– Не знал, Илюха, что ты знаешь чапланский, – подхватил шутку Вовка, и Сильвестр подумал, что он не ошибся в нем, потому как если ты смотрел фильмы Данелии, последнего лирика кинематографа, то априори не можешь быть плохим человеком. – Только ты забыл постучать себя по щекам и сказать «ку!», – на полном серьезе сделал замечание парню Вовка и, не дожидаясь реакции, продолжил: – Мой Гера все нашел, срочно идем в его квадрат. Он ведь написал в группу, вы что, не видели? Все полезли за телефонами, а Сильвестр отметил, что Илья не понял Вовкин сарказм, значит, не смотрел. Это упущение нового поколения, они не смотрят наши фильмы, не читают наши книги, им внушили, что все наше – плохое, а вот там, в далекой и сказочной Америке, ну и немного в близкой, но старой Европе все намного лучше. Режиссёры гениальные, сценаристы великие и писатели от Бога. А то, что Титаник снимали с помощью наших батискафов, о том, что Голливуд скупил все фильтры на разваливающемся в девяностые Мосфильме, потому как сами они такое не смогли придумать и сделать, новому поколению, конечно, никто не рассказывает. Нашу Родину похоронили там, в девяностых, рассказывая детям в школах о ничтожности их страны. Надо будет со следующей группой посмотреть все лучшие советские фильмы, они хоть и называются комедиями, но прочно формируют целостную личность. – У нас связи нет, – сказала Настасья, не отрывая ревнивого взгляда от Глеба и Евы. – А вы чего мокрые? – ее вопрос звучал больше как упрек, как претензия человека, имеющего на это право. – Я не пойду с вами, – сказал Глеб, не обращая внимание на вопрос Настасьи. – Мне надо вернуться. Там, в озере я кое-что увидел. Я думал, что это неважно, но сейчас мне кажется, что, возможно, это и не так. – Вы идите, я догоню. – Я с тобой, – предложила Ева, – там нельзя одному. – Нет, – ответил он ей, – тебе вообще нужно переодеться. – Я пойду с Глебом, – вызвался Сильвестр, понимая, что тот что-то недоговаривает, – а ты, Вовка, забирай всех, и идите к Герасиму, мы подойдем. Первый раз за время их общения именно Сильвестр, а не Вовка распределил, кому и куда следует идти. Тот, поняв это, заговорщицки подмигнул ему, хитро улыбнувшись, и Сильвестр ответил тем же. Это было так неожиданно, в первую очередь, для него самого, что он даже растерялся, но то чувство, что поселилось в груди, поставило все на места – это была благодарность. Глава 23. Полина – Вот не верю я, что этот глупый Герасим что-то нашел, – пренебрежительно сказал Славка Полине, при этом перейдя почти на бег. Словно бы боялся, что икону найдут без него. Поля промолчала, во-первых, считала неэтичным обсуждать со студентом кого бы то ни было и, во-вторых, она была вся в своих мыслях. Из головы никак не шел утренний рассказ Сильвестра. Сколько в нем было боли и одиночества! Полина посмотрела на него другими глазами, и там, где раньше был противный Пират, сейчас сидел умный и несчастный мужчина. – Как вы думаете, Полина Васильевна, – спросил Славка, опять выводя ее на разговор, – есть ли среди нас убийца? – Я не думаю, Слава, об этом, такими вещами должна заниматься полиция, – ответила она отстраненно. – А что бы вы сделали, если бы поняли, кто убийца? – допытывался он. – Рассказала бы полиции, – опять сухо отозвалась Полина. – Даже если бы это был я? – спросил парень. Полина остановилась, внимательно посмотрела в глаза молодому человеку, стараясь понять, шутит ли он. Но парень был очень серьезен и изучал реакцию преподавательницы. – А чем ты лучше других? – ответила Полина осторожно. – И даже если бы это был Сильвестр Васильевич? – Славка, не отвечая на ее вопрос, задал новый. – Люди не имеют права отнимать чужие жизни, и здесь нет никаких привилегированных слоев населения. Каждый, кто преступил закон, должен понести наказание. – Полине становилось страшно и от его вопросов, и от взгляда, мурашки побежали по коже, и она даже оглянулась вокруг. Славка, заметив это, вновь зашагал в нужном направлении. – Судя по координатам, которые прислал в группу этот сказочник, мы уже рядом, – сказал он безмятежно, словно бы и не было сложного разговора. И правда, через несколько метров они вышли на широкую поляну. Там, в центре, на пустом постаменте, где некогда, видимо, стояла скульптура, сидели счастливые Гера и Верочка. Вовка нахаживал вокруг, пытаясь что-то понять, а с другой стороны поляны приближались Сильвестр и Глеб, причем последний был насквозь мокрый. Когда они подошли к героям, которым повезло, Сильвестр наклонился к уху Поли и прошептал: – Надо бы поговорить. – И мне, – одними губами ответила Полина, и стало так хорошо, невероятное тепло разлилось по всему телу. Не оттого, что с ней хотят обменяться мыслями. Просто Полина поняла, как здорово, что есть человек, с которым хочется делиться своими предположениями. Глава 24. Герасим Когда все собрались, Гера решил еще раз озвучить то, что они здесь увидели. – Итак, – сказал он, немного отойдя от постамента, оставив Веру сидеть на нем. – У нас практически все сходится. Огонь и земля – это клумба, на которой стоит