– У тебя есть оправдание, – возразил Сол. – Ты знал, что Орри метит на твое место, и предполагал, что однажды он своего добьется. Поэтому всегда проявлял к нему снисходительность, делал поблажки, а за нами с Фредом такого не водилось. Загляни в свои отчеты. У тебя на глазах были шоры, вот и все. Мне-то как раз следовало сообразить раньше. Ладно, ты говорил, у тебя родилась идея, которую надо крепко обдумать. Теперь шоры спали, самое время поделиться. Я пригубил бурбон и глотнул воды. – Ну как – идея… Просто тыкаюсь наугад… У меня есть несколько фактов. Два, если быть точным. Во-первых, Орри сам напросился и должен получить по заслугам. Он знал, какова цена, и должен заплатить. Во-вторых, Ниро Вулф, великий сыщик и гений, стреножен по рукам и ногам. Не может и пальцем шевельнуть. Если станет действовать по правилам, собирать улики и вручать их Кремеру на блюдечке, его запишут в свидетели и заставят под клятвой отвечать на вопросы о человеке, которого он опекал и которому доверял много лет. На такое он не пойдет, выберет скорее десять лет за решеткой. Вы отлично это знаете, и я чертовски рад, что он такой, какой есть. К тому же всем нам придется отвечать на вопросы о парне, с которым мы вместе работали и играли в пинокль. – Я сделал большой глоток бурбона, после которого долго пытался восстановить дыхание. – Не думаю, что Вулф готов вынести личное присутствие Орри Кэтера. Потому-то мы вынуждены встречаться здесь, а не у него в кабинете. Час назад я сказал ему по телефону, что мы хотим вызвать Фреда и решить, как быть дальше. А когда спросил, будут ли указания, он повесил трубку. Если мы войдем в кабинет вчетвером, с Орри, Вулф просто уйдет, не станет разбираться. Значит… – Погоди, – перебил меня Фред. – В себе я тоже не очень-то уверен. Если вдруг он зайдет сюда прямо сейчас, выходить я не стану. Я прикончу его на месте. Оружие у меня при себе, я всегда по вечерам хожу с оружием, но стрелять я не буду – сломаю ему шею голыми руками. – Мы все хотим свернуть ему шею, – вмешался Сол, – но неплохо бы позаботиться о наших собственных шеях. Разумеется, он свое получит, осталось договориться, как именно. – Он покосился на меня. – Я-то думал, твоя идея будет по этому поводу. Я утвердительно кивнул: – Сейчас обсудим. Позвони ему. Пригласи заглянуть сюда часиков в девять. Мол, дружеская встреча. Нет возражений, Фред? Тот поднял стакан, посмотрел на него на просвет и поставил обратно на стол. – Вроде нет. Все равно придется… Вот ведь… Сол встал, направился к письменному столу и взялся за телефон. Глава 16 Не хотел бы я снова через все это проходить. Нет, я не про те три часа, когда мы обсуждали, как нам быть, и решали, что делать. Я про то, что было потом, когда он пришел. Не уверен, что мы бы справились, если бы не бомба. Мы – я уж точно – чувствовали себя глупо, прячась у двери в квартиру, пока он поднимался по лестнице. Встали мы так, чтобы он видел только Сола, который расположился в дверном проеме, как бы поджидая желанного гостя. По-моему, я упоминал о том, что Орри на полдюйма выше меня и такой же широкоплечий, без единой унции жира. Едва он вошел внутрь, мы накинулись на него – Сол сзади, а мы с Фредом сбоку; накинулись, схватили, и спустя полсекунды все было кончено: он дернулся, но это просто непроизвольное сокращение мышц. Сол, обхватив его одной рукой за шею, другой начал обыскивать, справа, затем слева. Пальто Орри было расстегнуто, и из-под его левой руки Сол забрал пистолет. Это было вполне ожидаемо, и оружие полетело на ковер. А из внутреннего кармана пиджака появилось нечто неожиданное – Орри вроде бы не курил, но зачем-то прихватил с собой алюминиевый футляр для сигары от дона Педро. – Боже ты мой! – проговорил Фред. Как я сказал, если бы не это, не уверен, что мы бы справились. Сол убедился, что крышка футляра крепко завернута, и сунул его себе в карман, после чего быстренько завершил обыск. Мы с Фредом отпустили Орри, сделали шаг назад, и Орри развернулся, словно намереваясь сбежать. Но позади стоял Сол, который к тому же успел запереть дверь. – Сплоховал