющие вопросы. Просто поражаюсь её выдержке: не ужаснулась, не испугалась, даже не удивилась. Очень внимательно выслушала и спросила, что собираюсь предпринять, а в конце потребовала взять её с собой для общения с Кузьмой Тихим, когда надумаю потолковать с ним по душам. Ух ты! Экспресс-допрос с помощью экстрасенса мне проводить ещё не приходилось. А потом Софа ошарашила меня резким переводом беседы на новую тему – поинтересовалась результатами моих недавних сексуальных приключений: – Александр, три дня назад ты встречался с Татьяной Фёдоровной. Не хочешь ли рассказать и об этом? – А-а… э-э-м… К такому повороту разговора я, признаться, был не готов. Да и что там о встрече с купчихой рассказывать? Мои надежды на нормального полового партнёра развеялись, «как с белых яблонь дым». Вы желали уроки семейного естества? Получите, распишитесь. «Тут не трогай, здесь не целуй, а вот это вообще ни в коем разе не позволительно. Сменить позу? А что такое поза? ЧТО?! Вы за кого меня принимаете, молодой человек?! Все добропорядочные обыватели делают так, и только так. В глаза не смотрите – невежливо. Можете приступать». А после «секс привычный, унылый, монотонный, туда, сюда, обратно – сто двадцать шесть секунд». Эти строчки из песни Тимура Шаова поразительно точно передают мои ощущения в тот момент. Мадам ещё и частоте движений пыталась меня учить. Кошмар! Столь жестокого удара от судьбы я не ожидал. Право слово, какой-то онанизм дуэтом вышел, не иначе.