– Нет. Те, кто знает, долго не живут. – Ну, вот они и лезут на Гнездо. Не сами, конечно. Создают Измененных. – Уничтожители? – небрежно спросил Лихачев. – Во второй раз был еще и боец. – Ого… – сказал Лихачев с уважением. – Хорошо хоть, до чистильщика не дошло. Он меня зондировал. Пытался понять, что я знаю. И я пытался понять то же самое о нем. – Ровианская гвардия… – глубокомысленно сказал я. – А ты подковался, – заметил Лихачев. – Ясно… Они что, пытаются захватить переход? Была не была! – Зачем им переход вне резонанса? – спросил я. Лихачев издал какой-то невнятный звук. Сказал: – Как же мне хочется выпытать у тебя все, что ты узнал! Он так и сказал – «выпытать». И, похоже, это была не фигура речи. То ли я растерялся, то ли решил окончательно его поразить. Но я сказал: – Они за стратегом охотятся. Одна из новеньких куколок – девочка-стратег. Лихачев остолбенел. Сидел, держа у губ дотлевающий окурок. Потом очень аккуратно скинул его в пепельницу, уже полную бычков. Достал еще одну сигарету. Руки у него дрожали. И, судя по лицу, он быстро и напряженно думал. – Что? – спросил я. – Глупый ты пацан… – прошептал Лихачев. – Что же ты натворил, а… – Что? – повторил я. – Вы этой ночью защитили стратега? – спросил Лихачев. – Ну да. Лихачев болезненно поморщился. – Так ты же ничего не понимаешь. Нахватался по верхам… – Так объясните! – Пацан, ты Землю на край поставил! Хочешь Армагеддона? – Вы о чем? – выкрикнул я. Лихачев выбросил незажженную сигарету, прижал ладони к лицу. Посидел так, потом достал еще одну сигарету и зажег. Недоуменно спросил сам себя: – А они что творят… не понимают… И я дурак, даже не подумал… Максим, ты не ошибся? Стратег? Не тактик, не лидер? – С-стратег, – я даже заикаться стал. – Ох же, мать моя женщина… – Лихачев нервно рассмеялся. – Ну да, ну да… Ты не понимаешь… ты ничего не понимаешь… Скажи, ты сам видел эту девочку? – Да! – Что она делала? Ну, странного такого? – Ничего особенного, – сказал я. – Экраном управляла, быстро очень. Нашла тех, кто вторгся в Гнездо. Сказала, что это два уничтожителя и боец, ровианская гвардия, что один призванный не справится… – Как же вы их… а, не важно! Да, стратег. Мгновенное обучение, оценка ситуации… – Полковник, – сказал я. – Если я что-то сделал неправильно, то лишь потому, что не понимаю происходящего. Будете дальше загадками говорить – я вылезаю и иду по своим делам. – Хорошо, – неожиданно легко согласился Лихачев. – Может быть, еще не поздно. Да, я уверен, что не поздно… Он замолчал на миг. Спросил: – Значит, ты уже понял, что в Гнезда приходит гораздо больше людей, чем там есть? – Да. – И что такая шняга была на Земле много лет, только не Инсеки забирали людей? – Да! Что они с нами делают? Жрут? – Много чего. Те, кто был раньше, вроде и жрали. И для продления жизни использовали, они практикуют регулярное омоложение. Но основное использование – пушечное мясо. Измененные – прекрасные бойцы. – Гладиаторские бои? – предположил я. Лихачев застонал. – Какие еще гладиаторские… У них идут войны! По всей галактике. У Инсеков, у этих Прежних, у всех других цивилизаций. Только они же развитые, они практически бессмертные, им умирать не хочется. Они чужими руками воюют. Туземными войсками! Земля – одна из планет, где веками набирали солдат. – Это… точно? – спросил я, помолчав. – Это мое предположение, – сказал Лихачев. – Но подкрепленное многими фактами. А теперь то, что точно. В одна тысяча девятьсот девяносто седьмом году один из похищенных детей проявил способности стратега. Это редчайший вид Изменения, вызвать его нарочно никто не способен. Имея стратега, Прежние добились значительного перелома в войне. Захватили какие-то планеты… не знаю деталей. После этого Инсеки и обратили внимание на Землю. Как-то они сумели нас отбить. Но до конца Прежних не вывели, те угрожали уничтожить Землю полностью. Теперь нас эксплуатируют Инсеки. Но если речь пойдет о новом стратеге, Прежние предпочтут уничтожить всю планету. Слишком это могучая сила – стратег. Я вспомнил белокурую куколку, убегающую к мальчишкам поиграть «в гонки». Сказал: – Плохо… – Если бы ночью куколку убили, ситуация бы стабилизировалась, – продолжил Лихачев. – А так вся планета на краю гибели. – Уверены, что они могут это сделать? – Уверен, что попробуют! – И что, надо было позволить убить ребенка? – Да! – рявкнул Лихачев. – Тот ребенок уже мертв! Вместо него – Измененная! Это всё хреново, но теперь, по крайней мере, мы теряем тех, кто всё равно бы умер. А не обычных детишек, которые возвращались вечером из школы и исчезали бесследно! Как по мне – в этом меньше дерьма. – А как по мне, так дерьмо начинается, едва ты выбираешь между двумя сортами! – не выдержал я. – Ты мне еще Достоевского процитируй, – холодно сказал Лихачев. – Мы не центр Вселенной. Мы кучка дикарей на шарике из грязи. И всё, что в нас есть ценного, – потенциал Изменения. – А кристаллы? – Не знаю я. Кристаллы скупают Продавцы. Видимо, они помогли Инсекам в захвате Земли, в награду получили право торговать. Может, они эти кристаллы жрут, а может, в задницу засовывают… мне как-то все равно. Кристаллы – не люди. – Вы уверены насчет стратега? – спросил я. Лихачев нервно рассмеялся. – Как я могу быть уверенным? Я расследовал всякие странные дела… не в полиции, в другой конторе. Когда случилась Перемена – изучал, соотносил, собирал слухи. Разговаривал с теми, кто был призван и уцелел. Ездил к безумной норвежской тетке, живущей на маяке в Северном море. Две недели просидел в палатке на скале, прежде чем она со мной заговорила… Добился от папы римского специального бреве, «Dico in nomine Domini», чтобы мне всё рассказала монахиня, побывавшая под Призывом. Потом нашу группу прикрыли. Думаю, по просьбе Инсеков. Меня перевели в отдел «Экс», я все равно собирал… что мог. Да, считаю, что прав и всё происходит из-за стратега. Да, считаю, что надо было позволить убить… – он помолчал, – девочку. Может быть, я во всем ошибаюсь. Может быть, вижу лишь часть правды. Скорее всего – лишь часть. Но пока стратег жива и на Земле – мы все под угрозой. – Но вы можете ошибаться, – упрямо сказал я. Лихачев обмяк. – Да. Могу, Максим. – Я все равно поступил бы так же, – сказал я. – Они бы всё Гнездо уничтожили. – Максим, я могу попросить тебя хотя бы не вмешиваться дальше? – спросил Лихачев безнадежно. – У тебя и Призыва-то нет, ты не обязан. Жница твоя… ну поговори ты с ней… – Попросить-то можете, – сказал я, глядя на струи дождя за окном. – Ясно. – Дарина не бросит стратега на растерзание. Вы не понимаете сути их отношений. Они все связаны Гнездом.