Загудел заевший клаксон — резко, тревожно. Доигрался, черт! Что теперь? Надо аварийку срочно, чтобы кто-нибудь еще не въехал, не зацепил, не добил! Послушать себя. Пощупать… Вроде цел. А что там, во второй машине? Выскочить. Увидеть… Ту, другую машину развернуло, отбросило метров за пять, к обочине. Точно, пришла беда — отворяй ворота. Хотя чего на судьбу пенять, когда думал о своем, когда ехал черт знает как, на рефлексах. Ладно не на встречке, хорошо, что не в лоб. Потому что до этого несколько раз… И гудели ему, и мигали. Надо было, дураку, остановиться, в себя прийти… А лучше вообще не ездить. За баранкой сопли не жуют… Машина. Тревожно мигают аварийки, освещая все вокруг красным светом. В машине на водительском сиденье женщина. Или девушка — не разобрать. По лицу течет кровь. И еще красные всполохи. Жутковатое зрелище! Жива ли? Мгновенный испуг, потому что если туда — на нары, там все прочие неприятности пустячком покажутся. Все познается в сравнении. А оттуда есть с чем сравнивать! Попытаться открыть, дернуть на себя дверцу. Женщина вздрогнула. Приподняла голову. Поморщилась. Лицо безобразное, перекошенное гримасой боли и злобы. — Вы живы? Живы? Кивнула. Не очень уверенно. — Пока жива. Потом — не знаю. У вас есть платок? — Что? — Платок, кровь стереть. — Платок? Да, сейчас. Нашарить, достать платок, протянуть. Промокнула кровь. Больше — размазала по лицу. Взглянула на него с ненавистью. — Вы что творите? Что вы сделали с машиной! Со мной. И… с колготками, вот! Это — да. Колготки — это серьезно. Что там — машина, за колготки она теперь кого хочешь порвет. А может, это не он? Может — она? Тут еще надо разобраться. Дама за рулем тоже не подарок. Могла не среагировать, могла превысить, не заметить. Ладно, бодаться будем потом. А пока обострять не стоит. — Вы в порядке? — В совершеннейшем. Если не считать убитой машины и убитой меня. Дайте руку! Протянул руку. Дама с трудом поднялась с сиденья, вылезла. — Осторожно. — Теперь поздно осторожничать! Какого черта вы неслись? Куда вы спешили? На тот свет? Ну и ехали бы себе. А я туда не тороплюсь! Или вам компания нужна? — Я думал, это вы… — Я ехала без превышения. Я вообще законопослушна. Это такие лихачи, как вы!.. — Оглядела машину. Закатила глаза. — И что теперь делать? — Ничего страшного. Это только бампер. Ну, может быть, еще радиатор… Потому что-то течет, капает на асфальт, собираясь быстрой лужицей. Но зачем ее пугать до приезда гаишников? Она и так на взводе. — Заберите ваш платок. — Сунула в руку окровавленный платок. Скомкать его, выбросить. Но, как ни странно, полегчало. В душе. Отодвинулись куда-то сиюминутные проблемы. Не до них теперь. Клин клином вышибло. С боковой дороги! Дама, прихрамывая, обошла вокруг машину. Показала возмущенно. — Каблук вот тоже!.. Туфли новые! Что теперь делать? — Вы про туфли? — Я про все! — ДПС ждать. Вы застрахованы? Села в машину. Повела зябко плечами. Включила обогреватель. — Не надо, выключите! — Это почему не надо? Что вы мне указываете? Я замерзла! — У вас радиатор пробит. Лучше заглушите двигатель. Дама посмотрела на стрелку термометра, которая резво поползла вправо. — Зачем? — Движок запорите. — Да? Повернула, выдернула ключ зажигания. — Вы можете пересесть ко мне. У меня в машине тепло. — Спасибо, нет. У меня муж ревнивый. И если приедет… А он приедет… Мне еще вас только не хватало. Мне одной машины довольно будет! — Оглянулась вокруг. — Мне в порядок себя привести надо. Не могу же я в крови. Там, кажется, ресторан? Чуть в стороне, за перекрестком, действительно был ресторан, который весело отблескивал разноцветными огнями. — Я туда. Сделала шаг, споткнулась. Скинула сломанную туфельку. И другую. Отшвырнула далеко. Пошла босиком. Сказала зло, сверкнув глазами: — За туфли и колготки вы мне отдельно ответите! Пошла прямо по лужам, разбрызгивая воду. Надо догнать ее, хоть как-то успокоить. Побежал, взял под руку. — Давайте я помогу вам. — Чем? Ботинки свои дадите, сорок пятого размера? Или штаны? Спасибо, как-нибудь сама доковыляю. Вы уже все, что возможно, — сделали! Но руку не выдернула, оперлась. Хромает. Значит, дело не только в сломанной туфле. Что плохо. Не дай бог, что-нибудь повредила… Зашли в ресторан. Бармен вскинул глаза. Женщина босиком! При вполне себе импозантном мужчине. Но босиком. И лицо в крови. Что у них произошло? — Где у вас здесь туалет? — резко спросила дама. — Какой? — растерялся бармен. — Женский! Ну не мужской же. Мужской вон ему… понадобится, когда он с мужем моим познакомится… Когда я ему про машину скажу, которую три месяца назад… — Оттолкнув «кавалера», зашагала в сторону туалета. В одних колготках. А все равно — легче… Даже если муж приедет разборки чинить. Даже если он с претензиями за машину, туфли, колготки и разбитое лицо жены. Это всего лишь деньги, причем не самые большие! Лучше так, чем бесконечно думать, почему не других, почему именно тебя, за какие такие грехи. Лучше от мелких внешних проблем отбиваться, чем самого себя поедом жрать. Лучше так! Это все-таки передышка… Мужчина улыбнулся чему-то, сел. — Можно мне кофе? Есть у вас кофе? — Посмотрел в сторону туалетов, в сторону ушедшей дамы. — Дайте два…