– Лучше в вену или артерию. – Спиртиком протереть и шприцем уколоть? – Я попытался усмехнуться. – Спиртом можешь пренебречь, – сказала хранитель. – В твоем случае это не важно. – Ага, – сказал я. Меня потряхивало, будто я уже вводил себе этот чудовищный допинг. – И что произойдет? Я превращусь в Измененного? – Взрослый человек не может измениться. Впрочем, никто не пытался ввести концентрат. – А ведь ты не постоянно с ним ходишь, – сказал я. – Значит, допускала, что понадобится. Надеялась, что я тебя уговорю. Ты – человек. – Мы не люди, – повторила хранитель. – Но мы помним, что были людьми. И делаем для человечества больше, чем ты можешь себе представить. Она развернулась и побрела назад – странное существо непонятного пола, от силы моих лет, с жуткими белыми глазами и со спрятанными под этой ледяной внешностью человеческими чувствами. Я получил то, чего требовал. Но радостно мне от этого не было. Глава четвертая Возле метро «Мичуринский проспект» тоже есть Комок – он упал на здание Почты России. Острословы говорят, что с запозданием на неделю относительно всех остальных Комков… А еще он, хотя это чистая случайность, от метро выглядит как большой утюг. Даже что-то вроде ручки есть. И как после этого местные называют Комок? При таких шикарных вариантах? Баклажан! Ну с какой стати-то? Он даже не фиолетовый! Иногда мне кажется, что главная человеческая черта – это делать всё наперекор здравому смыслу. Я не пошел в метро сразу, а дошагал до Комка. В глубине души я понимал, почему пошел именно туда – не хотел приближаться к нашему Гнезду. Тут было людно: на улице стояло что-то вроде очереди, в основном из молодежи. Пять парней-серчеров, две девушки, два мелких пацана, сжимавших в ладошках найденные, наверное, даже без очков, кристаллики. Был и пожилой, хмурый и важный серчер, даже у Комка не снявший дорогие зеркалки. И суетливая немолодая тетка, такие обычно кристаллы получают от детей или внуков. А еще смуглый с хищным взглядом парень – я бы предположил, что это мелкий торговец наркотой. Скорее всего, так и было, торговал смесями за кристаллики. Опять же странно, в Комке можно получить все что угодно, хоть мешок героина, только кристаллы неси. Но некоторые, очевидно, предпочитали дилеров на стороне. Очередь шла быстро. Никто не мешал всем набиться в Комок, но тут, видно, было принято ждать снаружи. В каждой избушке свои погремушки, в каждом монастыре свои уставы… Ушли поодиночке парни-серчеры, вдвоем вошли и вышли из Комка девушки. Выбежали довольные пацаны, выдирая друг у друга из рук простенькие очки-зеркалки, – молодцы, накопили. Пожилой серчер отсутствовал дольше всех, тетка вышла быстро – со здоровенными сумками. Закупилась хорошими продуктами? Восточный парень тоже вышел почти сразу, улыбаясь при этом так радостно и дружелюбно, что я устыдился своих мыслей. Может, никакой он не наркоторговец. Может, маме лекарство купил или девушке подарок… За мной уже собралась новая маленькая очередь, когда я вошел в Комок. Ну, тут всё обычно. Помещение неправильной формы, потолок светится, воздух прохладный и свежий. Часть зала отгорожена занавесом, за стойкой Продавец, закутанный в несколько слоев одежды. – Эй, чел, извини, спешу ужасно… – За мной в Комок влез парнишка лет семнадцати. – Мне быстро, а? Без обид, братка! Я пожал плечами. Я не то чтобы сильно спешил, а серчер серчеру брат и товарищ. Парень просочился мимо меня к прилавку и вывалил на стойку горстку рэдок. Ого! Нет, рэдки были паршивые, я даже от дверей видел. Мелкие, бесформенные, тусклые. Но явно красные. Накопил? Да нет, похоже, напал на жилу. Изредка такое бывает. – Качество так себе, – сказал парень Продавцу самокритично. – Но красные, чистый огонь. И свежачок. Я даже подумал, что передо мной юный авантюрист, притащивший Продавцу обточенные стеклышки или выращенные дома кристаллы. Хромовый ангидрид, гексацианоферрат, просто соль и сахар с акварельными красителями – всё идет в дело. Продавцы даже не сердятся на таких, просто объясняют, что это не подходит. Такое ощущение, что они заранее считают людей идиотами, словно какие-нибудь конкистадоры, которым индеец вместо золотого самородка принес желтый початок кукурузы. Но Продавец кристаллы взял. Тихо что-то обсудил и ушел за товаром. – Поздравляю, удачный поиск, – сказал я. Парень снисходительно кивнул. Вся его вежливость, едва я его пропустил, растворилась бесследно. – Да, ниче так… Я подавил раздражение. Кристаллы у него были дерьмовые. Продавец вынес большой пакет, вручил серчеру, тот вышел, кивнув мне на прощание. Я выложил на прилавок рэдку. – Хороший экземпляр, – сказал Продавец. – Что желаете? – Патроны для макарова. Особые. Способные убить Измененных. – Есть разные типы патронов, – ответил он без удивления. – Вам какие? Черт. И впрямь, с чего я взял, что те чудесные боеприпасы – единственные в своем роде? – Тогда извините, – я потянулся за кристаллом. – Я покупал в Комке на Леонтьевском… – Ничего страшного, я узнаю, что именно вам продали, – Продавец скрылся за шторой. Некоторые считали, что все Продавцы связаны между собой телепатической или еще какой-то связью. За это говорили одинаковые цены и очень сходная внешность. Другие даже считали их единым организмом. Видимо, ошибались. Продавец вернулся минут через пять. Очередь небось уже ворчит. – Я дам вам два магазина к пистолету, – сказал Продавец. – Это даже более эффективные патроны. – Не хотел бы рисковать, – с сожалением ответил я. – Те патроны работали, а насчет этих… – И в подарок – точно такие, как вы покупали. – Продавец достал из своих одежд третий магазин. Да я богач! Можно идти на войну! – Но вы убедитесь, что мой товар лучше, – заговорщицки понизил голос Продавец. – Не поленитесь в следующий раз заглянуть сюда. О как! Они конкурируют. – Может быть, у вас найдется какое-то оружие? – спросил я. – Необычное… неземное. – Нет, – резко ответил он. – Нет, нет, нет. Это запрещено строжайше. Никто не продаст. Взгляд его при этом не отрывался от пакетика с кристаллами. Он явно углядел и красивый орик, и редкий блюк. – Может быть, что-то другое? – предположил я. – У меня неплохие кристаллы. – Покажите синий. Он долго изучал блюк. Я знал, что его зацепило, – не цвет, не чистота, не размер. Диск – очень необычная форма для любого кристалла, а уж для синего… – Я бы хотел получить этот, – сказал Продавец. – Предложите мне что-нибудь. Удивите меня! Продавец размышлял. – Даже информация может быть хорошей платой, – закинул я удочку. – Нет, это еще более запретно, – сказал Продавец с сожалением. – Я могу продать лишь то, что существует на Земле или уже предлагалось людям… – Инсеками? Или… другими? Продавец поднял голову, помолчал. Потом сказал: