Рискни и надень на работу получулки и юбку, достаточно короткую, чтобы, когда ты садишься, она заканчивалась как раз над ними. Гарантирую, он отреагирует. *** – Какие у тебя планы на вечер, куколка? Нет, нет, нет. Майк из юридического отдела клеится ко мне. И не так, как мистер Райзингер клеится ко мне. Это слово даже не подходит Эдриану. На первый взгляд может показаться, что подходит, но на самом деле нет. Майк прямо-таки клеится-клеится ко мне, практически оставляя за собой след. Можно не сомневаться, он считает себя лучше других и свято верит в то, что сотрудницы этой компании – его личный гарем, хотят девушки того или нет. – Хочу посмотреть, как мистер Райзингер врежет тебе, если продолжишь говорить со мной так, – говорю я ему спокойно. Не знаю, много ли в этом правды, но как тактика запугивания работает отлично. И тем не менее он возвращается и возвращается, словно собака, которую описал скунс. – Продолжай строить из себя недотрогу, мне от этого только… ну, ты знаешь, – бросает Майк напоследок и неторопливо выходит из комнаты. Если он не отстанет, мне придётся завести в столе гигиенический пакет. С каждым днём это становится только хуже. Выбросив этот инцидент из головы, я просматриваю почту и планирую поход в магазин. Я знаю, что неподалеку есть бутик женской одежды больших размеров, так что у меня будет возможность заскочить туда во время ланча и не потерять при этом слишком много времени. У меня всё ещё дел по горло, но, по крайней мере, я определилась с планом действий и благодаря этому чувствую себя немного спокойнее. Эх, если бы только всё шло по плану. *** Перехватив протеиновый батончик из торгового автомата, я останавливаюсь у двери офиса Эдриана, чтобы дать ему знать, что ухожу за покупками. Он не говорил, что у него намечаются встречи, и его телефонная линия не занята, так что я захожу, даже не утруждаясь постучать, как и обычно. Но в офисе он не один. Одна из стажёрок, по-моему, из бухгалтерии, сидит напротив него через стол, в позе, которая напоминает мне банку из-под соды, на которую наступили. Она вся в слезах. О, чёрт. Я совершенно забыла про инцидент с кофе. Должно быть, он выбрал кого-то наугад и спустил на неё всех собак. Гнев бурлит во мне, но ситуация не станет лучше, если я брошусь в неё с головой, по крайней мере, пока точно не буду уверена в том, что происходит. – Извините, – выпаливаю я, делая шаг назад. – Я не… – Всё в порядке, – говорит Эдриан. У него низкий, серьёзный голос, и у него нет того блеска в глазах, какой бывает, когда он только что отчитал кого-нибудь. Возможно, я всё-таки была неправа. – Она уже уходит. Спасибо, что пришла с этим ко мне, Эшли. Можешь уйти домой пораньше сегодня. Она кивает, шмыгая носом, и покидает комнату. Я молчу несколько секунд, пытаясь понять, какого чёрта я только что пропустила. – Присаживайся, Меган, – он барабанит пальцами по столу в той самой манере, которую я привыкла ассоциировать с барабанной дробью перед казнью. – Ты знаешь Майка Моргана из юридического? Я машинально покусываю нижнюю губу. – Можно и так сказать. Иногда он заходит, когда вас нет поблизости. Эдриан переплетает пальцы и опирается локтями на стол. – И как он тебе? – Он неприятный, – отвечаю я, не задумываясь. – Аж до дрожи. А что? – Он прикасался к тебе? – он задаёт вопрос сухо, по-деловому, и я не привыкла, чтобы в голосе Эдриана не было какого-нибудь тона. – Боже, нет, – прихожу я в ужас. – Я бы выкрутила ему руку. Он что… По выражению лица Эдриана я понимаю всё. И у меня желудок переворачивается. – Я… чёрт, я должна была что-нибудь сказать, – я обхватываю себя руками. – Я думала, что он просто… Я не знаю, что я думала. Я думала, что вы скажете мне не принимать это близко к сердцу. – Бедная девочка. – Ты не виновата, ­– говорит Эдриан коротко. – Он рассчитывает на то, что