— Знаю, иначе я бы этого так не оставила, — раздраженно бросила его собеседница. — Но как вы теперь собираетесь выходить из положения? Может, расторгнуть брак под благовидной причиной? — Какой, например? — насторожился Эннобар. — Например, скоропостижное вдовство моего сына, — мрачно обронила миледи. — Невозможно! — ужаснулся король. — Морна — вторая дочь Лирана Быстроногого. Во-первых, он может узнать, во-вторых, сейчас нам как никогда нужна его поддержка. Грядет война, и… — Хорошо, оставим, — подняла ладонь миледи. — Но можете не сомневаться, что мой сын горько пожалеет о своем непослушании. Итак, остаются еще пять сыновей. — Вы хотите сказать, шесть? — поправил ее Эннобар. — Пятеро, потому что урод не в счет, — оборвала его миледи. — Итак, пятеро Воронов на выбор. Мудрого отметаем сразу. Если его допустить к власти, это обернется крахом. Дикий и Гордый — идиоты, Младший вообще ни на что не годится. Остается Красный Ворон… — Почему это Гордый — идиот? — возмутился Король. — Один из лучших воинов королевства. Он храбрый, решительный и очень нравится людям. За ним готовы идти в битву, а молва славит за подвиги, красоту и веселый нрав. По-моему, миледи, вы промахнулись с выбором кандидата на престол. — Да-а? — протянула миледи таким тоном, словно собиралась ударить короля по лицу. Эннобар даже непроизвольно откинулся в кресле назад и выставил перед собой кубок с вином. — Вы же пять минут назад сказали, что выбирать должна я? — А вы сказали, что я лучше знаю ваших сыновей, — виновато напомнил Эннобар. — Так мы с вами не сойдемся, — поджала губы миледи. — Правды тут нет, потому что каждый из нас выбирает того, кто ему ближе. Мы оба можем жестоко ошибиться, а от этого зависит не только дальнейшая судьба страны, но и наша с вами. Эннобар глубоко задумался, уронив голову на грудь. Миледи стояла над ним, холодная, словно статуя. Жемчуг на платье тускло сверкал в отсветах огромного каменного очага. Эннобар вскинул глаза. — Тогда пусть выберет Лорна. — Что? — переспросила миледи, решив, что ослышалась. — Надо дать выбрать Лорне, — повторил Эннобар. — Как говорится, устами младенца говорит Небо. Пусть она сама выберет из ваших сыновей того, кто достоин стать ее мужем. — Вы предлагаете доверить судьбу престола неразумной девочке? — Миледи смотрела на Эннобара, как на умалишенного. В серых холодных глазах отразились насмешка и презрение. — Это чушь! — Судьба престола находится в воле Небес, — тихо ответил Эннобар. — Возможно, через чистую душу невинного ребенка они откроют нам свою волю. Тем более что мы не можем сойтись на одном кандидате. Миледи прошлась туда-сюда по комнате. Она потерла пальцами подбородок, провела рукой по волосам. Потом она резко обернулась и сказала: — Но Лорна — глупая маленькая девочка, которой нравятся красивые лорды и воины. Тут и гадать не надо: она выберет либо Гордого, либо Красного. — Да, — кивнул Эннобар, улыбаясь. — Так и есть. Либо вашего, либо моего. На других она и смотреть не захочет. — А вдруг ее заинтересует Младший? — принялась щипать губу миледи, сверля короля взглядом. — Это вряд ли, у него отталкивающий шрам на лбу, — успокоил ее Эннобар. — А Лорна любит все красивое и привлекательное. Словом, женщина как она есть. — Плохо вы знаете женщин, — криво улыбнулась миледи. — Такие, как вы, — редкость, — сказал Эннобар. — Смотрю на вас и понимаю, почему Аодх так вас боялся… Миледи улыбнулась чуть теплее. — …и почему он вас так безумно любил, — завершил король. Глаза миледи приобрели цвет реки, покрытой зимним льдом. — Это мне не интересно. Что ж, тогда завтра вечером, после ужина, Лорна сделает свой выбор. — Хорошо, — кивнул Эннобар. — А сейчас я пойду и повидаюсь с сыновьями, мой лорд. Миледи Воронов чуть поклонилась, подобрала подол платья и двинулась к дверям. Эннобар долго смотрел ей вслед, вертя в руках бокал с вином. Глава 7 Все братья