Хаджар, вынырнув из собственных мыслей, обратил внимание, что все это время сжимал запястье принцессы. Так сильно, что её слегка когтистые пальцы успели побледнеть. – Простите, моя принцесса, – искренне извинился и поклонился Хаджар. Тенед только тепло улыбнулась и отрицательно покачала головой. Она кинула быстрый взгляд на браслет Хаджара, а затем в её звездных глазах вновь промелькнула печаль. – Не держи зла на Таш, мой герой, – прошептала Тенед. – Она не знает, что такое потеря родных – семья Маган уже давно не воевала. А последняя битва с Алым Фениксом, к счастью, не унесла никого из из числа. Хаджар вгляделся в глаза принцесса. Говорят, что они – глаза, зеркала души. И это было действительно так. И не только для человека, но и для любого другого живого существа. Глаза никогда не врут. И поэтому, если не хочешь, чтобы твои мысли прочитали, никогда не смотри в глаза волшебнику или магу. Хаджар никогда не слышал об Императрице драконов и не видел мать Тенед во время празднования Рубина и Дракона. – Я слышала от Сина, – Хаджар этому не удивился. Видима та короткая заминка была предназначена, чтобы глава воинов дал принцессе короткий инструктаж. – что ты всю жизнь прожил среди людей. – Это так, моя принцесса. – Он, – Тенед кивнула на браслет, который Хаджар и не скрывал, хотя Чин’Аме настаивал на обратном. Может и глупость, но это было тем немногим, что Хаджар мог сделать для своего сына. – принадлежал человеческой женщине? – Принадлежит, – поправил Хаджар. – и… это трудный вопрос, моя принцесса. – Принадлежит, – повторила Тенед. В свете клонящегося к закату солнца её черты были еще прекраснее, чем прежде, но в то же время мягкими и нежными – как бутон не распустившегося цветка. – но я чувствую печаль на твоем сердце. Что случилось? Она потянулась к браслету, но Хаджар одернул руку и спрятал её за полой свой простых одежд из холщавины. – Слишком длинная история, принцесса, – чуть резче, чем хотел изначально, произнес Хаджар. – позвольте попросить венок и давайте отправляться в путь. Наследница Рубинового Дворца вновь тепло улыбнулась, но в глазах её все так же затягивала в темный омут печаль. Очередное израненное сердце, скрывавшее за внешней добродетелью, открытостью и радушием, глубокую рану. Хаджар достаточно видел подобных душ и судеб. Ничем хорошим их путь никогда не заканчивался. Но ему не было дело до драконьей принцессы. Да, никакого. Она лишь ступенька на пути к Седьмому Небу и не более. Не более… – Прими венок из рук моих, славный герой и, прошу, проведи до Рубиновых Гор, дабы я могла подтвердить мир между нашими странами, – и принцесса протянула Хаджару скорее не венок, а корону. Простую, свитую из нескольких золотых прутьев с вплетенными в них драгоценными камнями – рубинами, как можно было догадаться. Хаджар принял её из рук принцессы и надел на голову, ощутив при этом… ровным счетом ничего. Он был из тех, кто никогда не стремился к власти. Глава 1225 Как можно представить себе ночь в лесу, где над головой сомкнули тесные объятья кровавые кроны. Где ступаешь в абсолютной тишине по тропе, петляющей среди мха и травы, окрашенных багрянцем. Где нет ни вскрика редкой птицы, которую бесшумно ступающий хищник спугнул с ветки и та, своим криком, пробудит, на пару секунд, весь лес, который вновь затихнет в ожидании начинающей охоты. Здесь ничего этого не было. Здесь вообще – ничего не было. Нет, взгляд цеплялся за стволы деревьев, в отличии от крон и травы имевших самый привычный окрас и оттенок. Но… на обнаженных кустах не видно ни единого листочка. Опытный следопыт, коим считал себя Хаджар, оказался не способен обнаружить даже самого распространенного лесного следа – не человеческого, конечно, а кроличьего. И не потому, что они сильно плодились, просто их маршруты миграции занимали самые обширные территории. А если не было кроликов, то и лис и волков не сыскать. Ни рыси, ни горной пумы. Медведь здесь не проходил в поисках дикого меда или надломленной березы, источавшей сладковатый аромат сока. Лось не проходил в поисках не растущих здесь грибов. А олень не щипал кровавой, острой на вид травы. Хаджар, и державшаяся за его локоть прекрасная принцесса Тенед шли, как и сказал Син, по тропе белого солнца. Причем – самом прямом смысле этого выражения. Солнце, которое уже давно должно было скрыться за западным горизонтом, светило в лицо идущим. Вот только оно было не привычно золотого или оранжевого цвета, а нежно белого. Как снег или только-только отполированное серебро, которое еще не держали в руках. И так получалось, что свет этого мистичного объекта отражался от глади единственного ручья, который протекал через все эти безжизненные нелюдимые земли. Да и тот, из-за какой-то странной магии, которую нельзя было ощутить ни в Реке Мира, ни при помощи истинного слова, бежал под коркой прозрачной слюды, чем-то напоминающей лед. – Как так случилось, Хаджар, что ты еще совсем юн, но твои волосы уже покрыты сединой? – вдруг спросила принцесса Тенед. Некогда чернее вороньего крыла, сплетенные в длинную косу, теперь за спиной Хаджара качался наскоро и неумело обрезанный