Тут и Кокжал заметил неладное. Заревел, побежал к незваным гостям. Остальные следом за ним. Серке крикнул: – Уходим. Их слишком много. Развернули коней. Поскакали прочь. Сасыкбай на ходу оглянулся, погрозил ворогам топором. Лезвие испачкано в крови. Глава 10. Колья Поначалу все молчали. Трудно обсуждать дела, когда солнце высоко в небе и напекает голову. Пот лился ручьем. Хорошо, что люди Кокжала большей частью пешие оказались. И погоню не отправили. Ерофей погладил Сивку. Глянул на коня Таумана. Бедное животное устало вздымало бока. Устроили привал в тени карагача. Серке выпил воды, передал бурдюк Беррену. Спросил: – Как получилось, что вас обманули, Кармыс? – Битбай тертый малый оказался. На ходу сочинил, – ответил лучник. – Я его хотел подробнее расспросить, но не успел. Саке-ата взял, и выбил ему мозги топором. Серке посмотрел на Сасыкбая. – Зачем вы убили пленного? Видите, чем все обернулось? Если бы Заки не предупредил, нас бы всех там перебили, как щенков. И добавил для московита: – Ереке, я думал, ты бывалый человек. Мог бы проследить, чтобы пленного опросили как следует. То есть, разом на всех налетел. За что и поплатился. – А что ты хотел? – рассердился Сасыкбай. – Змея от своего яда не погибает. Целоваться с ним, за дастархан усадить? Забыл, что они с ребенком сделали? А с моей… И запнулся. Но батыр не поддался. – Саке, мы на войне. Деремся с людьми похуже зюнгар. И пленных надо хорошенько дознавать, прежде чем рубить. Вы чересчур печалитесь по павшим от рук Кокжала. А надо… Дед махнул рукой. – Отстань, Серке. Ты человек чужой, пришлый. Тебе все одно наше горе. Нас всех на куски порежут, а ты дальше пойдешь, к хану, славу искать. Витязь потемнел лицом. – По-твоему, значит, я ради почета людей собрал и за вас вступился? Буду стоять и смотреть, как вас истреблять будут? – Иблис его знает, – пробормотал Сасыкбай. Поднялся, кряхтя, пошел к коню. Залез в седло, поехал прочь в гордом одиночестве. – Да уж, – сказал Кармыс и сплюнул. – А старики-то немного не в себе, вам не кажется? – Плохи дела, – согласился Заки. А Тауман сказал: – Поехали быстрее, я проголодался. Серке забрал у Атымтая пустой бурдюк, привязал к седлу. Тоже вскочил на коня. Поехал к аулу. – Сдается мне, при таких делах я могу остаться без табуна, – задумчиво сказал Кармыс. – Может, двинуть отсюда подальше, пока не поздно? – Как можно? – удивился Атымтай. – Мы же дали слово. Жители аула надеются на нас. Кармыс улыбнулся: – Эх, молодость… – и пошел к коню. Беррен прекратил упражняться с саблей, и последовал за ним. – Тяжко вам придется, – покачал головой Заки. Заметил взгляд Ерофея, пояснил. – Я, в случае чего, могу скрыться. А вот вам головы снимут, как пить дать. Остаток пути до аула все молчали, будто языки проглотили. По дороге, откуда ни возьмись, к ним прибился толстый щенок. Кармыс пнул его было, но Тауман не дал зверька в обиду. Положил в огромную длань, слушал тонкие повизгивания, радостно смеялся. Так и привез с собою. Когда добрались до стоянки, то удивились холодному приему. Никто не вышел встречать с хлебом да солью. Даже собаки, казалось, попрятались по норам. – Нас кормить будут? – встревожился Тауман. – Мой Акбасик кушать хочет. Это он так щенка прозвал. Тельце у собачки черное, а голова белая. – Тебя самого легче прикончить, чем прокормить, – простонал Кармыс. – А теперь еще и псину твою. – Он много не просит, – насупился великан. – Сейчас разберемся, – и хмурый Серке поехал к кибитке Абдикена. Ерофей расседлал лошадей. Беррен поплелся в сторону. Подошел к дереву, принялся метать кинжалы в ствол. – Он когда-нибудь отдыхает? – спросил Кармыс. Серке вышел из кибитки, позвал товарищей. – Неужели за стол зовет? – оживился Тауман. И впрямь, сели трапезничать. Сердитые старухи разносили блюда с мясом и чашки с кислым молоком. Кармыс сидел по левую руку, заметил женщину с красным платком, с улыбкой показал на нее Атымтаю. Юноша сердито отвернулся. – Эй, большеголовый, – вдруг закричала одна бабка. – Ты чего в дом собаку притащил? Это она Тауману. Тот усадил щенка рядом с собой, давал куски мяса. – Он тоже кушать хочет, – ответил великан. – Ну, так покорми на улице. Чего сюда привел? Еще усади его на почетное место. Тауман только крепче прижал щенка к себе. А Ерофей сказал только, глядя на Серке: – Колья. Батыр обгладывал грудинку. Почувствовал взгляд, посмотрел на московита. – Чего? Какие такие колья? – Ежели хотим выстоять супротив Кокжала, надо дозор возводить, – пояснил Ерофей. – Колья тесать, тын ставить. Ров копать. Тогда удержим аул. – Это как? – спросил Кармыс. – А вот как, – Ерофей отодвинул тарелки, освободил место на скатерти. – Место для крепости зело удобное у нас. На холме. Речка неподалеку. Вот здесь надо ров копать. Вокруг колья выставить, ямы с ловушками. Как пойдут тати, их кони здесь застрянут. Стрелами из-за укрытий засыпем. – Мы обычно просто повозки переворачиваем, связываем меж собой, – задумался Серке. – И ставим вкруговую. Так и бьемся против превосходящих сил. Ерофей покачал головой. – Зело много душегубов противу нас пойдет. Не помогут повозки. Надо крепкую оборону ставить. – Урусут дело говорит, – кивнул Заки. – Только так сможем отбиться. В странах на заходящем солнце давно так воюют. И ничего, полмира одолели.