«А это – «Монумент Героическим Защитникам…» – проезжая мимо площади Победы, кивком головы указал Андрей на скульптурную группу «Блокада». Итальянцы, имея совершенно другой, нежели наш, менталитет, восторженно охали на каждую фразу серьёзного босса, делясь своими эмоциями, быстро, иногда совсем для меня непереводимо, слагая прилагательные в нестройный ряд междометий. Я предпочла не встревать, притихнув на подогреваемом сидении «Maserati» до самого отеля. В принципе, я и в ресторане отеля валяла дурака, потягивая коктейль сразу из двух трубочек, совсем не помогая начальнику, когда иностранцев оформили на ресепшн. Он прекрасно справлялся сам, не требуя от меня активной помощи, а перебивать его – было бы грубо. Едва итальянцы, довольно кивая от прочтения договора, всё подписали, партнёры расслабленно выдохнули, как и я, приступая к напиткам и пасте. Я чуть не подскочила от испуга, когда почувствовала мужскую руку на своём бедре. Думала, подавлюсь коктейльными палочками. Андрей широко усмехнулся. – Aproposito, lasciachetifacciauncomplimentotardivo! – смущённо посмотрел на меня сидящий напротив итальянец, извиняясь за запоздалый комплимент, стоило мне только выпучить глаза от негодования, ловко скидывая руку босса, немного отодвигаясь на стуле. – Ancheicomplimentitardivisonopiacevoli da sentire. Grazie…– «Даже запоздалые комплименты приятно слышать. Спасибо…» – вежливо пробормотала я, снова почувствовав настойчивые пальцы натурального обольстителя, краснея от смущения. Итальянцы оживились, видимо приняв нервную реакцию возбуждённого организма за свои заслуги, и уже через пять минут передо мной лежало два букета алых роз, сидело два восторженных поклонника… и закипал один злой носорог, наглым образом втиснувший свою руку с внутренней стороны бедра, медленно крадясь к заветной цели. «Твою мать!» – Facaldoqui… Devouscire, – посетовав на жару, чувствуя, что стоны наслаждения скоро вырвутся наружу, извинилась и вышла из-за стола, ощущая влажность между ног. «Ненормальный! Всё-таки нужно было заехать домой! И блузку наделабы … и нижнее бельё!» – строго зыркнув на Зверя, раскрыла рот от удивления, когда он взял виноград блестящими пальцами, недавно гладившими мой клитор, и медленно затолкал сочный фрукт себе в рот… лизнув подушечки пальцев. – E ' buonissimo. «Вкуснотища?! Он издевается?! Сейчас сердце остановится от того количества адреналина, которое теперь бурным потоком носится у меня в крови, а он собирается рекомендовать виноград итальянцам?!» – уши горели от стыда. Круто развернувшись, чуть ли не бегом направилась в женскую комнату. Внизу живота сладко ныло, будто бы не меня полтора часа назад грубо отымели в кабинке лифта. Губы до сих пор саднило от укусов! Радуясь, что макияж сегодня я проигнорировала, умылась холодной водой над раковиной, еле приведя дыхание в норму. «Ненормальный…» – усмехнувшись, посмотрела на своё отражение и тут же вспомнила зеркальные стены лифта. Глаза азартно заблестели. «И меня ненормальной сделал!!! Любитель поиграть, блин!» Немного придя в себя, вернулась за столик и, под недовольным взглядом Зверева передвинув стул,присела к итальянцам. «А вы знаете, что итальянцы гадают не хуже цыган?», «Позвольте вашу ручку…», «Какой восхитительный рисунок!» и так далее, и тому подобное! Самый молодой иностранец окружил меня своим обаянием, а я охотно отвечала на все вопросы, иногда искренне удивляясь милым глупостям бизнесмена, больше стараясь отвлечься от тех эмоций, которые вызывал у меня теперь уже немного в стороне сидящий босс. Глаза на него поднять я не решалась, радуясь, что, несмотря на то, что мамин поезд уже вечером, переезжать Андрей планирует явно не сегодня… «Угроза о боли… она же была несерьёзной?» – бросив на Зверя взгляд из-под ресниц, нервно вздрогнула. В его глазах было столько бешенства, что я неосознанно вернула ладонь на колени, высвободившись из захвата слишком надоедливого Лоренцо Мерино, расписывающего в красках моего будущего красавца-мужа, словесным портретом сильно смахивающего на итальянца. – Dobbiamoandare… I bambinipiangono a casa… «Нам пора… Дети дома плачут…» – медленно поднялся с места Зверев, стиснув папку так, что пальцы побелели. Дураку было понятно, что у меня крупные неприятности. «Из-за чего? Что дала подержать себя за ручку?! О, Господи! Всё запущеннее, чем я думала!» – мои шутки на предмет ревности начальника уже не казались смешными. Как ни странно, но в машине никто меня не отчитал, предъявляя ультиматумы или угрозы… или как там у мужиков принято истерить по поводу мнимой измены его женщины… чаще всего осуществлённой к высокому столбу? Напряжение было настолько осязаемо, что его можно было есть ложками. Нарушать тишину или выводить Зверева на разговор я не рискнула… да и не особо хотелось. «Блин… себе дороже!» В лифте уже сама себя ругала, видя, что Андрей расстроен. Кажется, даже извиняться была готова. – Кофе мне сделай, – спокойно попросил начальник, не останавливаясь в приёмной, когда я неуверенно шагнула к шкафу, тут же застыв. – Андрей… – Екатерина Николаевна, я очень устал. Срочно нужен кофеин. «Дело – дрянь! И что мне прикажете делать?!» Чувство вины испарилось вмиг, стоило только войти в кабинет начальника. Пристально наблюдая за моим приближением, откинувшись на спинку кожаного стула, Зверев смотрел на два букета роз, лежащих на мягком диване. Я и думать про них забыла в такой нездоровой атмосфере ревности… на указательном пальце Андрея медленно, с лёгким позвякиванием, вертелись наручники. Застыв на половине комнаты, поняла, что не дышу. – Сюда иди, – коварная улыбка голубоглазого брюнета обещала нежность… а глаза кричали о заслуженном наказании. «Чёрт». – Что это? – Не бойся. Ближе подойди… я тебе всё расскажу… и покажу… – Андрей, это не смешно. Я не ценительница подобных игр. «50 оттенков серого» далеко не мой любимый фильм. – А какой твой любимый фильм? – тихо поднявшись, продолжая перебирать металлические наручники пальцами, Зверев лениво сделал ко мне первый шаг, будто тигр, боявшийся спугнуть свою добычу. – «Табор уходит в небо»… – ляпнула первое, что пришло в голову, вспомнив один из древних фильмов, которые любила смотреть в детстве вместе с бабушкой. Видимо, на подсознательном уровне желая отсюда съе… – А песня? – расстояние между нами медленно сокращалось, заставляя нервничать всё больше. «Если попытаюсь удрать – он меня поймает и ещё получит наслаждения от поимки желанной добычи! Охотник, мать его! Забалтывает меня». Вспомнив старый анекдот про маньяка, при нападении которого, по совету «милицейского», нужно расслабиться и получать удовольствие («Тьфу,тьфу,тьфу! Не дай Бог!»), залпом выпила горячий капучино, рискуя своим ответом: – «Стреляй». – Что? – Андрей растерялся, остановившись рядом, хотя секунду назад, я готова поклясться, был готов схватить меня, слегка потянувшись корпусом. Шумно выдохнув, помня, что бабушка Зверева, как, собственно, и моя, – украинка, запела песню любимой папиной группы «Океан Эльзи», вспоминая детство. Он любил, когда я ему пела на ночь… пока он нас с мамой не бросил: – Слова, слова немов вуаль. Там, де тонка діагональзвучитькришталь. А нічлетитьтудиу даль, Не залишаючи для нас ходів, на жаль… Стритрейсер опустил руку с наручниками, с видимым трудом сглотнув. Его глаза застыли на моих губах. Зверь внимательно слушал. – Стріляй! Скажи чомубоїшьсяти Зробитицей…останнійкрок? Давай! Най буде так, як хочешти — Я заплатив за свій урок! Прощай, мій Ангелок… Давай, тисни гачок. ____________________ Перевод песни: Слова, слова, вы, словно вуаль.