– Давай. Перехожу к цели звонка: мне нужно твое мнение об одной пациентке. – В пять утра? Ты забыл, что мы больше не партнеры? – Помню и сожалею. Нам хорошо работалось вдвоем. Это была отличная взаимодополняемость психиатра и невропатолога. – Была, да сплыла: я продал свою долю в клинике. – Ты совершил величайшую глупость во всей твоей жизни. – Тебе не надоел этот спор? – рассердился Гэбриэл. – Ты отлично знаешь, почему я так поступил! – А как же! Чтобы переехать в Лондон и добиться права частичной опеки над сыном. Ну и чего ты достиг? Отказа по суду и постановления, вынудившего тебя вернуться в Штаты. Гэбриэл почувствовал в глазах влагу. Пока он тер виски, друг разогнался для нового наскока. – Может, все же заглянешь в историю болезни? Очень тебя прошу! Преждевременный Альцгеймер, представляешь? Ты не оторвешься! Отправляю тебе ее по электронной почте. Перезвоню через двадцать минут. – И не подумаю! Я лягу досыпать. Больше не смей звонить! – прикрикнул он и швырнул трубку. В широком окне отражалась, как в зеркале, усталая, небритая, недовольная физиономия. Подобрав с ковра свой смартфон – батарейка и вправду села, – он подключил его к зарядному устройству. После этого он десять минут простоял под душем, стараясь выйти из летаргии, потом надел халат и побрел в гостиную сделать себе в капсульном кофейном аппарате двойной эспрессо. Попивая свой кофе, он смотрел на поблескивающий в первых лучах зари Гудзон. Сделав сразу после первой чашки вторую, он включил ноутбук. Томас уже прислал письмо с приложением. Упрямства ему не занимать. Криг не сомневался, что Гэбриэл не удержится и заглянет в историю болезни. Открыв документ PDF, он пробежал по диагонали первые страницы. Трудно было не признать, что пациентка необычная: Алиса Шефер, 38 лет, симпатичная француженка, привлекательная мордашка, слегка растрепанные светлые волосы. Пока перед ним была ее фотография, их взгляды встретились. Светлая радужка, взгляд выдает проницательность и одновременно уязвимость, загадочный, настоятельно требующий расшифровки облик. Он вздохнул. Проклятый недуг косил все более молодых людей. Гэбриэл стал тщательно изучать историю болезни. Десятки страниц были посвящены результатам исследований и параметрам мозга: IRM, PET-сканирование, спинномозговая пункция; резюмировалось все диагнозом-приговором, вынесенным профессором Эваристом Клузо. Гэбриэл никогда с ним не встречался, но был наслышан о его громкой репутации. Клузо был признанным светилом в своей области. Вторая часть документа – бланк приема Алисы Шефер в «Себаго Коттедж» – специализированной клинике, занимавшуюся нарушениями памяти, которую создали они с Томасом и с еще двумя партнерами, передовой научный центр исследования болезни Альцгеймера. Молодую женщину положили в клинику шесть дней назад, 9 октября, для лечения методом глубокой церебральной стимуляции. 11 октября ей вживили нейростимулятор на несколько вольт. На этом история болезни обрывалась. Странно. Согласно протоколу, на следующий день ей полагалось вживить три электрода. Без них от стимулятора не было никакого толку. Гэбриэл допил кофе и взял со стола завибрировавший секунду назад телефон. – Ну как, ознакомился? – спросил Томас. – Знакомлюсь. Чего ты, собственно, от меня ждешь? – Помощи. Я не знаю, как быть. Вчера вечером эта Алиса Шефер сбежала из клиники. – Сбежала?! – Она коп и знает, как это делается. Покинула свою палату, никого не предупредив. Обвела вокруг пальца санитаров и даже ранила Калеба Данна, пытавшегося ее остановить. – Данна? Сторожа? – Ну да. Этот болван вытащил оружие и подрался с пациенткой, попытавшись надеть ей наручники. Но она его одолела. В пылу драки произошел выстрел. В итоге она удрала с его пушкой и наручниками. – Сильно ему досталось? – Нет, повезло, пуля прошла сквозь мягкую ткань бедра. Он лежит у нас и обещает не обращаться в полицию, но требует за свое молчание сотню тысяч баксов. – Ты хочешь сказать, что твоя пациентка сбежала с оружием, ранив сотрудника охраны, а ты скрываешь это от полиции? Ты совсем сбрендил, старина, гляди, сам не угоди за решетку! – Заявить в полицию значит отдать себя на растерзание адвокатам и журналистам. Нас лишат аккредитации, могут и клинику закрыть. Не хватало погубить дело всей жизни из-за