Лýка убирает прядь волос с ее щеки. От такого интимного жеста чувства вспыхивают вновь, и Анна дрожит от наслаждения. Анна, улыбнувшись, прислоняется лбом к его лбу. Радуется, что наконец отважилась сказать о своих чувствах. Лýка приобнимает ее, и она прижимается ближе. – Все будет хорошо, – отвечает Анна. – Еще подумаем, как быть, но пока мы вместе, все будет хорошо. Глава 15 Апрель 2007 года Когда Ребекка приходит к бабушке, та впервые сидит в постели. Вид у нее по-прежнему очень усталый, но на щеках наконец-то появился легкий румянец, а волосы зачесаны назад и убраны в узел. – Привет, – здоровается Ребекка и ставит на стол испеченный с утра кекс. – Сегодня ты выглядишь намного бодрее. – Мне получше, – кивает та в ответ. – Что это у тебя? – Миндальный кекс, – отвечает Ребекка. – Подожди немного, сейчас еще кофейку нам принесу. Вернувшись, она застает бабушку за чтением газеты. Ребекка давно не испытывала такой легкости. Встреченная в коридоре медсестра с грубоватым лицом рассказала ей, что показатели анализа крови улучшились и бабушка скоро сможет вернуться домой. – Я Эгону такой же испекла, – рассказывает Ребекка, разрезая кекс ножом, который одолжила в кафе. – Старый упрямец, – сморщившись, замечает бабушка. – Стоит перейти через порог, и он уже не кажется таким опасным. Бабушка откусывает большой кусок желтого, пышного кекса и закрывает глаза. – Восхитительно, – произносит Анна с видимым удовольствием. – Допечен и не пересушен. Твой дедушка тоже такой любил, но просил держать кекс в духовке подольше, чтобы края хрустели. Мне так меньше нравилось, но я пекла, как он хотел. Ребекка отпивает кофе. О дедушке Анна вспоминает крайне редко, так что надо ловить момент. На самом деле внучка хочет спросить, откуда у бабушки взялся обрывок бланка со свастикой, но не решается. – Скажи, дедушка ведь работал на предприятии, которое называлось «Электротовары Рунстрёма»? – Да, – ровным голосом отвечает бабушка. – Бизнес принадлежал его семье. – Правда? Не знала об этом. В интернете есть информация о том, что предприятие было очень успешным. – Да, какое-то время, – кивает бабушка. – А что произошло потом? – Аксель и его брат не могли договориться, как управлять компанией после смерти их отца. Они часто ругались по этому поводу. – Я читала, что ЭТР выкупили в конце шестидесятых, – замечает Ребекка, выпрямляя спину. – Думаю, она стоила немалых денег. – Да. – И куда они делись? Бабушка задумывается и стряхивает здоровой рукой крошки. – Сложно объяснить, – отвечает она в конце концов. – Но ты же должна была что-то унаследовать после его смерти? – Я не хочу говорить об этом. – Но почему? Вы же были женаты? – выпаливает Ребекка, но тут же жалеет о сказанном, увидев выражение бабушкиного лица. – Милая моя, – вздыхает бабушка, – я не в силах. Ребекка прикусывает губу. Бабушку волновать она не хочет, но в то же время девушке непонятно, как можно прозябать в бедности после замужества с успешным предпринимателем. Она самый заботливый человек из всех, кого ей довелось встретить. Значит, и женой была великолепной – Ребекке не представить себе иного, – так почему же ей ничего не досталось? Несправедливо получается. В этот момент без стука заходит медсестра, при виде выпечки ее лицо озаряет улыбка. – Миндальный кекс, как мило! – Да, – кивает Ребекка. – Хотите попробовать? – С удовольствием. Бабушка откидывается назад и устремляет взгляд за окно. Ребекка молча наблюдает за ней. Она чувствует нарастающую потребность выяснить, что скрывает Анна. Пазл никак не складывается в единое целое, чего-то не хватает. Господи, Ребекка даже не знала, что ее дедушка был одним из совладельцев «Электротоваров Рунстрёма». – Очень вкусно, – говорит медсестра. – Рада, что вам понравилось, – отвечает Ребекка. На самом деле ей хочется задать Анне еще вопросы о дедушке, но бабушке, похоже, такое не выдержать. И все равно Ребекка никак не может отделаться от мыслей о том, что нашлось в бабушкином в книжном шкафу. Почему Анна просила Сив уничтожить ее письма и откуда у нее клочок бумаги с логотипом нацистской Германии? Внучке не хочется, чтобы между ними возникало отчуждение, но в то же время она полагает, что имеет право знать о своих корнях больше. Когда бабушки не станет, спрашивать будет некого. Если не воспользоваться этим шансом, Ребекка может так никогда и не узнать