постамент. Она выложена в форме пионерского костра, судя по всему, бетонное ограждение сделано еще во времена пионерского лагеря. То есть, огонь и земля соединены, руна в действии, а подтверждает наше утверждение цвет. Когда нас ждали на игры, все пионерское пытались немного привести в приличный вид и потому ограждение клумбы очень логично выкрасили в красный цвет. Все ходили по периметру, ограниченному красным бордюром, и разглядывали ее то так, то эдак, пытаясь увидеть огонь. – Они правы, – первой сказала Полина Васильевна, забравшись на постамент. – Это огонь, земля и красный цвет. Так как времени искать что-то еще нет, то останавливаемся на версии Герасима. Ему вдруг стало неловко, что то, что увидела первой, Верочка вдруг приписали ему, словно бы он украл чью-то идею. – Это заметила Верочка, – громко поправил ее Гера и удивился сам себе, потому что раньше на громкие высказывания, тем более на то, чтобы перебить при этом педагога, Герасим был не способен. Что-то изменилось в нем за последние два дня, и, скорее всего, виной, хотя нет, все же причиной, катализатором, послужил Вовка. Он нашел взглядом родственника и подмигнул ему первым, отчего тот улыбнулся еще шире. Полина Васильевна от поправки Геры немного сбилась, но вскоре продолжила: – Пусть будет Верочка, – отмахнулась она от Геры, словно тот озвучил лишнюю информацию. – Теперь нам надо подумать, что дальше. В данных остались: девушка с точкой максимума и непонятные слова – нешадра, аиодко. Думаем все дальше, подмечаем детали, должны быть подсказки. Все, точно зомби, стали ходить вокруг клумбы, всматриваясь себе под ноги, словно пытаясь там что-то разглядеть. – Да давайте перекопаем просто поляну, и всего делов, – предложил Славка, и все засмеялись. – Обязательно так и сделаем, – отвечая на его шутку, Сильвестр Васильевич даже не улыбнулся, – но после 15.10, если у нас ничего не получится. Ты у нас будешь главным копателем. И опять среди ребят послышался смех. Верочка же бойко разговаривала с кем-то по телефону. Гера снова залюбовался девушкой, солнце продолжало играть с ней, будто бы взяв над ней шефство. Оно ласкало девушку, как родитель любимое дитя, но она не чувствовала его заботу, впрочем, так обычно и дети не замечают это от мам и пап, воспринимая их заботу как должное. – Ты почему так на меня смотришь? – спросила Верочка, подойдя к засмотревшемуся на нее Герасиму. – Я не филоню, я отрабатывала свою версию. Герасим покраснел и опустил глаза. Глупая, она решила, что Гера осуждает ее за бездействие, пока остальные совместно пытаются решить задачу. – Мне кажется, я знаю, – сказала Верочка Гере, не заметив его смущения. – Это девушка с веслом. – Вовка, у Веры есть предположение! – крикнул Герасим громко. Ему хотелось немного выдохнуть, отвлечь внимание от своей персоны. Все тут же окружили миниатюрную девушку. – Ну, давай, жги, ты сегодня прям в ударе, – сказал Илья недовольно, видимо, потому что это были не его достижения. – Я позвонила дяде, – стушевалась от такого внимания Верочка, – и он сказал, что раньше на этом постаменте стояла скульптура «девушка с веслом». – А вот и девушка, – Полина Васильевна радостно захлопала в ладоши, словно опять решила сложную задачу. Радовались Верочкиной догадки абсолютно все, даже обычно надменная Настасья подошла к ней и сказала: – А ты молодец. Надо было нам тогда за тебя голосовать, может, и не было бы ничего этого, – последние слова она произнесла с сожалением, что даже усилило комплимент. – Я думаю, наша девушка работает в этом случае как солнечные часы, – предположил Гера. – Недаром указанно точное время. – Точно, ребята, чтоб в назначенное время посмотреть нам тень, необходимо найти весло, потому точка максимум девушки с веслом и будет нужное место, – сказал Сильвестр Васильевич. – Я знаю, где, – крикнул Славка и скрылся в лесу. Пока образовалась вынужденная пауза, все уселись отдыхать. Герасим видел, что Вовка о чем-то шепчется с Сильвестром Васильевичем, и это что-то полностью занимает его внимание. Гере тоже было, что сказать им, но сейчас рядом на траву опустилась Верочка, и уходить совсем не хотелось. – Спасибо, – сказала она ему неожиданно. – Мне-то за что, ты сама все разгадала, – удивился Гера, действительно этого не понимая. Ему самому хотелось сказать ей триста спасибо, но страх быть смешным удерживал. – За поддержку, – просто сказала она, но Герасим почувствовал, что она тоже не решилась на честный ответ. – Что же такое нешадра и аиодко? – было видно, что Верочка смутилась и решила сменить тему. Гера взял в руки палочку и написал два этих слова на земле. – А если на самом деле не так, – предположила Верочка, – если «не» в первом слове и «а» во втором – это только предлоги? И нам говорят, что девушка наша не шадра, а иодко? – Даже если так, ты знаешь, что такое шадра и иодко? – высказался Гера скептически. – Нет, – вздохнула Верочка. Видимо, версия ей очень понравилась. – Я знаю. Это прозвучало неожиданно и оттого страшно. За их спинами стоял Сильвестр Васильевич в компании вечно улыбающегося Вовки.