– Итак, начнём с Элизабет Ааронсон. Хочешь, я наберу номер? – Нет, я сама. – Марен снова крутанула диск. – Просто покажи мне, как это делается. – Хорошо. Если ты хочешь набрать пятёрку, ты просовываешь палец в пятую дырочку, а затем тянешь диск вниз, к этой серебряной штуке. – Амос продемонстрировал, как это делается. – А затем отпускаешь. Телефон снова издал приятный тикающий звук, и Марен попробовала набрать для практики шесть, семь и ноль. – Поняла, – сказала она. – Какой номер у её родителей? Амос зачитал последовательность цифр. Марен набрала их одну за другой и внимательно прислушалась к трубке. – Когда он звонит, то тоже как обычный телефон, верно? – уточнила она. – Да, точно так же. Амос отложил папку Элизабет и открыл следующую. – Сколько времени это займёт? – спросила Марен. – Не знаю, примерно как на обычном телефоне? – Хм, – сказала Марен, всё ещё ожидая. – Ты слышала гудок, когда взяла трубку? – спросил Амос. – Не могу сказать, – пролепетала Марен. Амос взял у неё трубку. – Разве у вас в магазине снов нет стационарного телефона? – Есть. – Марен почувствовала, как её лицо заливает краска стыда. Разумеется, она знала, как работают стационарные телефоны. Просто она предположила, что в этом телефоне всё по-другому. Амос поднёс трубку к уху и несколько раз постучал по маленьким рычажкам, на которых она лежала. – Отлично, – пробормотал он. – Он мёртв. – Ты уверен? – спросила Марен. – Может, он просто не подключён к розетке? Где шнур? Следуя за проводом, торчащим из задней части телефона, Амос залез под стол. – Он подключён к розетке, – сказал он. – Облом. Даже дважды облом, – сказала Марен. – Что может быть хуже двойного облома? – Облом в квадрате? – предположил Амос. Марен поморщилась, но согласилась. – Ты прав. Давай проверим, есть ли другой телефон. Они с Амосом бросились по коридору и обнаружили грязную прихожую, ванную, облицованную зелёной плиткой, и кухню, пропахшую старым кофе и нафталином, но нигде не было телефона. – Где-то в этом лагере должен быть телефон, – сказала Марен, прижимаясь к кухонной стойке. – Учитывая, что здесь нет сотового сигнала, на случай чрезвычайной ситуации им нужен хотя бы один стационарный телефон. – Может, он в медпункте? – Амос наугад открывал шкафы, пока не нашёл заплесневелую коробку печенья. – Но там медсёстры, – возразила Марен. – Мы не можем просто прийти с кучей папок и на пару часов занять телефон. Да не ешь это печенье! Ему на вид уже сто лет. – Готов поспорить, у директоров с хорьковыми мордочками в коттедже есть телефон, – сказал Амос, вытаскивая полупустую упаковку печенья и принюхиваясь. – Эти директора с мордочками бешеных сурков, – добавила Марен. – И я серьёзно. Не ешь его. – Эй! – раздался из офиса шипящий шёпот. – Марен! Марен вбежала в офис и обнаружила у окна Хэлли. Ей в глаза капала стекавшая со лба вода, а сами они блестели маниакальным блеском. – Вы не поверите, что я только что видела. Схватив сестру за мокрые, скользкие руки, Марен затащила её в комнату, где они обе чуть не повалились на стол. – Что такое? – спросил Амос, набив рот печеньем. Марен с ужасом посмотрела на него, и он перестал жевать – Что такое? Очень даже вкусно! Немного липкие, но вполне съедобные. Хотите? – Нет! – хором ответили сёстры. Хэлли пододвинула стул и плюхнулась на него. – Я проследила за Талией до её коттеджа. Он стоит прямо за мастерской снов. Талия схватила ключи, направилась к своей машине и уехала. – Ты думаешь, она уехала насовсем? – спросила Марен. – Она не взяла никаких вещей, – сказала Хэлли. – Но кое-что интересно. Я видела, как она втыкала в карту на стене булавки, перед тем как уехать. Я не смогла толком разглядеть, что это, поэтому сделала несколько снимков. Взгляните. Все сгрудились вокруг телефонного экрана. Хэлли открыла фотографии и увеличила масштаб. На стене домика Талии висела нарисованная от руки карта лагеря, на которой каждый домик был помечен номером. Марен нашла свой домик под номером семь. Из него торчали четыре булавки. – Четыре лунатика, – пробормотала она. – Она их отслеживает. – Или же они её цель, – сказала Хэлли. Бр-р. Марен передёрнулась всем телом. – Как вы думаете, она работает на Песочную Женщину? – Вдруг, она и есть Песочная Женщина, изменившая свою внешность, – предположил Амос. – Или с какой-то другой хорошей маскировкой. – Невозможно, чтобы кто-то в возрасте бабули мог выглядеть так молодо, – сказала Марен. – Хорошо, значит, она работает на Песочную Женщину, – сказал Амос. – Может, она тренируется, чтобы стать следующей Песочной Женщиной, как только первая отправится в мир иной? – Сомневаюсь, – сказала Марен. – А там кто знает? – Сколько звонков вы сделали? – спросила Хэлли. – Ни одного, – сказала Марен. – Телефон сломан, и мы не можем найти другой. – Давайте проверим другие здания, – предложила Хэлли. – На территории должен быть телефон на случай чрезвычайной ситуации. – Как раз об этом я и говорила, – сказала Марен. – Я захвачу папки, – сказал Амос, пытаясь запихнуть их в свой уже и без того набитый рюкзак. – Дай мне несколько, – сказала Марен. Оставив входную дверь запертой, они вылезли через окно обратно на улицу и оказались под дождём, который успел превратиться в робкую изморось. – Как насчёт вон того здания? – спросила Хэлли, указывая на прачечную. – Когда я была там, то не видела телефона, но, может быть, я невнимательно смотрела, – сказала Марен. – Мы можем испортить дурные сны, пока будем там, – сказал Амос. Они побежали к прачечной и нырнули внутрь. Пока Амос проверял кладовую в задней части здания, Марен и Хэлли поводили лучами фонариков от мобильников по стиральным машинам и сушилкам, углам, грудам белья и столам, но телефона нигде не увидели. Как и коробок со снами. – Мы опоздали, – сказала Хэлли. – Они, должно быть, уже в киоске снов. – Здесь нет телефона, – сказал Амос из кладовой. – Бешеные сурки, – пробормотала Марен. Рука Хэлли сжала предплечье Марен. – Что? – Это просто такое выражение, – сказала Марен, высвобождаясь из хватки сестры. – Тсс, снаружи кто-то есть! – прошипел Амос и, упав на пол, жестом велел Марен и Хэлли сделать то же самое. Они быстро выключили мобильники. – Что там?