Во-первых, экран довольно небрежно висел на стене, кажется, просто на крючках, а не на креплениях вроде телевизионных. И стенка была легкая, гипсокартонная – от такой туши либо экран бы упал, либо вся стена треснула. Во-вторых, от Инсека не возникло ни малейшего движения воздуха, а высунулся он резко. И никакого тепла или холода не ощущалось. Ну а в-третьих, самое главное, – когда я чуть пришел в себя, то заметил, что тень от Инсека падает на пол не полноценная, а словно затемнение от плотной ткани. Проекция, голография, что угодно – но не живой пришелец. Страх сразу ослаб, хотя если Инсек смог дистанционно прижать меня к дивану, то, наверное, и об пол расплющить сможет. – Доброе утро, – сказал я, глядя в лицо пришельца. Инсек смотрел на меня. Потом рот приоткрылся, и я услышал голос. Обычный голос, а не эти дурацкие образы-сигналы в мозгу. Мягкий, приятный, словно бы женский. Но я почему-то не мог воспринимать его как особь женского пола. – Ты говоришь с проекцией особого рода. Я нахожусь далеко. Тебе не надо бояться. Подмывало, конечно, сказать, что я ничуть не боюсь. Но врать нехорошо. – Постараюсь, – сказал я. – Но вы меня напугали. Можно убрать давление? – Разумеется, – ответил Инсек. Прижимающая меня сила исчезла. – Это была предосторожность ради твоего же блага. – Угу, – согласился я. Инсек продолжал изучать меня. Уж не знаю, как эта проекция была организована, но, за исключением мелких недочетов, казалось, что мы говорим лицом к лицу. – Как выглядел нападавший? – Ну… с длинными ногами… – Представь. Я представил. А Инсек, похоже, уловил. – Как ты его увидел? – Надел зеркалки… Инсек замолчал, словно мой ответ вызвал у него недоумение. Потом спросил: – Как ты его убил? – Из пистолета. ПМ. Но у меня были какие-то особые патроны, я купил в Комке. Опять пауза. Что ж, если пришелец действительно недоумевает, то Инсеков из числа подозреваемых можно исключить. – Мы благодарим тебя за информацию и предпринятые действия, – сказал пришелец наконец. – Инсеки заботятся о благополучии человечества и Гнезд. – Спасибо. – Ты отправишься в Гнездо. – Инсек не просил, не приказывал, а просто информировал. – Скажешь жнице, объявившей себя хранителем, что она должна ждать. – Чего? – Ждать. – Инсек начал медленно вдвигаться обратно в экран. – Так что ей можно делать? А чего нельзя? – быстро спросил я. Инсек замер. Потом ответил: – Никаких нестандартных действий! Никаких! – А какие «стандартные»? Инсек продолжал уползать. То ли он неразговорчив, то ли ошарашен случившимся. – А мне что делать? – спросил я. – Для нас это безразлично, твоя функция – передать жнице распоряжение ждать. Блеснув глазами, Инсек скрылся в экране, и тот померк. Я встал, ноги у меня дрожали. Это всё бессонная ночь. Нельзя жить на адреналине. А потом до меня дошел смысл сказанного. Стать из жницы хранителем – это явно нестандартное действие! Я выскочил из комнатки, едва не сбив идущего по проходу старичка. Тот неодобрительно глянул на меня, но смолчал. Тут психов много, и не так носятся. Майор заканчивал говорить по телефону, когда я подбежал к выходу. Глянул он на меня мрачно, но пистолет и документы выложил на стол. Я торопливо рассовал документы по карманам, оружие вложил в кобуру. – У тебя пятна крови на куртке, – сказал майор. – Это моя, – успокоил я его. Полицейский явно прозванивался в отдел «Экс», уточнял, есть ли у них подозрительно молодой консультант и имеет ли тот право болтаться поблизости от Кремля с оружием. – Мне нужно в Гнездо. – Ну так иди. – Мне быстро надо. – Тогда беги, – майор пожал плечами. – Рад бы помочь, но у нас машины нет. И я побежал. В общем-то тут совсем недалеко. Двадцать минут пешком. Десять минут неспешным бегом. Не так уж у меня и ноги-то дрожали. Подумаешь, неведомая хрень сломала ребра и почти убила. Меня же вылечило Гнездо, а потом я выпил ту гадость из термоса… Мне очень не хотелось добежать до Гнезда и увидеть, как Дарина откладывает пустой шприц, а ее сиреневые глаза наливаются белизной. Девушка по имени Милана все еще сидела на остановке и курила новую сигарету. Так и пристраститься недолго. Рядом топтались два парня, один явно знакомился. Милана, увидев меня, чуть привстала и махнула рукой. Я не стал отвлекаться, но подумал, что парню сегодня ничего не светит. Да, мне было приятно это подумать! Несмотря ни на что. Я вовсе не идеален. Но бегаю, кстати, довольно быстро. Я добежал за семь минут. На стадионе получилось бы быстрее, но это город. Хорошо хоть, почти ночной и с минимумом прохожих. Возле Гнезда не было ни машин, ни оцепления. Значит, пост пока не меняли и останки несчастных полицейских еще не обнаружили. Навстречу, правда, проехала «скорая», но с выключенными мигалками, и лицо водителя спокойное. Вряд ли после того, что было в пластиковом «стакане», он бы сохранил такое выражение. Я вбежал внутрь, постоял несколько мгновений, переводя дыхание. Громко выкрикнул: – Дарина! Кажется, за одни лишь сутки это превратилось у меня в привычку? – Дарина! Гнездо только по меркам Раменского небольшое. А так-то помещений тут изрядно, особенно учитывая соседние здания. Сколько мне тут бегать? Вдруг девчонки закрылись в своей «защищенной зоне» и колют сейчас мутаген? А его вообще колют? Или едят, или вдыхают, или в нос капают? Я закрыл глаза, сосредотачиваясь. Я же призван, так? На мне эта самая «печать Гнезда». Я его слышу, оно мне помогало, и я, между прочим, его защищал в смертельном бою! Пусть это не телепатия, но как-то же оно может мне помочь? Голос Гнезда сейчас был слабым, едва слышимым, словно оно дремало. Но я позвал, отчаянно, будто крича внутри головы. И навстречу мягко качнулась волна. Удивительно, я раньше этого боялся! Едва-едва ощущал, проходя мимо, но морщился, будто услышав скрип мокрого пальца по стеклу. А теперь это было… ну, не мое, конечно. Но и не чужое.