ты, Орри, – сказал я. – Хотя мог бы сообразить. Приперся сюда с этой дрянью в кармане… Ты за кого вообще нас держишь? – Ты был прав, Сол, – признал Фред. – Если бы мы не набросились на него… Господи боже мой! – Колись, Орри, ты все равно спекся, – заявил Сол. Никогда не считал Орри Кэтера тупицей. Он, конечно, не Сол Пензер, но глупым его не назовешь. Однако он повел себя именно глупо. – Чего это? – спросил он почти нормальным голосом, разве самую малость нервозно. – Ну, нашли вы эту хреновину, и что? Взрывать ее я не собирался. Я домой шел. – Хватит врать! – проронил Фред. – Бог ты мой, неужели он всюду расхаживал с этой штукой? Сол подобрал с пола револьвер, старый «смит-вессон» 38-го калибра, которым Орри владел много лет, и сунул себе в карман пиджака. – Давай, Орри, не тяни, все равно мы тебя разговорим. Я взял его за локоть. Он вырвался и сам медленно двинулся под бдительным присмотром Сола в просторную гостиную, где мы обычно играли в пинокль. В этой комнате мы, помнится, вывели на чистую воду убийцу Пола Раго[29]. Орри опустился в кресло посередине; Сол встал слева, Фред – справа, а я уселся на диван. – Растолкуй ему, Арчи, – попросил Сол. – Фред уже все сказал. Ты не отвертишься, приятель. Копам мы тебя сдавать не станем. Думаю, не надо объяснять почему… – На кой мне сдались твои объяснения? – Вот и славно. Позволь просветить тебя насчет того, что мы намерены предпринять. Мы испортим тебе жизнь полностью. Завтра я или Сол навестим Джилл. О ней можешь забыть, как и о любой работе не только в Нью-Йорке, но и везде. Забудь о встречах с теми, от кого на этом свете что-то зависит. Ты нас знаешь, ты знаешь Ниро Вулфа. Знаешь, чего нам всем это будет стоить – Вулфу в деньгах, остальным во времени и силах, – но мы должны заплатить за то, что давным-давно тебя не отшили и не упекли куда следует. Как в точности… – У вас не было причин меня отшивать. – Как – не было? А история с Изабель Керр восемь лет назад?[30] Тебя тогда засадили за решетку по подозрению в убийстве, нам пришлось постараться, чтобы тебя вытащить. А… – Доказательств не было, ты сам это прекрасно знаешь. – Угу. А сейчас ты убил сразу троих, и тебе придется за это ответить. – Ты ничего не докажешь! Ничего, понял?! – Вот стервец, – пробормотал Фред. – Нам не нужно что-либо доказывать, – объяснил я. – Мы не хотим ничего доказывать. Я же сказал: копам тебя сдавать никто не будет, мы лишь полностью испортим тебе жизнь. Ты сам напросился, так что прими как должное. По поводу доказательств, кстати… Улики у нас есть, но ты ведь знаешь, чего это будет стоить нам всем и Ниро Вулфу в особенности. Разве что, наверное, придется доказывать убийство Бассетта. Тебе известно, что на месте убийства нашли пулю тридцать восьмого калибра, а оружие убийства, полагаю, лежит сейчас в кармане Сола. Что до Пьера… – Это была самооборона, Арчи! Бассетт собирался разорить меня! – Пьер тоже, что ли? – Да! Да! Когда он узнал о смерти Бассетта, то вспомнил обо мне и о записке, которую я тому передал. Я изрядно сглупил, когда заплатил ему сотню зеленых за эту записку. Он потребовал тысячу. Целую штуку, слышишь?! Пришел ко мне в воскресенье, через два дня после гибели Бассетта, и потребовал штуку! Сказал, что большего ему не понадобится, но сам знаешь, шантажисты все одинаковы. Ты вроде как хотел их всех перестрелять. – Ну, Пьера ты не пристрелил. В воскресенье, говоришь? Значит, на следующий день вечером, думаю, ты проник в раздевалку в «Рустермане» и сунул эту дрянь в карман его пальто. Дальше тебя стала шантажировать дочь Пьера, ее ты как раз и пристрелил, и эту пулю тоже полиция отыскала. У тебя была вторая бомба – видно, приобрел сразу две со скидкой, – но ты не мог взорвать девушку, она-то знала, как погиб ее отец. А сегодня ты притащил бомбу сюда. Сол здорово притворялся по телефону, но ты после трех убийств наверняка на взводе и решил подстраховаться. Что ж, теперь наша очередь тебя разорять. Сол молча вышел. Понятно, приспичило. Порой визит в уборную невозможно оттянуть. Нет, не в уборную. Его шаги прозвучали по кафельному полу прихожей и