– Точно? – слегка заинтересовался Лихачев. – Внутренняя телепатическая сеть? Гнездо как сервер и маршрутизатор? – Не совсем. Но они чувствуют друг друга… в общем, они не предают своих. Это как себя предать. – Что ж делать-то… – пробормотал Лихачев. – Да ничего. Пройдет два дня, и они отправят девочку куда-то. Лихачев с сомнением покачал головой и не ответил. Потом сказал: – Я тебя сразу предупреждаю, Максим. Я напишу докладную. Буду требовать изъять куколку из Гнезда и отдать по требованию… – Да вы… – Не дергайся. Никто не примет такого решения, это же конфликт с Инсеками. А я давным-давно в опале. Но я напишу. Я должен что-то сделать. – Тогда пишите, – согласился я. – Взять бы тебя за шкирку… – Лихачев вздохнул. – Это всё политиканы, лезут не в свою компетенцию… – Полковник, – я вдруг вспомнил то, что зацепило меня в самом начале разговора. – Вы сказали про меня: «Еще один на мою голову». А кто второй? – Бомж неделю назад начал шататься у Гнездниковского. Собирались прогнать, мы же психов от Гнезд гоняем. Но вдруг сверху велели не трогать… Не бери в голову. Явный наблюдатель под прикрытием. Мою группу прикрыли, новую создали, обычное дело. Ну, пусть бродит, оптимист хренов… В голосе его прорезалась давняя обида. – Так что мне делать, посоветуйте? – спросил я. – Ничего. Не вмешивайся. – Он вдруг оживился: – Может, и уйдет стратег, будет служить Инсекам в ином мире. Это их войны, понимаешь? Мы с тобой дикари. Сидим на маленьком острове, ловим рыбу и собираем кокосы. Где-то в море плавают большие чужие каравеллы и палят из пушек друг в друга. Раньше одни корабли приставали к берегу, забирали рыбу, кокосы и немного молодых ребят. Теперь другие. Их война, понимаешь? Может, те, кого забрали, карьеру себе сделают, влезут в кирасы вместо набедренных повязок и будут счастливы? Наше дело, чтобы остров не сожгли. А там поглядим… может, они друг друга испепелят и оставят нас в покое. – Вы же сами себе не верите, – сказал я. – Стараюсь поверить, – ответил Лихачев. – Куда тебя отвезти, Максим? Я подумал немного. – К Комку подбросите? – Хочешь Продавцов просить? Они не вмешаются. – Знаю. – Твое дело, – решил Лихачев. – Спасибо и на том, что честно всё рассказал. Он плавно тронулся с места, и мы поехали сквозь дождь. В Комке было два знакомых серчера с Кисловского. Я поздоровался, подождал, пока они сдали всякую мелочь и забрали покупки (еду и бухло). Едва они вышли, шагнул к стойке. – Вы стали очень частым клиентом, – сказал Продавец. Я выложил несколько кристаллов. Для поддержания разговора. – Магазин для макарова. – Обычные патроны стоят дешевле, – сказал Продавец. Я нахмурился. – Мне необычные. – Увы. Кончились. Кажется, он даже хихикнул. – И те, и другие? – глупо спросил я. – И даже третьи и четвертые, – Продавец развел руками. – Но могу продать обычные со скидкой. – Вы не понимаете! – сказал я. – Дело в том, что в Гнезде… – Девочка-стратег, – кивнул Продавец. – За ней снова придут. – Несомненно. Если стратег попадет к Инсекам, это даст им значимое преимущество. Нам симпатична новая метрополия Земли, а к Прежним мы имеем свои счеты. Но нельзя доводить ситуацию до критической точки! – Они уничтожат Гнездо! – С Гнездами Прежние смирились. Нет стратега – нет проблемы. Со злости я стукнул кулаком по стойке. Кристаллики подпрыгнули. Продавец покачал головой. – Да что ж такое, – сказал я. – Вы издеваетесь? – Нет. Я объясняю вам, что есть ситуации, не имеющие хорошего решения. Вот представьте, Максим. Я даю вам кучу патронов. Допустим, еще что-нибудь. Вы занимаете оборону и ценой героических усилий отбиваете третью атаку. А ведь у Прежних сейчас не так много сил на Земле! Что им делать? Под угрозой их родина, их колонии, их интересы в галактике… Они постараются уничтожить Землю. Вместе с собой, вместе с вами, вашими родителями, друзьями, всеми Измененными, вашей маленькой жницей Дариной, забавной куколкой Наськой… ну и гениальным стратегом Анной, конечно же. Это на одной чаше весов. На другой – вы не пытаетесь защитить стратега, и она гибнет. Жестоко? Но живы миллиарды детишек и взрослых на Земле. Ваш вид продолжает существовать. Что выбираете? Я почувствовал, что по лицу у меня текут слезы. – Дарина ее не выдаст… – И зря! Это было героическое сопротивление, еще раз подчеркну – мы наслаждались тем, как Прежние получают по носу. Но всё, Максим. Всё уже кончилось. – Неужели стратег – такая редкость? – спросил я. – Редкость. И самое главное – у Прежних есть стратег, он успешно действует до сих пор. Стратеги других разумных видов, которых использовали Инсеки, не могут ему противостоять. Не потому, что они хуже, тут дело в самой системе мышления. Нужен стратег из числа людей, чтобы эффективно вести противоборство. Вот поэтому такая суета вокруг одной маленькой девочки. – Вы нелюди, – сказал я. – Мы не гуманоиды, – согласился Продавец. – Хотя вам кажется, что мы похожи. Но, дорогой Максим, поверьте, что биологическое сходство ничего не гарантирует. Чаще – усугубляет различия. Он вдруг перегнулся через прилавок и похлопал меня по плечу. – Наш вид изначально не склонен к эмоциям. Но я живу и работаю на Земле, я вас понимаю. Мой совет – уговорите Дарину выдать стратега. А если она не согласится, то покончите с куколкой сами. Вы спасете Землю и свою жницу. – Она не согласится! И мне никогда не простит, – сказал я. – Серьезное испытание! – подтвердил Продавец. – Но зато она будет жива. Вот такой мой совет… видите, я все же выступил в роли мудрого ментора! Это виновата земная культура! Он неожиданно нырнул под стойку и вновь появился – с объемистой сумкой в руках. – Я даже приготовил вам приятные подарки. Вы же хотели сделать подарок своей девушке, но засмущались? Вот, это для вас и для нее. Глава четвертая Дождь не кончался. Водостоки традиционно не справлялись – они и до Перемены бастовали при сильных ливнях, а уж сейчас, когда дождь лил по три-четыре дня без перерыва… Я вошел в Гнездо. В кроссовках хлюпало. Бросив зонт, я сразу же разулся и выжал носки. – Поэтому я ношу кроксы, – сказала Наська. Куколка сидела у лестницы, почти неразличимая в полумраке. – Караулишь? – спросил я. – Ага. Взрослые спят. А новенькие… – Наська махнула рукой. – В игрушки играют. Радуются, что ничего не болит. И что можно вообще не спать. – Вообще? – Немножко всё-таки надо. Но нечасто. Особенно первый месяц после мутагена.