Он так ошибался… И возможно, именно поэтому никогда бы не смог шагнуть дальше. Ибо ему не хватало глубинного знания и понимания… В тот момент, когда Хаджар наносил на карту отметку о входе в гробницу, то еще не знал, что входить больше некуда. Дух в последний раз взглянул на дворец. Он поднял перед собой меч и взмахнул им. В тот же миг раскололось огненное ядро и камни начали осыпаться с треснувшего свода. Они дождем обрушивались вниз, ломая колонны и статуи, погребая под собой “наследие”. Путь развития никогда не вел к силе… Увы, чтобы понять это, бессмертному пришлось дождаться ученика. Слабого, почти смертного воина, который понимал куда как больше, нежели великий мечник. Пусть сам того и не осознавал. Дух, прикрыв глаза, стоял посреди маленького личного апокалипсиса. И несмотря на то что рушились все его мнимые достижения, он улыбался. Исчезал, истаивал, обретая свою истинную смерть, но улыбался. Наконец он понял то, что искал на протяжении тысяч лет. Он обрел свой смысл жизни. Пусть даже и сделал это уже после смерти. – Удачи, генерал Хаджар, – прозвучало среди заснеженных горных хребтов. Глава 124 Элейн, дочь короля Примуса, сидела у окна в своей башне. Нет, она не находилась в заточении и не ждала спасения. Просто наслаждалась зимним ветерком и смотрела на то, как где-то в далеких горах падал снег. Ее золотые волосы, стянутые в тугую косу, опускались на золотое же платье. Изредка выглянувшее из-за туч солнце пускало солнечные зайчики по ее ожерелью. Сверкали изумрудные глаза, а принцесса все слушала и слушала свою фрейлину. Молодая девушка не самой приятной внешности, но с изумительным голосом. Элейн специально взяла на службу именно ее. Отец не разрешал пускать во дворец бардов. Он вообще в последнее время мало кого допускал во дворец. Многие первые лица страны были вынуждены часами находиться в приемной его кабинета, чтобы попасть на аудиенцию. Все чаще Элейн из окна видела, как подолгу ее отец сидел у безымянной могилы на берегу озера. Порой ей казалось, что отец разговаривал с надгробием. Он иногда смеялся, но чаще – грустил. А когда слышал песни о генерале Хаджаре, то сразу уходил или требовал прекратить. – Расскажи мне еще, – попросила Элейн. В руках она держала нарисованный художником портрет. Скорее всего, он был неточным, так как кистью мастера руководили слова фрейлины. Вторая причина, по которой принцесса взяла ее к себе – девушка жила в Весеннем. – Я уже рассказала вам, моя принцесса, все истории, которые только знаю о генерале. Девушка отложила в сторону ронг’жа. И поспешно укрыла краем рукава шрамы на руках. На ее лице чернела повязка, скрывшая глаз, а сама фрейлина почти никогда не улыбалась. Кривые зубы не считались украшением для молодой девушки. Дорогое платье не могло скрыть полное отсутствие фигуры, а каблуки – короткие ноги. – Расскажи еще, – попросила Элейн. Смотря на портрет, она чувствовала странное родство с этим человеком. Ей казалось, что она уже видела этот волевой подбородок, широкие скулы, могучую шею и спокойный взгляд синих глаз. На портрете его длинные волосы были собраны в тугой пучок и подвязаны белой лентой. Впрочем, с правого виска свисала косичка с серебряной фенечкой на ней. Вместо доспехов генерал носил старые, поношенные одежды, но художник добавил к ним несколько стальных пластин. Ладонь воина покоилась на рукояти известного на все королевство меча – Лунного Стебля. Была ли душа генерала Хаджара рождена вместе с ее? Или просто судьба начертала ей полюбить человека, которого она никогда не видела и не знала? Впрочем, каждый раз, когда Элейн думала так, внутренний голос нашептывал, что она его знает. Наверное, подобные мысли были навеяны многочисленными дамскими романами, которые ей зачитывала в детстве няня. – Я никогда не была в армейском лагере, моя принцесса. – Фрейлина пригладила жидкие, сухие, как солома, волосы. – Таких, как я, даже самые отчаявшиеся солдаты не сильно привечали. Элейн улыбнулась своей фрейлине. Для нее та была самым прекрасным цветком в саду. Ее голос трогал душу и сердце, а что до внешней красоты, то все они однажды станут одинаково сморщенными и седыми. Красота – лишь мимолетное видение. Впрочем, дочери дворян всегда усмехались на подобные слова принцессы. Разумеется – за ее спиной. Они перешептывались и язвительно замечали, что принцессе было легко так говорить. Она-то – одна из самых желанных и красивых женщин не только в этом, но и в окрестных королевствах. По столице ходили легенды, что к ней приезжали свататься даже дворяне из самой империи! – Но однажды я видела генерала в городе. Он