седой хвост, стянутый волшебной синей шелковой лентой. – Моя принцесса, – вздохнул Хаджар. – прошу – давайте сохранять тишину. Мне не нравится этот лес. – Он никому не нравится, – этого не было видно, но, почему-то, не возникало сомнений, что принцесса вновь улыбалась. – такова его природа. Он был таким создан. Чтобы отпугивать и отталкивать каждого, кто осмелится войти под его сени. Но, если не нарушать правил, не сходить с тропы белого солнца, то он миролюбив и, по-своему, прекрасен… порой мне кажется, что каждый из нас, строит вокруг своей души такой лес. И, может, поэтому раньше люди изображали духа смерти с мечом, а теперь – с косой. Потому что если раньше мы носили доспехи и смерти надо было сквозь них прорубиться, то теперь… теперь ей нужно косить заросшую травой тропу души. Заросшую травой тропу души… Проклятье – Тенед явно нашла бы общий язык с Эйненом. Тот тоже любит пуститься во всякие пространные философствования в самый неподходящий момент. К примеру, когда его спутник всеми фибрами своей, без всякого сомнения, заросшей души, ощущает надвигающуюся опасность. И давно уже такого не было, чтобы от подобного ощущения на спине Хаджара вдоль позвоночника волосы дыбом вставали. Будто у бродячего пса, чувствующего приближение волка. – Расскажи мне, Хаджар, – принцесса все никак не могла замолчать. Может она не ощущала того, что чувствовал Хаджар? При её уровне развития – Безымянной начальной стадии – вряд ли. Тогда просто делала вид, что не ощущает? Пыталась при помощи разговора унять нервы? Возможно… Хаджар не сомневался в том, что Страна Драконов обладала всеми ресурсами, чтобы поднять ступень развития будущей Императрицы исключительно благодаря алхимии, тренировкам и особым ресурсам. Вот только в реальной ситуации грош цена были такому развитию. Сколько высоким оно ни было бы «на бумаге». – Как живут люди в Семи Империях? Хаджар едва не оступился на идеально гладкой и ровной тропе. Он ожидал от принцессы Тенед всего, что угодно, но только не такого вопроса. – Прости, если вновь задаю вопрос, который задевает твои шрамы, – и дураку было понятно, что наследница Рубинового Дворца имела вовсе не те шрамы, которые покрывали большую часть тела Хаджара. – Зачем вам это знать, моя принцесса? После этого пришел черед принцессы замолчать. Они продолжали путь по тропе белого солнца. И все это время Хаджар ощущал на себе пристальные взгляды, но стоило только повернуться в нужную сторону, как оказывалось, что ничего, кроме кровавых деревьев и голых кустарников за ними не следило. В какой-то момент Хаджар и вовсе начал подозревать, что это именно фауна была тем самым хищником, терпеливо ждущим когда непрошенные гости допустят ошибку и отпустят ту спасительную ниточку, которую им любезно спустили в самый потаенный уголок ада. Но нет. Это было бы слишком банально и просто. Трава и листья действительно выглядели острыми, наточенными клинками, но если они на самом деле были не живой фауной, а очередными изделиями из рубинов, Хаджар был бы сильно разочарован. – Почти всю свою жизнь я провели во дворце, – неожиданно продолжила принцесса. – наверное, это участь многих из принцесс – жить во дворце и смотреть с высокой башни на то, как мимо тебя проносится другая – настоящая жизнь. Почему-то Хаджар вспомнил Элейн. Так что да – в словах Элейн существовала своя правда. Но, пожалуй, лучше так, чем… Огненные волосы еще одной принцессы, которую знал Хаджар, пронеслись перед его внутренним взором и исчезли в ревущем пламени взорванной мануфактуры. – Но даже до самой высокой башни донеслись слухи о том, что люди готовятся поднять восстание, а в их главе стоит какое-то чудовище по имени Белый Клык. И я даже не знаю – зверь это или человек. Опять же – не стоило удивляться. Слухами, как говорится, земля полнится. Да и к тому же, недавние события, а именно – слова Моргана, прозвучавшие на месте битвы Ласкана и Дарнаса, имели слишком большое значение, чтобы о них не судачили даже драконы. – Они воюют, моя принцесса, – ответил Хаджар. – и нет ни одного дня, за прошедшие эпохи, чтобы где-то в Семи Империях, не умирали люди от чужой стали. – Постоянная война? – кажется, Тенед была глубоко шокирована и даже не особо верила словам Хаджара. – но за что? Разве им мало земли? Мы, драконы, ютимся в этих горах, чтя традиции прошлого. Или, может, недостаточно ресурсов? Но мы забираем лишь десятую долю от каждой Империи и… – Лучшуюдесятую долю, – перебил Хаджар. – что же до земель, то… это очередной сложный вопрос, моя принцесса. Но люди не могут жить в неволе. И, пусть, до недавнего времени, они не знали о существовании Рубинового Дворца, но чувствовали его власть над своими судьбами. – То есть, ты думаешь, что, если бы драконы не правили регионом – люди бы не воевали. Хаджару хотелось ответить, что «нет», но… Он жил не только в Безымянном Мире. И в мире Земли не было ни драконов, ни пути развития, ни волшебных ресурсов или реки мира, а люди все равно воевали и каждый день кто-то, где-то, умирал от пули или ножа. – Не знаю, моя принцесса, но… Но договорить Хаджару было, как обычно, не суждено.