встретились у дверей в покои миледи. Старший, Мудрый и Белый пришли вместе, за ними явился Гордый, а Дикий, Красный и Младший уже стояли и ждали, пока их позовут. После десяти лет разлуки братья с любопытством рассматривали друг друга. Странно было видеть лица из воспоминаний, подернутые туманом времени, смутно знакомые и в то же время чужие. Фамильное сходство у каждого в чертах преломилось по-особому, и теперь было интересно сравнивать и оценивать. — О, вот и вся воронья стая в сборе, — первым широко улыбнулся Гордый. — Как вам, братья, столица нашего королевства? Простите, что не встретили с распростертыми объятиями, но все эти дворцовые порядки… Этикет, регламент и так далее… — Мы очень рады всех видеть, — любезно ответил Красный Ворон. Его умные серые глаза внимательно разглядывали старших. — Дома вас не хватало. — Не всем же сидеть при матушке, — поддел Гордый. — Некоторым мужчинам в роду приходится проливать кровь за своего короля. Дикий Ворон вспыхнул и сжал кулаки, но Красный покосился на него, давая понять, что открывать рот не стоит. — Братья, не обращайте внимания на сотника Гордого, — вмешался Старший. — Он сегодня либо опять встал не с той ноги, либо под ним конь захромал. Я искренне рад вас видеть. Как бы то ни было, мы — одна семья, и я надеюсь, что ослабевшие за десять лет узы родства теперь будут восстановлены. Для короля вы гости, но для меня, Хранителя Большой Королевской Печати, братья. Старший подошел и по очереди обнял гостей из родного дома. С Красным вышли полноценные объятия с похлопыванием по плечу, с Диким они едва прикоснулись друг к другу, а Младший застеснялся и неловко наступил брату на ногу, вызвав общие смешки. Тут распахнулась дверь, и оттуда выглянул Ройле. Увидев, что все братья в сборе, он произнес: — Мои лорды, миледи желает вас видеть. — А это еще что за чучело? — рассмеялся Гордый Ворон, пропуская вперед старших братьев. — Чем вы его кормили? Сырыми быками вместе со шкурой, рогами и копытами? Миледи Воронов в простом сером платье из тонко выделанного льна сидела в кресле. Волосы были забраны в привычную сложную прическу, в ушах покачивались серьги из турмалина. Миледи смотрела на входивших сыновей, задумчиво касаясь подбородка указательным пальцем правой руки, на котором мягко переливался перстень с большим сердоликом теплого осеннего оттенка. — А вот и наша дорогая матушка! — распахнул объятия Гордый Ворон. — Сколько лет, сколько зим! Позволь припасть к твоей груди, по которой я так истосковался… Хотя, если я ничего не путаю, твоей груди-то мне и не досталось, у меня же вроде кормилица была? — Я вызвала вас для серьезного разговора, и у меня не так много времени, чтобы смотреть на шутовское представление, — выпрямилась в кресле миледи. — Замолчите и выслушайте меня. — Ого! — рассмеялся Гордый, оборачиваясь на братьев, которые встали рядом в нескольких шагах от кресла. — Да матушка-то будет похлеще маршала Лаувена! — Закрой рот, — сверкнула глазами миледи. — Тю! — удивленно присвистнул Гордый. — Ну и обращение для нежной маменьки с сыном, которого она не видала десять лет! А где же слезы умиления? Где положенные случаю женские причитания? — Ройле, — чуть повернула голову миледи к лесорубу, почтительно замершему возле ее левого подлокотника. — Пожалуйста, сделай так, чтобы мой четвертый сын больше меня не перебивал. Гордый все еще улыбался, когда Ройле шагнул к нему. Четвертый брат был самым рослым из всех, но лесоруб возвышался над ним больше чем на целую голову. Никто не успел и глазом моргнуть, как Ройле с быстротой крупного лесного зверя схватил Гордого за горло правой рукой и поднял вверх, одновременно перехватывая левой рукой его взметнувшуюся для удара левую руку. Все братья застыли в молчании. Гордый был крупным мужчиной в самом расцвете жизненных сил, опытным воином, владевшим искусством борьбы. Он оказывал бешеное