– Вы знаете, что я убил нападавшего? Кивок. – Еще я поговорил с Инсеками. Вот теперь она слегка забеспокоилась, но опять промолчала. – Инсеки попросили людей наблюдать за Гнездами. Мне кажется, они опасаются, что атака повторится. Вас ведь тоже это тревожит? – Почему ты так решил? – Вы увеличили охрану. Но не думаю, что она справится с новым монстром. – Если он будет. – Он уже есть, – сказал я. – Сегодня пытался выбить дверь в мою квартиру. Говорил, чтобы я никуда не ходил. Пока он слаб, когда я вышел – убежал. Но это ведь вопрос времени, правда? – Я не знаю. Почему нас это должно волновать? Твое Гнездо было объектом атаки. – А вдруг вы следующие? – Мы ни с кем не воюем. – Так и Гнездниковское не воевало, – сказал я наугад. – Дело же не в этом. Мы-то знаем, верно? Хранитель молчала, пялилась на меня белыми слепыми глазами. – У меня есть опыт, – сказал я. – Помогите мне уничтожить того, кто посылает монстров. Это ведь в интересах всех Измененных. Если честно, тут крылось самое слабое место в моих планах. Пусть Гнезда между собой и не воюют, ну так они и в дружбе особой не замечены. А что, если им безразлично или в радость уничтожение чужого Гнезда? – Чего ты хочешь? Какой помощи? – Информации, хотя бы догадок о том, кто враг. – Если с врагом не можем справиться мы, ты на что рассчитываешь? – Я справлялся. Когда был призван. – Я даже не запнулся, когда продолжил: – Призовите меня. Одна из стражей едва заметно повернула голову и посмотрела на меня. Старшая стража зашевелилась, переступила с ноги на ногу и снова замерла. Надо же! Я сумел удивить Измененных. – Есть две причины, по которым я этого не сделаю, – ответила хранитель. – Первая – это равносильно объявлению войны. Вторая – Гнездо не может призвать того, кто уже призывался другим Гнездом. Я с досадой взмахнул рукой. – Ты сильно огорчен, – сказала хранитель. – Быть может, тебе так нравится секс с Измененными? Я могу попросить жницу… Наверное, по моему лицу всё было понятно – она замолчала. Сказала: – Не хотела тебя обидеть. Мы дружественны к людям и переживаем за человечество. Ты вызываешь во мне симпатию, я желала помочь. – Желаешь помочь – так помоги! Кто посылает монстров? – Не мы, не Инсеки, не Продавцы. У всех есть свои интересы, уничтожение Гнезд никому не нужно. – Но это и не люди… – Не люди, – согласилась хранитель. – Да я всё давно уже понял, – сказал я. – Чего тут понимать-то. Кто-то еще прилетел! Пытается нас захватить, верно? Хранитель медленно покачала головой. – Никто не прилетал после Продавцов, Максим. Я понял сразу. Будто меня молнией пронзило. – Они… давно уже тут? Инсеки прилетели на Землю, когда здесь уже кто-то был? Да? Так? И те, кто был раньше, – пакостят? Хранитель молчала. – Нет, для пакостей как-то мелко, – пробормотал я. – Дело не в этом… Тут уж я не ошибаюсь, я умею считать. Сколько вас в Гнезде? Всех, от куколок до матери? Я не ждал каких-то чисел, но хранитель ответила: – В Гнезде две тысячи триста шесть Измененных. – Ясно, – сказал я. – Примерно так и думал. А сколько умирающих вы принимаете в год? Вот теперь она промолчала. – Важно не то, что есть, а то, чего нет… – сказал я. – То, чего ты не видишь… К вам привозят не меньше тысячи детей в год. Я, прежде чем пришел, поговорил с дорожной полицией. Знаете, когда есть удостоверение консультанта отдела «Экс»… им хочется выговориться. Работа скучная, народ не любит ездить мимо Гнезда… но «скорая» приезжает каждую ночь. Иногда и две. Ваше Гнездо самое старое в Москве. Тут должно быть тысяч десять Измененных… где они, хранитель? Где ваши братья и сестры? Что вы с ними делаете? – Не лезь в наши дела, человек, – сказала хранитель. И я вдруг услышал в ее голосе эмоции. Боль, тоску, бессилие. Может быть, я случайно пробудил в ней человеческие чувства, сказав то, о чем хранитель сама не хотела думать. А может быть, чувства всегда в ней были – с того момента, когда она (или он?) получила свою первую порцию мутагена. Просто спрятанные от всех, чтобы было легче жить. – Хоть чем-то помогите, – сказал я. – Потому что я все равно полезу в ваши дела. Вы не Инсеки, вы – люди! – Мы – не люди! – резко сказала хранитель. Пробил я ее, разозлил! – Все мы – люди! Стражи заворочались, глядя на хранителя. Я подумал, что, если она сейчас прикажет, мне отвесят такого пинка, что я до метро докачусь. – Чего ты хочешь? – Справиться с монстром. – Человек не сможет. Измененный тоже не сможет. – Хоть что-то! Шанс! Хранитель опустила руку к бедру. Комбинезон разошелся под ее пальцами, она что-то медленно вытащила – и протянула мне. Сказала: – Это твой шанс. На ее ладони лежал узкий, будто пенал, термос. Она сняла крышку – внутри была прозрачная пластиковая ампула. В ней перекатывалась горошина маслянистой фиолетовой жидкости. – Надо ввести в кровь, – сказала хранитель. – Вероятно, это тебя убьет. Но ты получишь несколько минут. – Что это? – спросил я растерянно. Я ожидал чего-то иного. Неощутимой «печати» или, может быть, футуристического пистолета, стреляющего смертоносными лучами. – Концентрат мутагена первой фазы. – То, что вы вводите умирающим детям? – Мы вводим инициирующую дозу. Здесь в пятьдесят раз больше. Меня передернуло, по коже мороз прошел. – Если не будешь вводить, то не бери. Это большая ценность. Я спрятал «пенал» в карман. Спросил: – Как-то особо с ним обращаться? – Не нагревай сильно. – Куда колоть-то?