безмозглого охранника! Потому я и обратился к тебе, Гэбриэл: привези ее назад! – Почему я? А главное, каким образом? – Я успел кое-что выяснить. Алиса Шефер сейчас в Нью-Йорке, как и ты. В 9 часов вечера она села в такси и покатила в Портленд. Оттуда добралась на поезде и на автобусе до Манхэттена. В 5:20 утра она сошла с автобуса на автовокзале. – Раз знаешь, где она, сам за ней и поезжай! – Как же я могу покинуть клинику в разгар кризиса? Агата, моя ассистентка, уже летит в Нью-Йорк. Через два дня она будет на Манхэттене, но мне бы хотелось, чтобы всем этим занялся именно ты. Ты – непревзойденный дока по части уговоров. У тебя талант, ты умеешь сочувствовать, ты дашь фору любому актеру… – Только не садись на любимого конька, я нечувствителен к твоим похвалам. Почему ты так уверен, что она все еще в Нью-Йорке? – Благодаря передатчику GSM, мы вставляем их в подошвы обуви наших пациентов. Я уже засек ее на нашем приложении. Она забрела в Центральный парк, в его лесистую часть под названием «Рэмбл». Похоже, она уже полчаса торчит в одной точке – видимо, спит. Или мертва, или разулась… Одним словом, не тяни резину, Гэбриэл! Утренняя пробежка по лесу пойдет тебе на пользу, заодно другу поможешь. Надо найти ее раньше, чем ее схватит полиция! Кейн немного поразмыслил. – Гэбриэл? Ты меня слышишь? – забеспокоился Томас. – Расскажи мне о ней побольше. Как я вижу, четыре дня назад ты вшил ей подкожный генератор импульсов. – Да. Это последняя модель: самая миниатюрная, не больше сим-карты. Сам увидишь, тебе понравится. – Почему ты не перешел к следующему этапу, почему не установил электроды? – Потому что она совсем съехала с катушек! Полностью отрицала реальность. Если добавить к этому амнезию, то… – То есть? – Шефер страдает ретроградной амнезией, она отрицает свою болезнь. Фактов жизни, последовавших за сообщением об ее Альцгеймере, для нее не существует. – У нее не откладываются новые воспоминания? – Ни одного после вечера с возлияниями неделю назад, сразу после того, как Клузо рассказал ей о диагнозе. Каждое утро у нее начинается при пробуждении «день сурка». Она не знает, что больна, и уверена, что накануне пьянствовала на Елисейских Полях. Того, что она уже три месяца не работает по состоянию здоровья, она тоже не помнит. – Как известно, отрицание и исчезновение памяти в обратном порядке – это как раз свойства болезни… – пробормотал Гэбриэл. – При всем том на вид она совершенно здорова. У нее очень бойкий ум и упрямый характер. Гэбриэл прерывисто вздохнул. Никто не умел так возбудить его любопытство, как Криг. История этой пациентки и впрямь была весьма загадочной. – Все, уговорил. Попробую ее найти. – Спасибо, старина! Ты мой спаситель! – крикнул Томас. – Но учти, я ничего тебе не обещаю. – У тебя получится, нисколько не сомневаюсь! Сейчас пришлю тебе ее точные координаты. Позвони, как только появятся новости. Гэбриэл положил трубку с неприятным чувством, что его обвели вокруг пальца. После возвращения в Нью-Йорк он создал в Астории свою собственную медицинскую структуру по срочной психиатрической помощи на дому. Сейчас он первым делом отправил своей секретарше эсэмэс с просьбой вызвать замену для него в часы утреннего дежурства. Потом он оделся в свой давешний наряд: темные джинсы, светло-голубая рубашка, черный пиджак, светло-бежевый плащ, кроссовки. В платяном шкафу стоял его медицинский чемоданчик. Он переложил из него в кожаный чехол шприц с сильным снотворным: все-таки женщина вооружена и потенциально опасна. Спрятав чехол со шприцем в атташе-кейс, он покинул номер. Внизу он попросил портье вызвать такси, потом спохватился, что забыл в номере брелок дистанционного управления замками кейса. При удалении более чем на 25 метров от брелока в кейсе включалась сирена и электрический разряд. Такси уже подъезжало, поэтому он решил не возвращаться в номер, чтобы не терять времени, и сдал кейс на хранение портье. Тот вручил ему квиток с номером 127. Кроме номера, на квитке красовалась эмблема отеля – переплетенные буквы G и H. 25 За несколько минут до… (…) и по первому биению ресниц я узнал ее. Это была она, нежданная и долгожданная (…) Альбер Коэн «Любовь властелина» Манхэттен. 7:15 утра 45 минут до первой встречи Алисы и Гэбриэла В такси звучал джаз.