Черное море расступилось, пропустив вперед предводителя. Он будто летел по воздуху, но земля трескалась под копытами его скакуна. Над черным шлемом вращался облачный водоворот – Черное Зеркало в обрамлении тусклых звезд. – Подойди ближе, – процедил капитан Фа, – и я накормлю тебя пулями. – Я… с тобой, – присоединилась я к нему и прицелилась из своего оружия. – Это – за Шэна и Ганса! Выстрел! Пуля ушла в молоко. Рука дрожала, и я промахнулась. Досада! Какая же досада! – За погибших товарищей, – поддержал меня капитан Фа и тоже выстрелил. Двое всадников, мчавшихся по бокам черного рыцаря, лопнули, как наполненные чернилами воздушные шарики. – За Ченга! Еще одну тень разорвало в клочья. – И за нас с Мар-Тином! – Пуля разбилась о широкую грудь черного скакуна. Встав на дыбы, он забил передними копытами, выдувая ноздрями серный смрад. Черный рыцарь привстал на стременах и вскинул руку, в ней сверкнул огненный меч. Я почувствовала, как прогревается вокруг меня воздух, идет сухими волнами. У меня осталась последняя пуля. Не нужно торопиться. Конь ударил копытами в землю. Она завибрировала, пошла трещинами. Тяжело дыша, я следила, как рыцарь наклоняется надо мной. Его шлем с черным плюмажем был непроницаем и глух, только в прорези для глаз горели желтые огни, как два маленьких солнца. От них кружилась голова, и мир вокруг сжимался. Душно! Так страшно и душно… Ватными руками я подняла дуло вверх. – А это, – прошептала я, – за моего… Черный рыцарь медленно снял шлем. Меня точно окунуло в расплавленную лаву. Этого не могло быть! Это какое-то наваждение! Дурной сон! Нереальность! – Дитер! – закричала я и упала в этот знакомый взгляд, в эти пылающие солнца, в этот жидкий огонь, от которого не было спасения. И, упав, вспыхнула в нем, как головешка. – Приказано… взять живым, – безжизненным голосом произнес Дитер и заслонил собой все небо. Звезды в последний раз вспыхнули и погасли. Черное Зеркало поглотило нас целиком. Глава 15 В плену Четыре шага туда, четыре обратно. Под потолком – крохотное зарешеченное окно. Сколько ни пытайся – не допрыгнешь. Сколько ни кричи – никто не придет. И за решеткой глухая темнота. Как я здесь оказалась, помнила с трудом. Кажется, меня затянуло в портал, а потом я потеряла сознание. Очнулась уже на топчане, плохо застеленном дерюгой. Прямо на полу стояли тарелка с ломтями уже подсыхающего хлеба и стакан воды. – Кто-нибудь! Эй! – пыталась позвать я, но голос тонул в тишине. Никого, даже стражников. Почему их нет, если я в тюрьме? – Умник? Забияка? – попробовала я снова. В голове тишина, кулон едва теплый и какой-то мертвый. Я накрыла его ладонью и попыталась отогнать страшные мысли. Что произошло во время сражения? Почему никто не откликается? Неужели… Я подошла к решетке и сжала прутья. Тотчас ладони пронзила острая боль. – Ай! – Я отдернула руки и отскочила. В полумраке прутья едва-едва светились. Страх сжал меня тисками. Я погладила живот и прошептала: – Не время для потерь, не так ли, доченька? На глаза наворачивались слезы. Не знаю, сколько я пробыла в полном одиночестве и безмолвии. Временные рамки сгладились, света из окошка поступало ничтожно мало, и я не понимала, что снаружи: день или ночь. Я ходила по клетке, как раненая пантера. Стены давили, неопределенность моей судьбы была худшей из пыток. Проголодавшись, я съела черствый хлеб, давясь и запивая его водой. Легла на топчан, глядя в потолок. Задремала, словно провалилась в обморок, и не видела снов. Поэтому не сразу услышала, когда меня позвали. Не по имени, просто грубо крикнули: – Эй! Подъем! И загремели ключами. Я поднялась с трудом, потерла щеки. Сон не придал мне сил, эта клетка, наоборот, высасывала их. И я глядела на охранника мутным взглядом, не соображая, чего от меня хочет этот человек, одетый не по-фессалийски и не по-альтарски, в странный темный жакет с меховой оторочкой. – Лицом к стене! Руки за голову! – скомандовал человек, и я осознала, что говорит он по-фессалийски. – Где я? – вместо того чтобы выполнить