* * * Оно выглядело как глубокая чаша. Кубок, высеченный из цельного куска темно-зеленого малахита, покрытый затейливыми узорами. Массивный: только очень сильный Иной вроде Скифа смог бы поднять его. Чаша покоилась на сверкающем мраморном кубе посреди зала в окружении вороха прекрасных роз, белых и алых. Цветы были живыми, словно их только что срезали; на лепестках мерцали капли воды. – Здравствуй, – сказал мальчик. Он почти шептал, но слово загуляло эхом под сводами. В Сумраке комната казалась наполненной теплым сиянием. Аура вокруг малахитовой чаши медленно пульсировала всплесками света, и Огоньку чудилось – он слышит стук. И в самом деле сердце! Мать и сын переглянулись. Откуда-то зазвучала музыка – вначале едва слышная, но все более прекрасная и громкая. То пел сам Сумрак. Здесь он казался непривычно уютным и теплым, спокойным, как тихая гавань после долгого изнурительного пути. Огонек моргнул и внезапно увидел Силу. Неописуемо мощные потоки, великие реки Силы. Они медленно текли над головой и под полом в толще скального камня, разветвляясь, как кровеносная система, пульсируя и мерцая. Спрятанное в малахитовом кубке Сердце было живым. Мама проговорила тихо: – Де Моле и в самом деле был величайшим из магов. Нынешним Великим не создать такого даже годами совместных трудов. Ее слова вылетали изо рта, расплывались в Сумраке разноцветными птицами – и таяли на стенах пещеры. «Мама волнуется», – понял Ярик. Он уже научился читать ауры: вокруг головы и плеч Нелли тлело алое мерцание. И снова Огонек услышал беззвучный голос. Наверное, тот говорил на латыни или по-французски, но мальчик все понял. – Ты знаешь условие? – спросил мальчик. – Что? – вздрогнула мама. – У тебя есть одно желание. Только одно. Она медленно кивнула, глядя в непривычно строгие глаза сына. – Я готова. Огонек взял с мраморного постамента изящный кинжал с рукоятью из янтаря: – Нужна моя кровь. Немного, не бойся. Замерев, Нелли смотрела, как Ярик сделал осторожный надрез на ладони и несколько капель упали на дно чаши. В тот же миг вся пещера ярко засветилась золотым светом, будто на потолке вспыхнуло маленькое солнце. – Так каково твое желание, милая девочка? * * * Слова исходили изо рта Ярика, но Нелли с колотящимся сердцем поняла: с ней говорил сам Сумрак. Она вдруг поняла, что за артефакт сотворил их далекий предок, – в малахитовой чаше находилась точка, где физический и сумеречный миры встретились и преломились друг в друге. Перекресток двух вечностей. – Я исполню любое твое желание, Герда. Ты заслужила. Проси же! В золотом сиянии пульсировала неисчерпаемая бездна Силы, готовая прийти в движение. Эта мощь не пугала. «Мы дома, – пронеслось в голове у Нелли. – Если пожелаем – можем остаться здесь навсегда, среди мудрых книг и сундуков с сокровищами. Все это наше. Мы – наследники». Огонек терпеливо ждал, держа руку над чашей. Капля крови сорвалась с его сжатого кулака и канула в кубок. Рана от разреза моментально затянулась, остался лишь крошечный, едва различимый рубец. – Я хочу… – начала Нелли и закашлялась. Сумрак вспыхивал янтарным фейерверком в такт ее дыханию. Внезапно оказалось непросто сказать простые слова. Она много раз репетировала их, прокручивая в мыслях: «Победа Света, немедленно и навсегда!» Где-то далеко отсюда Гесер сейчас задумчиво смотрит на ночную панораму города у моря, накрытого Столпом отчуждения. Интересно, ждал ли он такого исхода? Желал ли его? Его любимый ученик, Скиф, выступал за сохранение вечного равновесия. А чего хотел сам Великий Гесер? Ведь если подумать – не он начал эту игру вокруг Сердца Сумрака, а Завулон. Нелли кусала губы, завороженно глядя на яркое ритмичное сияние вокруг чаши. Сколько их погибло в бесконечных стычках – Светлых воинов, стремившихся к величайшей цели – до которой тебе сейчас рукой подать. Заверши их дело. Пусть их смерть и страдания будут искуплены. Победа Света, просто скажи это: победа немедленно. Навсегда! Вдруг нужные – но совсем другие – слова пришли к Нелли. Как быстрая вспышка. Как теплый солнечный ветер. Всего несколько слов – она торопливо произнесла их, не давая колебаниям снова овладеть разумом. Нелли обнаружила, что стоит на коленях. По лицу катились слезы, сквозь изорванную ткань джинсов в кожу впились шипы роз. – Пожалуйста… Все ее силы, все мужество – исчезли. Нелли разрыдалась. «Подлый предатель» – так она думала о себе. А еще называла предателем Артема! – Ты уверена, Герда? – произнесло Сердце Сумрака устами ее сына – и слова звучали подобно раскатам далекого грома. – Нет, – Нелли вытерла