историю своей семьи. По пути домой Ребекка останавливается у продовольственного магазина. Ей надо пополнить бабушкины запасы и прикупить продукты для выпечки. Проходя между полками, она слышит, как кто-то окликает ее. Ребекка удивленно поднимает глаза и на расстоянии нескольких метров видит парня в джинсах и с татуировкой на шее. – Ребекка Экблад? – переспрашивает он, снимая солнечные очки. – Это ты? Она непонимающе качает головой. – Микке, – представляется он, хлопая себя по груди. – Микке Клинт. – Да-да, – неуверенно отвечает Ребекка. – Черт, как классно, что ты здесь! Мы не виделись с самого окончания школы, но в свое время провели вместе незабываемую ночь. Ребекка в панике оглядывается по сторонам, чувствуя, как покрывается испариной. Она лет сто не встречала никого из гимназии и удивлена, что он узнал ее несмотря на то что в те времена была она брюнеткой, носила темную одежду и тонну косметики. – Я переехала, – быстро отвечает Ребекка. – В Стокгольм. – Понятно. Да, конечно, я слышал об этом. Ну, рад, что у тебя все в порядке. – Спасибо. Микке смотрит блуждающим взглядом. – Мне тоже нелегко пришлось. Много передряг всяких было, но сейчас все супер, – говорит парень и тянет за висящую из нагрудного кармана золотую цепь. – Полгода трезвости, – гордо продолжает он, вынимая зеленую медаль. – Поздравляю, – откликается Ребекка, замечая, что за ними не без любопытства наблюдает кассир. – Извини, я немного тороплюсь. – Понимаю. Ну, очень классно было повидаться. Захочешь как-нибудь скоротать время – дай знать. Я есть в «Фейсбуке». – Конечно, спасибо, – повторяет она, закрываясь корзинкой с продуктами как щитом, когда проходит мимо. За рулем машины на обратном пути Ребекка пытается вспомнить Микке. Нет, он не одноклассник, но гимназию «Олимпия» посещали сотни учеников, так что, скорее всего, они учились в одно время. Ребекка сглатывает ком в горле. Перед глазами мелькает испещренная татуировкой шея. Девушка слышит глухие удары басов, в памяти сразу возникает мутный взгляд Микке и пальцы, которые неловко возятся с ее одеждой. Может, это было на одной из вечеринок на той квартирке в районе Хёгаборг, где они часто тусовались? Или в клубе «Тиволи»? [19] Чем больше воспоминаний всплывает в памяти, тем упорнее подступает тошнота, и в конце концов приходится плотно сжать губы, чтобы съеденный кекс не вышел обратно. Вернувшись домой, Ребекка первым делом подходит к кладовой и достает две оставшиеся бутылки вина. Облокотившись на кухонную мойку, делает глубокий вдох. Пристально смотрит на темно-зеленые бутылки, открывает и выливает в мойку содержимое. Потом включает воду и долго смывает остатки вина, берет губку, выдавливает несколько капель моющего средства и начинает тереть. Трет с таким усилием, что костяшки пальцев белеют от напряжения, но она хочет уничтожить малейший след алкоголя. Сердце по-прежнему тяжело бьется в груди. Так многое оставлено позади и предано забвению. В течение нескольких лет Ребекке удавалось отстраниться от этого, но теперь кажется, будто прошлое снова догнало ее. Ребекка закрывает глаза. У нее много отрывочных воспоминаний, от которых не избавиться. Картины раннего утра, когда она, полуголая, просыпалась в чужой постели или приходила в себя на полу незнакомой ванной с блевотиной в волосах и окровавленным лезвием бритвы в руке. В те годы, когда отец был при смерти, ее переполняла неуемная тревога. Ребекка делала все возможное, лишь бы заглушить боль. Не пропускала ни одной вечеринки, всегда пила без меры и занималась сексом, чтобы забыться. Вся ее жизнь напоминала одну большую зияющую рану. И хотя с тех пор прошло уже много времени, эти воспоминания осколками застряли в ее душе. Девушка опускается на пол. Конечно, сегодня она уже не та, что прежде: благодаря бабушке и Йуару Ребекка вновь обрела контроль над своей жизнью. Но мысль о том, какой вред она себе нанесла, все еще отзывается болью. Не понимая, почему она это делает, Ребекка сжимается на коврике в комок, обхватывает себя обеими руками и сотрясается от рыданий. Глава 16 Сентябрь 1943 года Они тайком проскальзывают между стеллажами в книжной лавке Чильберга. Убедившись, что никто их не видит, Лýка берет ее за руку и притягивает к себе. Анна смеется. В последние дни она испытывает эйфорию от счастья. Ее жизнь будто в одночасье наполнилась новым смыслом.