был со своим другом – офицером Неро и пустынной ведьмой Серой. Они шли на праздник дождя. – И каким тебе представился генерал? Фрейлина вспомнила тот вечер, когда среди толпы увидела Хаджара. Вспомнила взгляд его ясных и чистых глаз. Вспомнила и, вздрогнув, помотала головой. – Его красота сравнима лишь с вашей, моя принцесса, но… Элейн приподняла бровь. – Но… что? – поторопила она. – Возможно, это потому, что я лишь смертная, моя принцесса, но несмотря на всю его красоту, мне на миг показалось, что я вижу совсем не человека. – Фрейлина еще раз вздрогнула и, поджав колени, обняла их. – Мне казалось, что в человеческом обличии по дороге идет страшный зверь. Элейн уже слышала истории о том, что иногда генерал вызывает своеобразные ощущения у людей. Такие, что те представляют себя в темной пещере наедине с разъяренным тигром. – Его глаза, – вспоминала фрейлина. – В их глубине скрывалось что-то нечеловеческое и… совсем недоброе, моя принцесса. – Недоброе? Девушка кивнула. – Не такое “недоброе”, как у городских разбойников или дорожных бандитов. А другое… Как если бы он искал охотника, ранившего его копьем. Вот такое недоброе. – Фрейлина посмотрела на свой инструмент. После той встречи они больше не могла слушать песни о генерале, но именно эти песни теперь делали ее женщиной, облеченной властью. Именно благодаря им она могла не воровать еду, одевалась в лучшие одежды и носила изысканные украшения. Красавицы дворянки, раньше не обратившие бы на нее ни малейшего внимания, теперь искали ее общества, льстили и заискивали. Делали все, чтобы через фрейлину снискать хоть немного фавора принцессы. – Все люди гуляли и веселились, – продолжала фрейлина, – а генерал… он охотился. Элейн отвернулась к окну. Она слышала эти шепотки о том, что генерал Хаджар разрушил замок генерала Лаврийского и убил его владельца. Но даже это не могло пошатнуть сердце Элейн. Принцесса смотрела на далекие горы. Туда, откуда дул северный ветер, принося с собой живительную прохладу. Где-то там, среди снегов и камней, сражался генерал, чье имя вселяло в сердца людей решительность. На каждом углу в столице, в каждой таверне и кабаке о его подвигах и доблести пели песни. И люди порой шептались, вспоминая какого-то другого Хаджара. Они говорили, что боги забрали у них принца, но подарили генерала. Увы, Элейн, никогда не покидавшая пустынного дворца, ничего об этом не знала. Любые упоминания о принце Хаджаре были запрещены королем. И даже фрейлина, знавшая об этих шепотках, не смела упомянуть убиенного, законного наследника престола. – Расскажи мне еще, – вздохнула Элейн. В это же самое время, когда две девушки общались в высокой башне, во дворце шла еще одна беседа. Правда, в отличие от предыдущей, она проходила во тьме и сырости подземных казематов. С факелом в руках Примус сидел напротив прикованной к стене старухи. В многочисленных язвах и волдырях, лысая, лишенная части пальцев и с выдранными из тела кусками плоти, она мало походила на человеческое создание. У нее не было большинства зубов, а те, что остались – были сточены едва ли не по самые десны. Из пустых глазниц текли гнойные струйки. – Почти пятнадцать лет пыток, няня. – Примус скучающе подпирал подбородок рукой. – Большинство мужчин не вытерпели бы и десятой части от этого срока. – Мужчины, – раздался хриплый, каркающий голос. – Вы умеете только кричать, но никак не терпеть. – И сколько же ты еще будешь терпеть? Всего одно твое слово, няня. Только скажи мне, где находится меч короля, и я подарю тебе долгожданную смерть. Тело забилось в цепях, а из истерзанной глотки вырывались звуки, мало похожие на смех. Но все же именно им они и были. – Подаришь мне смерть, Примус? Мне?! Нет, подлый ты мальчишка! Это не ты мне подаришь смерть. Это я буду танцевать на твоих костях и греться в пламени твоей горящей плоти! – Она хрипела и стучала затылком о стену, оставляя кровавые разводы. Безумная старуха. – Он идет, Примус. Я слышу его. Я вижу его глаза. Глаза зверя! Зверь придет за тобой, цареубийца! Он сожрет твою душу и выпьет мозги из твоих костей! Ха! Ха-ха! Примус покачал головой и вышел вон из темницы. Возможно, его палачи переусердствовали и теперь он уже никогда не узнает, где находится древний артефакт, оставленный основателем Лидуса. Первым его королем. Выйдя на поверхность, Примус посмотрел на далекие развалины замка. Поросшие травой и скрытые за молодыми деревьями, они напоминали ему о содеянном. Но за пятнадцать лет он ни разу не слышал новостей о принце. И даже если тот и выжил, то что ему может сделать беспомощный калека. Глава 125