никто не захочет устраивать сцену. Он точно знает, как далеко может зайти с девушками, прежде чем они заговорят. Это словно шестое чувство, – он берёт ручку со стола и сдёргивает колпачок. – Но в этот раз он просчитался. Никогда раньше не видела его таким. Каким бы невыносимым он ни был, он никогда не говорил такие вещи, какие говорит Майк, и не заставлял меня чувствовать себя так, как заставляет Майк. И он никогда не давал мне повода считать, что он не относится к этим вещам серьёзно. Я вроде как додумала это сама. И была не права. – Разве это не работа отдела кадров – разбираться с этим? – не знаю, что ещё здесь можно сказать. Он тонко улыбается. – Спроси меня об этом завтра, когда я буду проводить собеседование с соискателями на место нового главы этого отдела. Иисусе. – Они отмахнулись от неё? – По-видимому, Келли в хороших отношениях с сестрой мистера Моргана. Их дети играют вместе в футбол. И люди спрашивают меня, почему моя заветная мечта – полностью заменить сотрудников компании на роботов. – Будь я его сестрой, я бы быстро столкнула его под автобус… – я хмурюсь. – Но кто знает, имеет ли его семья хотя бы малейшее представление о том, какой он. Улыбка Эдриана становится чуть-чуть теплее. – Не сомневаюсь, что ты бы так и поступила, – говорит он. – Это одна из причин, почему я держу тебя при себе. Ты не против поприсутствовать при кровопролитии? На самом деле он спрашивает о том, будет ли мне комфортно. Что для него странный повод для беспокойства, даже если оно спрятано между строк. – С радостью, – отвечаю я ему. Отдел кадров настаивает на том, чтобы при увольнениях присутствовали свидетели, и мне уже приходилось делать это раньше, но на этот раз я даже получу от этого удовольствие. Я делаю глубокий, успокаивающий вдох, пока он отдаёт распоряжение мистеру Моргану зайти в его офис. Эдриан садится, хрустит костяшками пальцев и разминает шею. Представление начинается. – Божечки, здесь что, похороны? – Майк оглядывается, и я почти могу слышать, как в его голове вертятся шестерёнки. – У меня неприятности или что? Пауза. – Присаживайтесь, пожалуйста, – в голосе Эдриана тепла не больше, чем от мраморного пола. – Этим утром до меня дошли неприятные слухи о вас. Думаю, вы знаете, какой инцидент я имею ввиду. Майк становится белее простыни. – Понятия не имею, о чём вы. – Позвольте тогда вам напомнить. Этот инцидент включал в себя стажёра по имени Эшли и вашу ладонь, – он скрещивает руки на груди, и, вероятно, это самая пугающая вещь, которую я видела в жизни. – Ничего не припоминаете? – Нет, – упорствует Майк, но его голос становится всё тише и тише. Эдриан делает глубокий вдох и говорит твёрдо: – Я видел записи с камеры наблюдения, Майк. Давайте не будем играть в эти игры. – Что именно вы видели? – сглатывает он с трудом. – Как вы хватаете её за зад по большей части, – Эдриан вертит в руках ручку. – И как вы шепчете ей на ухо какие-то нежности, без сомнений. Я освежил вашу память? Майк снова сглатывает: – Это была случайность. От взгляда Эдриана молоко бы скисло. – Я просто шутил, – пытается вывернуться Майк, руки у него трясутся. – Это было… всего лишь… Пыльцы Эдриана снова отбивают на столе этот смертельный ритм. Где-то палач затягивает петлю. – Вы же знаете, какие они! – наконец выпаливает Майк со злостью. – Всегда строят из себя скромниц и ведут себя так, будто не хотят мужского внимания, но они… У меня по горлу поднимается комок желчи, и я сглатываю. Эдриан резко встаёт. У него аж ноздри раздуваются. – Охрана проводит вас к вашей машине, мистер Морган, – тихо говорит он. – И если вы ещё хотя бы раз заговорите с Эшли или пересечётесь с ней взглядом на улице, или зайдёте с ней в один вагон метро, я, мать вашу, найду вас. Он наклоняется чуть ближе к всё ещё неподвижно сидящему, почти задыхающемуся мужчине.