слезы, – я не уверена. Но я бесконечно умоляю тебя сделать это. – Не скоро можно будет прийти сюда снова. Минуют сотни лет. Так задумал мой создатель. Я управляю всей мощью Сумрака – но неразумно и опасно пускать ее в ход часто. Род де Моле может к тому времени пресечься. Ты понимаешь, на что тратишь единственный шанс, милая девочка? Нелли молча плакала, спрятав лицо в ладонях. – Будь же по-твоему, – сказал голос – прогремел, как гул просыпающегося вулкана, как рев океанского шторма, как взрыв сверхновой звезды. Золотое сияние погасло. Чаша в ворохе роз исчезла. Нелли увидела во мраке перед собой слабо светящуюся тропу, а на ней – тонкий силуэт Ярика. Мальчик молча ждал. Всхлипнув, она поднялась на ноги, взяла его за руку и зашагала вперед и вниз. Слезы быстро высохли, и давящая тяжесть в груди исчезла. Казалось, тропа ведет вниз – во двор через руину крепостной стены, но потом Нелли поняла, что не узнает местность. Они шли через широкий сухой луг, затем сквозь рощу изломанных сухих деревьев – а затем по пологим песчаным дюнам, залитым призрачным белым светом, источник которого остался неясен. Здесь не было запахов и царил холод: изо рта вылетали облачка пара. Шагалось легко, словно их нес вперед мощный поток Силы. В какой-то момент небо над головой стало малиново-черным, песок под ногами обрел синеватый оттенок. «Мы идем через Сумрак, – догадалась Нелли. – Какой это слой? Третий? Четвертый?» Она никогда не бывала на такой глубине. Если бы Сердце Сумрака не берегло их с Огоньком, ледяная стихия уже вытянула бы из тел все тепло и превратила бы в застывшие статуи. Нелли не выдержала и побежала по тропе через нагромождение скал. За спиной раздавались торопливые шаги и прерывистое дыхание мальчика. Огонек волок за собой Бальмунг, и ему приходилось нелегко. Они выбежали на простор и замерли. – Мама! – Огонек невольно схватил Нелли за руку. Это снова был ее сын, а не говорящий проводник воли живого артефакта. Медленно они пошли вперед, к широкой реке. На берегу лежала одинокая маленькая лодка. А вдалеке – на берегу противоположном – их уже ждали. Как глубоко мы зашли? Бывал ли здесь кто-то, кроме Великих? Берег за зеркальной гладью реки казался похожим на привычный мир наверху. Туманная равнина под бесконечной пеленой облаков, в разрывах которых осторожно проглядывало лазурное небо. Белый песок и бурый камыш. А в холмах, на заросшем осокой лугу, среди тонких шепчущихся берез – ждали тени. Десятки, сотни теней. Огонек сел на лавку на носу лодки. Нелли принялась неумело грести, то и дело сбиваясь с курса, но упрямо выравнивая его. Толща воды под ними была непроглядно-черной, словно без дна, от ее гладкой поверхности поднимался мертвящий холод. Ни течения, ни волн, ни ряби, только следы от весел и кормы… С тихим стуком лодка ударилась о песок, и мать с сыном спрыгнули на берег. – Матвей, – хотела крикнуть Нелли. С губ слетел лишь шепот. Но сначала она увидела Скифа. Тень у песчаной дюны выступила из тумана и обрела знакомые черты. Он неуловимо улыбнулся, приветственно поднял руку – помолодевший и очень спокойный. Чуть позади стояла невысокая девушка с косичками. В памяти вспыхнули давние дозорные легенды о молодости шефа, и вместе с ними пришло имя его первой любви – Варя. Молодые и красивые… но что-то в их облике было не так. Словно картинки на киноэкране, а не Иные. Конечно, они ведь не живые. Это – Элизиум, место последнего упокоения мертвых. Нелли хотела что-то сказать, но язык отказывался повиноваться. «Здравствуй, Герда». Она порывисто шагнула вперед и схватила Скифа и Варю за руки. В то же мгновение теплая волна Силы прокатилась по их телам – и двое мертвых Иных вздрогнули. Краски стремительно возвращались к ним, на лицах проступило изумление. – Живите! – приказала Нелли. Опять ей казалось, что она кричит – но с губ сорвался лишь сиплый шепот. Скиф и Варя исчезли. Нелли сделала всего один шаг по высокой траве и тут же увидела их всех. Полина, Книжник, Валя, Марина и Олег, Айрат и Софи и многие другие – они стояли неподвижно и смотрели на нее. Айрат вскинул меч в древнем приветствии, и друзья поддержали его. Они расступились коридором перед Нелли – умершие давно и совсем недавно, они салютовали ей как своей королеве. «Привет, Герда. Неужели это ты?» Тайный Дозор! Костя, по прозвищу Байт. Квинт и Куно. Задумчиво улыбался в седую бороду Анатолий, прозванный Фрейдом. Из-за его спины выступила гибкая рыжеволосая девушка, при виде которой у Нелли едва не подкосились ноги. Рысь! На веснушчатом лице былой соперницы мелькнула тень улыбки.