сопротивление: пытался правой рукой разжать стискивающие его горло пальцы, вырвать левую руку из стального захвата, бил противника ногами. Но Ройле стоял с каменным выражением лица, словно не ощущая тяжелых ударов, и медленно поднимал Гордого все выше, пока наконец тот не повис на его вытянутой руке, хрипя и задыхаясь. Лицо Гордого побагровело, глаза налились кровью. В свою очередь, у Ройле на лбу вздулись вены, а по вискам заструился пот, но это были единственные признаки того, что он прикладывает какие-то усилия. Лесоруб хранил глухое страшное молчание, и только глаза у него горели, словно у дикого зверя. Ни один брат не пошевельнулся, чтобы помочь Гордому. Миледи сидела, спокойно глядя на расправу, и ждала. Ройле начал медленно сжимать пальцы, и Гордый забился, как заяц в силках. Лицо страшно исказилось, из стиснутого горла рвались клокочущие звуки. Ройле встряхнул его, а потом резко разжал обе руки и отступил. Гордый Ворон рухнул на пол и судорожно схватился за горло, растирая его, кашляя, захлебываясь и давясь воздухом. Прозрачные льдистые глаза миледи холодно наблюдали за его мучениями. Младший и Белый Вороны отвернулись, Старший смотрел в пол, Дикий — на свои сапоги, и только Красный и Мудрый Вороны с любопытством разглядывали жертву. Наконец Гордый Ворон кое-как отдышался и вскочил на ноги. Лицо его все еще не утратило зловещую красноту, волосы слиплись от пота в сосульки, на шее расплывались безобразные отметины. Он тер горло и смотрел на мать налитыми кровью и ненавистью глазами. Гордый открыл рот, но вместо слов из его горла вырвалось только сипение. Он сразу же скривился от боли и снова ухватился за шею. — Спасибо, Ройле, — как ни в чем не бывало кивнула миледи. — А ты умолкни и слушай. Я знаю, о чем ты думаешь: будь у тебя сейчас меч, ты бы разделал моего телохранителя, словно свиную тушу. Но меча у тебя нет, а без него весь твой опыт против Ройле бесполезен. Притихни, иначе я прикажу Ройле содрать с тебя штаны и выпороть как следует ремнем, если уж ты забыл, какое наказание получал в детстве, когда дерзил матери и выказывал непослушание. Гордый Ворон дернулся, но потом опустил голову. Вид у него был жалкий, руки тряслись так, что ходуном ходили. — Итак, я собрала вас здесь по очень важному делу, — не обращая больше на него внимания, произнесла миледи. — Вы, мои старшие сыновья, живете при дворе и занимаете высокие должности, а потому лучше всех знаете, что грядет война. Она будет долгой, кровопролитной и разорительной для всего королевства. Меня это все волнует потому, что если Эннобар проиграет, то война затронет и Серые горы, а этого я допустить не могу. Там стоит наше родовое гнездо, и мы должны приложить все силы, чтобы война туда не дошла. Завтра утром Эннобар проведет совет, куда вместе со мной пойдешь ты, мой старший сын. Старший Ворон медленно кивнул. — Однако нам нужно решить еще один вопрос, — продолжила мать. — Вы все прекрасно знаете, как были дружны ваш отец Аодх Ворон и король Эннобар. Но ко всеобщему горю, мой муж десять лет назад скончался от раны, полученной в поединке за честь короны, оставив короля без надежной опоры. Такой опорой должен стать один из вас. Тот, кто поведет к алтарю среднюю дочь короля, принцессу Лорну. Разумеется, им должен был стать ты, мой старший сын… Миледи в упор взглянула на Старшего. Тот нервно провел рукой по волосам и сказал: — Миледи, я полностью осознаю свою вину, крайне раскаиваюсь и желал бы принести вам все возможные извинения… — Оставь их себе, — перебила мать. — Что сделано, то сделано, и говорить об этом не имеет смысла. Так вот, раз мой первенец встретил свою судьбу, обойдясь без моего участия, то породниться с королем должен один из вас. Мы с Эннобаром решили доверить выбор самой Лорне. Завтра вечером вы придете в покои короля, и тот, кто понравится ей больше остальных, станет ее счастливым женихом.