Флетчер: Правда, ни черта он не докажет. Мисс Ортон: Как ему вообще могло взбрести такое в голову? Флетчер: Ну как же… Он знает, что я ее ненавидел. Мисс Ортон: Откуда? Флетчер: Я сам ему сказал. Мисс Ортон: Что? Джерри, на черта ты это сделал? Флетчер: А что в этом такого? Мисс Ортон: Ох, Джерри… Флетчер: Он бы все равно узнал. Я же тебе говорю, он очень толковый полицейский. Не удивлюсь, если он уже знает, что Сара спала с доброй половиной мужского населения нашего города. Допускаю, он даже в курсе, что это не было секретом и для меня. Мисс Ортон: Но это не означает… Флетчер: Если он заодно узнал и о нас… Мисс Ортон: Кому какое дело, что он там узнал? Корвин-то уже во всем сознался. Чего-то я тебя не понимаю, Джерри. Флетчер: Я просто пытаюсь влезть в его шкуру. Стараюсь рассуждать, как Карелла. Мисс Ортон: Он итальянец? Флетчер: Скорее всего, да. А что? Мисс Ортон: Итальянцы самые недоверчивые люди на всем свете. Вечно кого-то в чем-то подозревают. Флетчер: Я могу понять его логику. А вот понимает ли он меня? Не уверен. Мисс Ортон: Тоже мне, логика! На черта тебе было ее убивать? Если бы ты хотел отправить ее на тот свет, то сделал бы это много лет назад. Флетчер: Разумеется. Мисс Ортон: Когда она отказалась подписывать бумаги на развод. Флетчер: Ну да. Мисс Ортон: Так что пусть себе ведет расследование – плевать! Знаешь, что я тебе скажу, Джерри? Флетчер: Что? Мисс Ортон: Одно дело желать своей жене смерти, и совсем другое дело – на самом деле убить ее. Так это и передай детективу Копполе. Флетчер: Карелле. Мисс Ортон: Ну, Карелле. Так ему это и скажи. Флетчер: [смеется] Мисс Ортон: Что в этом смешного? Флетчер: Ничего, солнышко, я непременно ему все передам. Мисс Ортон: Вот и славно. Все, пошел он к черту, не будем о нем. Флетчер: [смеется] Ты переодеваться будешь? Мисс Ортон: Нет, пожалуй, пойду так. Там что, надо быть при полном параде? Флетчер: Я сам туда иду в первый раз. Мисс Ортон: Золотце, ты не мог бы им позвонить и спросить, пускают ли они дам в брюках? По словам техника, устанавливавшего прослушку в квартире Арлин, «жучок» в гостиной был спрятан в книжном шкафу напротив бара. Карелла перелистал стенограмму на несколько страниц назад и еще раз пробежал глазами заинтересовавший его отрывок. Флетчер: Ты это читала? Мисс Ортон: Чего? Флетчер: Это. Мисс Ортон: Нет, мне такое не нравится. Флетчер: А зачем тогда купила? Мисс Ортон: Я не покупала. Это мне Мария подарила на день рождения. Так я, собственно, о чем, Джерри? Нам надо определиться с датой. Хотя бы приблизительной. В зависимости от того, когда начнется суд. Флетчер: Угу. Мисс Ортон: Так, чтобы у нас в запасе имелось достаточно времени. Понимаешь? Ведь судебный процесс может затянуться надолго. Как ты считаешь? Джерри? Флетчер: А? Мисс Ортон: Как думаешь, процесс затянется надолго? Флетчер: Что? Мисс Ортон: Джерри! Флетчер: Да? Мисс Ортон: Ты вообще меня слушаешь? Флетчер: Я тут просто твои книги просматриваю… Карелла предположил, что Флетчер обнаружил «жучок» примерно реплик девять назад, когда задумчиво произнес: «Угу». С этого момента мысли адвоката были заняты другим, и он не мог сосредоточиться на обсуждении двух важных для них с Арлин тем – предстоящего суда и свадьбы. Однако куда больше Кареллу заинтересовало сказанное Флетчером после обнаружения прослушки. Теперь он работал на публику. Джеральд прекрасно понимал, что вне зависимости от того, кто в данный момент занимается прослушкой, либо пленка с записью, либо стенограмма в конечном итоге попадут в руки детектива, ведущего расследование. Таким образом, Флетчер: 1) Намекал, что Корвин, возможно, не причастен к убийству. 2) Прямым текстом заявлял, что полицейский по фамилии Карелла подозревает его в убийстве жены. 3) Выражал восхищение Кареллой, при этом исподволь спрашивал, знает ли Карелла об этом. 4) Высказывал предположение о том, что Карелла, будучи толковым полицейским, уже понял, зачем они с ним таскались по барам прошлым воскресеньем, осведомлен об изменах Сары и знает, что ее измены не являлись тайной и для Флетчера. 5) Пошутил, пообещав Арлин передать ее слова Карелле, при том что, по сути дела, она уже сама «передала» их через прослушку, установленную в ее квартире. Кареллу охватило жутковатое чувство, которое его уже посещало сперва за обедом с Флетчером, а потом во время совместного похода по барам. Складывалось впечатление, что Флетчер затеял опасную игру. Адвокат, будто насмехаясь, подкидывал Карелле кусочки мозаики, рискуя тем, что детектив в какой-то момент сможет сложить из них полную картину, недвусмысленно свидетельствующую о том, что Сару убил не кто иной, как он – Флетчер. Пленка с записью хранила голос Джеральда, который с загадочной мягкостью произнес: «Я могу понять его логику. А вот понимает ли он меня? Не уверен». Он произнес эти слова, уже зная о том, что квартира стоит на прослушке. Таким образом, можно предположить, что Джеральд обращался непосредственно к Карелле. Но что он хотел ему сказать? Какую мысль донести? И зачем? Карелле очень захотелось узнать, что говорит Флетчер, не будучи осведомленным о том, что его слышат полицейские, и потому обратился к лейтенанту Бернсу с просьбой запросить у суда ордер на установку «жучка» в автомобиле Флетчера. Бернс такое разрешение дал, а суд выдал ордер. Карелла связался с лабораторией судебной экспертизы, и там ему сразу сказали: как только он выяснит, где Флетчер паркует автомобиль, техник тут же приедет и все сделает. Читать любовные письма другого мужчины – все равно что смаковать китайские блюда в одиночку. В мертвой тишине, царившей в инструктажной, Клинг уныло перебирал послания Ричмонда, словно пробуя яства. При этом детектив был лишен возможности поделиться с кем-нибудь их изысканным вкусом. Они представляли интерес исключительно благодаря острому уму Ричмонда – перед отправкой письма вычитывал цензор: вдруг там окажется просьба прислать нечто запретное внутри торта на день рождения? Ричмонд знал, что его письма будет читать посторонний, и потому сдерживал свои чувства, лишь намекая на свою пылкую любовь к Норе, на дикую тоску по ней, на нетерпение, с которым ждет момента, когда снова встретится с ней, оказавшись на свободе по окончании срока заключения. Ричмонд искренне надеялся, что срок ему скостят и он получит условно-досрочное освобождение. Впрочем, в одном письме обнаружился занятный абзац, содержавший нечто, очень напоминавшее прямую угрозу. Надеюсь, ты все так же хранишь мне верность. Пит уверяет меня, что это так. Если тебе что-нибудь понадобится, звони ему не задумываясь, он поможет. В любом случае он будет за тобой приглядывать. Клинг прочитал абзац еще раз и потянулся к телефону, но он зазвонил сам. Берт снял трубку: