– Серьезно, что ли? В Москве было «представительство» Инсеков. Самих пришельцев, впрочем, там никто никогда не видел. Шутники называли его «космической избой-исповедальней», потому что раньше это был исторический выставочный зал – Манеж, по просьбе Инсеков переоборудованный в «представительство». Помещение внутри разделили на маленькие комнатушки, куда можно было зайти и что-нибудь попросить у Инсеков, предложить или покритиковать – каждому давалось ровно три минуты. Была целая когорта сумасшедших, которые ходили туда как на работу, чтобы требовать чего-то или проклинать пришельцев. На критику они никак не реагировали, хоть обругайся. На просьбы, впрочем, тоже. Вначале народ туда ломился, потом как-то поутих. Последние годы к Инсекам полюбили приходить молодожены – просили семейного счастья, здоровых детей и прочих радостей жизни. Это стало таким же обычаем, как положить цветы к Вечному огню. Я ни разу не ходил. Ругать пришельцев было не за что, просить я ничего не хотел, а прийти просто так и молчать – совсем уж глупо. – Серьезно, – сказала Дарина. – Они хоть слушают? Или это так, пустышка? – Слушают. Зайди, расскажи про случившееся. Что на Гнездо напали, а на следующую ночь тебе удалось убить нападавшего. Как он выглядел, всё такое. – Чего-то просить? Дарина покачала головой: – Нет, не надо. Потом вернешься, мы снимем с тебя Призыв. Они с Наськой переглянулись, Наська кивнула. – А вы? – спросил я, помолчав. – Я же говорила. Я буду развиваться дальше, к хранителю. Наська еще дальше, к матери. Это разные мутагены, другого выбора нет. – Может, не ходить? – спросил я безнадежно. – Мои старики так вообще… зовут Наську у них пожить. – Гнезду нужны мать и хранитель, – ответила Дарина. – Это защита Гнезда… – Ох уж она помогла, эта защита! – не выдержал я. – Спасла всех мать, спас хранитель! Мы с Дариной уставились друг на друга с таким негодованием, что Наська втянула голову в плечи и даже дыхание затаила. – В тот момент Гнездо не знало, что происходит! – отпарировала Дарина. – Это как болезнь! После первой атаки возник иммунитет! – Это я возник, а не иммунитет! – ответил я. – Ну… вот ты и есть иммунитет! – Если бы я не купил патроны – ваш иммунитет бы разорвали на кусочки, а потом и вас! – Не ссорьтесь! – пронзительно выкрикнула Наська. – Ну не надо! Мы выдохнули и продолжили пить кофе. Точнее, я делал вид, что пью, – чашка была уже пуста, но я упорно прижимал ее ко рту. – У тебя и кофе-то там нет! – не выдержала Дарина. – Можно подумать, у тебя есть! – возмутился я, привставая и заглядывая к ней в чашку. Ну конечно, у нее тоже не было. Мы гневно смотрели друг на друга. А потом принялись ржать как ненормальные. Нет, ну правда! Сутки знакомы, а ругаемся, будто старики! – Сделать вам еще капучино? – спросила Наська. Я покачал головой: – Спасибо. Лучше я пойду, доложу Инсекам о произошедшем. Не стоит, наверное, с этим тянуть. Дарина нахмурилась: – Сейчас? Я думала… ты дождешься утра. Мне очень хотелось дождаться утра. Вместе с ней. Но я покачал головой: – Утром тут будет жарко. Эта тварь убила двух полицейских. Меня сразу арестуют. Дарина неохотно кивнула. – Наська выведет тебя через другое здание… Мелкая, надо найти Максиму обувь! – И рубашку, – попросил я. – Ветровка вроде цела, кровь на черном не видно. – И рубашку, – согласилась Дарина, глядя на меня. Я чуть не сказал, что останусь до утра. Было еще темно, когда я шел в сторону Манежа. Темно, влажно и довольно людно. Попадались серчеры (некоторые любят искать кристаллы в темноте, их и впрямь лучше видно, но и встречаются они реже). У Государственной библиотеки тусовалась целая толпа молодежи – наверное, ждали открытия метро. Стояли, пили кофе, о чем-то болтали. Я поймал себя на том, что смотрю на них с недоумением. Студенты? Занимались полночи? Наверное. После того как кончился интернет, библиотеки вновь стали важным местом. Хочешь учиться – читай книжки. В электронке теперь так просто учебники не найдешь. Смогу я так жить? Измененные снимут с меня Призыв. Лихачев, допустим, меня не в тюрьму посадит, а поможет поступить в институт. Я стану ездить на занятия, грызть гранит науки и сдавать сессии. Гнездо будет потихоньку оживать, Наська вообще исчезнет в его глубинах, Дарина станет ходить с белыми, ничего не выражающими глазами и хранить Гнездо – что бы это ни значило. Наверное, я несколько раз загляну в Гнездо и даже поболтаю с Дариной. Потом я стану ей безразличен. Странное событие на пути от человека к не-человеку, парень, с которым она в первый и последний раз занималась сексом. Может быть, она даже будет жалеть о своей слабости. У меня будут новые подруги, а в какую-то я даже влюблюсь. И пойму, что это странное приключение было нелепой случайностью на пути от юности к зрелости. Однажды во мне что-то щелкнет (со всеми так бывает), и я, выпив (когда-то же мне это понравится?), расскажу в компании, как трахался с Измененной. Да, именно так. Трахался. В темном кабинете Министерства культуры, на влажных истоптанных одеялах. Ее глаза пылали сиреневым светом, а Гнездо рокотало, как морской прибой… Приятели будут гоготать и отпускать пошлые шуточки насчет «вдоль или поперек?», ни секунды мне не веря. И только кто-нибудь, почти случайный и младше меня, будет слушать молча и улыбаться неловко, просто чтобы не выламываться из компании. Потом я поймаю его сочувственный взгляд, подумаю: «Что же я несу?» – и опрокину в себя стакан водки, чтобы забыть это тоскливое ощущение неловкости и стыда… – Эй! Серчер! Я сообразил, что стою рядом с остановкой, задумчиво глядя на здание Манежа. А под стеклянным козырьком остановки сидит симпатичная девчонка моих лет, в обтягивающих джинсах и расстегнутой у ворота блузке. В одной руке у нее дымила старомодная бумажная сигарета, в другой она сжимала картонный стаканчик кофе. – Ты автобуса ждешь или не знаешь, куда идти? – спросила она. Девушка была милая. Длинноволосая, с веселыми глазами, какая-то вся задорная, будто в ней бурлил адреналин от бессонной ночи. – Не знаю, куда идти, – согласился я. – Садись, – она похлопала по скамейке рядом с собой. – Рубашечка зачетная. Рубашка, которую мне притащила откуда-то Наська, была чуть уже, чем нужно, но яркая – с принтом из разноцветных колибри. Честно говоря, она смотрелась настолько вызывающе, что в некоторых районах за нее могли бы и побить. Я сел. Представительство Инсеков работает круглосуточно, толпы возле Манежа я не видел. – Хочешь? – Девушка протянула мне сигаретную пачку. Я покачал головой. – Так и думала, что не куришь, – сказала она. – Но тебе явно требуется какая-то жизненная пауза. – Это точно, – согласился я. Взял у нее из рук стаканчик кофе и сделал глоток. Кофе был холодный и кислый. – Ты наглый! – засмеялась она. – Тогда допивай. Я вернул ей стаканчик. – А собственно… – Она взяла и допила кофе. Сбросила в стаканчик пепел и посерьезнела: – Что стряслось, серчер? – Почему ты решила, что я серчер? – Ну… – Она помедлила. – У вас даже без зеркалок взгляд такой… ищущий. Что стряслось, говорю? – Много чего, – ответил я. – Трудный день выдался.