приказ, спросила я. Вопрос, конечно, проигнорировали. – Лицом к стене, я сказал! – повторил охранник, недвусмысленно хватаясь за пояс, где крепилось оружие. Возмущение захлестнуло меня. Раскомандовался, гад! Нашел себе узника замка Иф! Но я стиснула зубы и медленно выполнила требование. Охранник прогрохотал по каменному полу подошвами и грубо пихнул меня в спину. Это не особенно больно, но довольно унизительно! Как можно так обращаться с беременной женщиной? В кончиках пальцев защипало, и я насторожилась: может, это просыпалась моя магия, с помощью которой я однажды смогла отбить нападение черных всадников? Но зуд прошел так же быстро, как появился, и, к моему разочарованию, руки мне заломили за спину и защелкнули на запястьях браслеты. – Следуй за мной, – приказал охранник и развернул меня за плечо. – Вы так и не ответили мне, куда я попал? – снова попыталась я и снова не получила ответа, только очередной тычок в спину. «Духи, где вы?» – тоскливо подумала я. Где Шэн? Ганс? Ченг? Даже капитан Фа? Вспомнилось, как они доблестно отбивали нападение, и под ложечкой засосало. Может, их тоже взяли в плен? Или… Я тряхнула головой. Нельзя думать о гибели! Все будет хорошо! Тея сказала, что все будет хорошо, а ей можно верить. Она – Оракул! Потянулись извилистые коридоры. Эхо шагов отдавалось от стен, с потолка то и дело капала вода, и я встряхивала отросшей челкой и ежилась, когда вода попадала за ворот. Тьму разгонял тусклый желтоватый свет, по левую руку тянулись запертые решетки темниц, но сквозь них ничего не было видно, и я не понимала, пустуют ли они или кто-то из моих друзей, как и я, просыпается сейчас на топчане и не может понять, где находится. От молчаливого спутника добиться чего-либо было затруднительно, а я не хотела новых тычков и поэтому тоже молчала. Коридор постепенно пошел вверх, и вскоре начались ступени. Здесь было немного светлее и суше, хотя с каждым шагом идти становилось все труднее, и я невольно замедлялась, отчего мой конвоир недовольно хмурился и все чаще толкал меня в плечо. Но вскоре ступени окончились двустворчатой дубовой дверью. Конвоир ударил медным молоточком, и ему открыл еще один стражник – вдвое выше ростом и шире в плечах. Он прорычал что-то невразумительное, даже кулон не справился с переводом, поэтому я не поняла ничего, только разобрала лаконичный ответ сопровождающего: – К ярлу. Гигант кивнул и сграбастал меня широченной лапой. Дальше они конвоировали меня вдвоем, и мысль о побеге, которая вспыхнула в голове, растаяла, как сахар в кипятке. «От такого не убежишь», – уныло думала я, разглядывая шкафообразную фигуру стражника. Тем не менее я продолжала подмечать путь, по которому меня вели. Я видела и родовой замок Мейердорфов, и дворец короля в Фессалии, и пышный комплекс в Альтаре. Здешняя архитектура выглядела совсем иначе. Во-первых, замок был мрачным. Действительно мрачным: минимум света, сырые стены, изъязвленные плесенью, железный и медный декор тронут коррозией. Во-вторых, изображения драконов здесь встречались не так часто, как в Фессалии. Но те, что встречались, больше напоминали мутировавших чешуйчатых собак. Ощеренные пасти с клыками вызывали чувство гадливости, а выпученные глаза, блестящие, как натертые пуговицы, казались тупыми и бездушными. В-третьих же, я не видела еще ни одного хозяина, питавшего такую любовь к винтовым лестницам и скругленным углам. Даже зала, куда меня привели, была овальной, сглаженной, а круглые окна, колонны по периметру и даже трон у дальней стены навевали мысли о пещерах и сталагмитах. Мы остановились посреди залы, и я впервые увидела повелителя Кентарии. Он был высок, крепко сложен и сутул. Квадратная голова и могучая шея. Меховая мантия покрывала плечи и длинным шлейфом свисала с трона. Маленькие светлые глазки, похожие на булавочные головки, сверкнули из-под черных бровей и уставились на меня в упор. – Пленник по вашему приказу доставлен, ярл! – отчетливо проговорил первый охранник, тот, который владел фессалийским.