Темный кричал, царапая веки, раздирая воплем легкие – его лицо покраснело, как от ожога, глаза горели невыносимой болью. – Я умираю, ах ты, сука, подлая мразь, гадюка! Я ослеп, я умираю!! Дождь барабанил по крыше, по спинам прохожих, по круглым щекам кариатид, вцепившихся в балконы. Высоко над автомобилем поплыл серый обелиск с золотой звездой на вершине. – Приехали, дорогая моя, – проворковал водитель. – Московский вокзал. Он был на седьмом небе от счастья: приказ хозяйки выполнен. – Не останавливайся, – дрожащим голосом велела Нелли, – езжай мимо, скорей, скорей! Она вжалась в кресло. Вдоль тротуара у здания вокзала частой цепью стояли Темные. Нелли не нужно было заглядывать в Сумрак, чтобы увидеть их мерцающие боевые жезлы и налитые Силой амулеты. Здание напоминало готовую к обороне крепость. Какой уж тут «хамелеон»… Светлая волшебница поникла на заднем сиденье, борясь с подступающими слезами. Глава 2 Санкт-Петербург, Ладожский вокзал 19 сентября 2015, 23:51 Если бы Нелли могла связаться с Матвеем! За семнадцать лет нелегальной жизни она привыкла полагаться на мужа. Расслабилась. Книжник – ее угрюмый дядя – исчез, не оставив следа или весточки. Матвей устроился на тихую работу: аналитиком в симферопольский офис Ночного Дозора – и о семье на работе молчал. Он самостоятельно изучал Сумрак и за несколько лет упорного труда смог подняться до второго уровня Силы. Нелли и Матвей устали прятаться от всего мира, но решение о переезде в Санкт-Петербург приняли после мучительных размышлений. В одной из командировок Матвей свел знакомство с аналитиком питерского Дозора с кодовым именем Лесник и получил приглашение перейти к нему на работу. Они с Нелли проговорили целую ночь, взвешивая «за» и «против». Сыну нужно хорошее образование. В Крыму он пошел в школу только с четвертого класса – до того родители учили его сами. Они боялись всего, что касалось возможной судьбы Огонька. Безотчетно, подсознательно. Хотя рассудок говорил: прошло много лет после тревожных событий 1998 года, и в большом городе шансы столкнуться с врагом невелики. В Северной столице в отличие от Москвы их никто не знал, а прикрытие сочинить нетрудно. – Будем поменьше оставлять Огонька одного, – говорил Матвей, разбирая и смазывая пистолет, – и попробуем разузнать что-нибудь о Дориане. Гадюке надо срубить голову. Но сами ничего предпринимать не станем. Он в розыске с девяносто восьмого года – вот пусть Инквизиция и Дозор займутся им. Может, и Книжник отыщется. Надо положить этому конец. Невозможно вечно жить затворниками. – А Гесер? – Небольшие нарушения закона принято прощать. За давностью лет. Нелли сняла со стены катану, потянула клинок из ножен. На гладком зеркале лезвия заплясали языки пламени из камина. – Как в старые времена, да? – Как в старые, недобрые времена, – кивнул Матвей. – У кота девять жизней? – усмехнулась она. – И каждая лучше прежней. Сняли квартиру и без лишнего шума превратили ее в маленькую крепость. Под присмотром отца Огонек даже гулял во дворе и свел дружбу с соседями (все детство ему не хватало общения со сверстниками). Матвей перевелся в петербургский Дозор. Прошел месяц с момента переезда, месяц новой спокойной жизни… но тут Лесник сообщил ему, что в Москве замечен Иной, похожий на Дориана. Матвей уехал в Москву – проверить источник. На следующий день за Нелли и Огоньком пришли. Лучше бы мы продолжали жить затворниками. Дождь прекратился. «Лексус» остановился напротив Ладожского вокзала. Прежде чем выйти из машины, Нелли долго смотрела на сверкающее стеклянное здание, осторожно сканировала его через Сумрак. В сыром мраке ночи вокзал казался уютным и светлым местом. Теплым домом, куда хотелось войти и спрятаться, слиться с толпой. Если в нем и были агенты Тьмы, то они предпочли скрыться. Есть шанс, что поисками руководит не петербуржец. Дориан, Дориан… Он может не знать, что рейсы в Москву бывают не только с Московского вокзала. С Ладожского не ходят «Сапсаны» – лишь обычные поезда. Путь может занять часов семь-восемь. Но сейчас это, возможно, единственный способ сравнительно быстро и безопасно добраться от столицы до столицы. – Прощайте, – сказала Нелли водителю, – сейчас вы поедете домой и ляжете спать. Утром вы ничего не вспомните о нас. Спасибо за помощь. – Спасибо, что позволила помочь. – По щекам мужчины катились слезы счастья. Светлая Иная подхватила девочку на руки, и беглецы торопливо зашагали к вокзалу, стараясь держаться в тени. Над площадью загустевала призрачная водяная взвесь, озаряемая алыми и голубыми сполохами неона, в ее глубине скользили жутковатые вытянутые фантомы. – Тетя, я могу идти сама, – пискнула Лина. – Зови меня Нелли. Как ты себя чувствуешь? Она бережно опустила девочку на землю. Напряжение понемногу отступало, и Нелли стала чувствовать саднящую боль в обожженной ладони. – Удивительно. Мне кажется, я могу взмахнуть руками и взлететь, – Лина задумчиво смотрела на свои ладони, – даже не холодно в этом платье. «Еще бы, – подумала Светлая. – Ты должна себя чувствовать так, словно тебя уже утопили в глубоком омуте – но вдруг вытолкнули на поверхность, к солнцу и свежему воздуху». – Нелли, ты колдунья? – Почему ты так думаешь? – Ты ведь заколдовала дяденьку в машине. – Может, он просто меня слушался. – Разве ты его начальница? – К счастью, нет. – И еще ты меня вылечила. Я видела, как от тебя пошел очень-очень теплый свет… Нелли села перед девчонкой на корточки, положила руки ей на плечи: – Лина, ты ведь знаешь, что такое волшебство. Кто-то уже говорил с тобой об этом? – Ну… мама читала мне сказку про пряничный домик. Огонек рассмеялся: – Это та, где старая ведьма хотела съесть детей? Лина посмотрела на него с испугом и отступила на шаг. – Не бойся, – сказала Нелли устало. – Не для того я тебя спасла, чтобы съесть. Значит, ты не знаешь, что стала Иной? – Как это – Иной? Потрясающе. Она даже не знает, что ее инициировали. – Иная – значит такая же, как я. Глаза девочки заблестели: – Я тоже смогу колдовать? – Сможешь, если будешь меня слушаться. Мы по-прежнему в большой опасности, и сейчас нам надо сесть на поезд и уехать из города. – В Хогвартс? – обрадовалась Лина. – В школу волшебников? Огонек снова рассмеялся, но смех его прозвучал невесело. – К сожалению, всего лишь в Москву, – терпеливо объяснила Нелли. – Там нам помогут. Прости, я пока не могу тебя отпустить к маме. – Не можешь? Почему? – Глубоко вдохни, закрой глаза и постарайся понять, что ты чувствуешь. Лина послушно закрыла глаза. – Ой… – Вот именно, ой. Видишь? – Снова свет. И как будто ниточка…