заглохли на кухне. Фред прошелся по гостиной, разминая ноги, и снова сел. Орри покосился на него, затем снова уставился на меня. Никто не произнес ни слова. Вновь послышались шаги, и появился Сол. Он не стал садиться в кресло, подсел ко мне и выложил на диван между нами то, за чем ходил на кухню: катушку клейкой ленты, плоскогубцы и пару бумажных салфеток. Достал из кармана сигарный футляр, проверил крышку, зажал футляр плоскогубцами, протер его салфеткой, ловко закатал в другую салфетку, подогнув на торцах, и обмотал клейкой лентой. Отличная упаковка на глазах у публики, которая по достоинству оценила этот труд. – Револьвер мы оставим себе. Арчи, ты правильно сказал, копам мы его не отдадим, но на всякий случай оружие припрячем. А вот это пусть забирает, верно? – А то. Зря, что ли, ты так красиво все обернул? Согласен, Фред? – Наверное. – Фред кивнул. – Да, пусть берет. Сол встал и протянул завернутую бомбу Орри, но тот не сделал движения ее забрать. Его руки лежали на коленях, согнутые пальцы шевелились, словно не силах решить, сжаться в кулак или нет. Пальто он не снимал. Сол приблизился вплотную, сунул бомбу во внутренний карман пиджака Орри, отступил и наконец сел в кресло. Орри запустил руку в карман, но ничего не вынул. – Этим утром к нам приходила Дора Бассетт, – сообщил я. – Мы с ней мило побеседовали у меня в комнате. А завтра я навещу Джилл, если она не в рейсе. – Я с тобой, – вызвался Фред. – Джилл мне нравится. – А я начну с Дэла Баскома, потом загляну к Питу Воутеру, – сказал Сол. Орри вдруг встал: – Хочу встретиться с Ниро Вулфом. Мы все недоуменно уставились на него. – Боже мой! – Это Фред. – И на что ты рассчитываешь? – Это Сол. – Да он блефует, парни. Крыша поехала. – Это я. Орри молча вышел. Сол последовал за ним, я потащился следом, а Фред наступал мне на пятки. Я размышлял о правилах этикета: надо ли распахивать дверь перед уходящим гостем, который уносит в кармане бомбу, и ты надеешься, что он ее использует? Сол поступил проще: остановился и стал наблюдать. Орри открыл дверь и захлопнул ее за собой, оставив нас в квартире. Щелкнул замок, но Сол предусмотрительно накинул цепочку. Мы знали, что Орри хорош с замками. Поди догадайся, что взбредет ему в голову… Говорить никому явно не хотелось. – Никаких шансов, – произнес я в конце концов. – Ровным счетом никаких. – Я и десяти центов не поставлю, – согласился Сол. – Если затянется на год, этот год будет скверным для всех нас. А у тебя семья, Фред. – Прямо сейчас здесь только я, и я проголодался, – ответил Фред. – Я не прочь умять салями, которую видел в холодильнике, если тебе не жалко. – Пошли, обжора. – Сол направился на кухню. Глава 17 В четверг днем, в четверть двенадцатого, я позвонил в дверь старого особняка из бурого песчаника, призывая Фрица выйти и отодвинуть засов. За моей спиной пристроились Фред и Сол. Фред ночевал дома и присоединился к нам в девять, а вот я спал на диване в гостиной Сола. Не скажу, что нам удалось выспаться. Мы с ним включали выпуски новостей по радио в шесть, семь, восемь и девять часов, а потому были хорошо осведомлены о последних событиях. В начале одиннадцатого я позвонил в «Газетт» и оставил сообщение для Лона Коэна: мол, до одиннадцати он сможет застать меня у Сола, а потом пусть заглядывает в кабинет Вулфа. Самому Вулфу я звонить не стал. С моих слов ему известно, что мы трое собирались принять некое решение. Пусть считает, что мы проспорили всю ночь. На завтрак мы с Солом съели два толстых куска жареной ветчины, шесть яиц пашот и около дюжины тонких, намазанных маслом тостов, посыпанных шнитт-луком. Сол выращивает лук в шестнадцатидюймовом ящике на подоконнике в кухне. Будет неправильно написать, что челюсть Вулфа отпала, когда он увидел нас троих, входящих в кабинет. Этого не произошло, потому что он слышал наши голоса в прихожей. Зато он разыграл собственное представление. Когда мы вошли, он дочитал очередной абзац книги, которую держал в руках, нарочито медленно заложил страницу тонкой золотой полоской, положил книгу на стол и лишь затем произнес: – Доброе утро.