Хищный оскал раздвинул густые черные усы. – Превосходно! – по-кентарийски ответил повелитель. – Пусть кланяется! Громила пихнул меня кулаком между лопатками. Удар был такой силы, что я не удержалась на ногах и, всхлипнув, упала на колени, мысленно взмолившись: «Только бы удержаться! Только бы не удариться животом…» Не ударилась, лишь шумно выдохнула и скрипнула зубами, когда охранник схватил меня за волосы и пригнул голову вниз. – Кланяйся, чужак! – прорычал он. – Воздай хвалу нашему ярлу Элдору Эл’Варуку! – Обойдетесь, – сквозь зубы процедила я. Кажется, меня не услышали или не поняли. Исподлобья я глядела, как повелитель Кентарии довольно ухмыльнулся и опустил косматую голову. – Чудесно, – сказал он. – Где остальные? – В казематах, ярл, – с готовностью ответил один из охранников. – Прикажете привести и их? – Не сейчас. Я поговорю с ним. – Он ткнул в меня пальцем, на котором сверкнул отраженным светом крупный гранат. И я тут же вспомнила, что похожий видела однажды в шкатулке фессалийской королевы. – Имя? – спросил ярл Элдор по-фессалийски. – Мое? – прохрипела я и снова заработала тычок. – Свое я знать, чужак! – рыкнул ярл. – Мартин, – выдавила я, решив, что лучше отвечать, чем молчать. – Фессалиец? – Да. – Почему с альтарцами? – Мы из одной гильдии купцов, – сказала я. – Торговали вместе. – Лгать! – рявкнул ярл Элдор и стукнул кулаком по колену. – Ты шпион альтарской армии! Я промолчала. Конечно, шпион. Но что ему известно? Впрочем, не просто так были посланы всадники и не просто так мои портреты развешаны по городам. Повелитель Кентарии искал меня… или Мэрион фон Мейердорф, жену фессалийского генерала. Вот только зачем? И где сам Дитер? Действительно ли я видела его тогда? Или это было сном? Одно радовало: кажется, мои друзья живы, ведь не зря охранники обмолвились и о других пленных. – Ты шпион, – повторил ярл Элдор. – Что ты успеть вынюхать, чужак? Я снова не ответила. Да и что сказать? На самом деле удалось выяснить не так уж и много. Надеялась, что смогу прийти к местному повелителю как торговец. Но меня пленили как шпиона вражеского государства. Так что я могла сказать? – Почему молчишь? – зашипел ярл Элдор. – Говорить! И тогда, может, я продлить твою жалкую жизнь! – Неслыханная милость, – пробормотала я и решила гнуть свою линию. – Но я не шпион, я обычный торговец, господин. – Ярл, – поправил громила. – Ярл, – повторила я. – Мы не сделали ничего дурного, везли шелка на продажу, когда на нас напал отряд черных всадников. – А под шелками иметь оружие, – сощурился ярл. Я закусила губу и упрямо ответила: – Посудите сами, как еще торговцам отбиваться от разбойников? Конечно, у нас было оружие. Но это еще не делает нас шпионами. – Не заговаривать зубы! – крикнул повелитель и хлопнул в ладоши. – Позвать моего верного рыцаря! Один из охранников тут же поклонился и вышел из залы. Тогда ярл Элдор снова хищно улыбнулся и, наклонившись с трона, язвительно проговорил: – Лучше ты рассказать сам! Думай, пока черный рыцарь не пытать тебя. У него все… все рассказывают! Шаги были тяжелыми и гулкими. Меня колотило, как в ознобе, хотелось действительно обхватить себя руками за плечи, чтобы унять дрожь. Чего ждать? Кто сейчас придет? Мне представлялось огромное чудовище с горящими глазами. Чем ближе слышались шаги, тем четче я различала и другой звук – тихое-тихое поскрипывание колес. Двери распахнулись, и повеяло сквозняком подземелья. Тем ледяным ветром, что срывается с горных вершин и несет с собой мороз и снегопад. Скрип колес стал громче. Я неосознанно отпрянула и уперлась лопатками в ладони своего конвоира. – Ждать! – грубо выцедил он. Я замерла. Но как же тяжело мне далось молчание! Имя родилось в сердце, но умерло на губах. Дитер! Это и правда был он. Фессалийский генерал и мой любимый муж, василиск, чей взгляд обращал в камень. На нем были уже привычные черные очки, да и сама одежда оказалась черна: и доспехи с незнакомым мне гербом, вытравленным на груди, и высокие сапоги, и перчатки. Шлема не было, я хорошо видела его лицо: бледное, словно выточенное из цельного куска мрамора, с заострившимся носом и крепко сжатым ртом. На скуле темнел кровоподтек, какой я запомнила из сна. – Дитер… Я произнесла это вслух? Что будет, если повелитель Кентарии догадается, что мы знакомы? Или он уже знает? Да, не может не знать, если объявил меня в розыск. Но я все-таки прикусила язык и тут поняла, что Дитер пришел не один. Он катил впереди себя каталку, которая при движении и издавала этот противный скрип. В ней сидел человек или нечто, похожее на человека: замотанная с головы до пят фигура. Лица я не увидела вовсе, оно оказалось скрыто за фарфоровой маской. Кажется, правитель не слишком обрадовался такому явлению. – Что такое? – произнес он по-кентарийски, и я удивилась тому, что даже в отсутствие драконов-хранителей хорошо разбираю иноземную речь. – Разве я звал вас обоих? Дитер не успел ответить, даже не попытался открыть рот. Вместо родного голоса я услышала другой – шепелявый, как змеиное шипение: – Не рад встрече, мой друг? Забавляешься без меня? Он показался мне до боли знакомым, но мне не хотелось думать о том, кого я вижу перед собой. Какая разница, когда рядом мой Дитер? Вот он, только протяни руку. Дотронься до сомкнутых на каталке пальцев, погладь, поцелуй в твердую щеку, прошептав на ухо: «Любимый…» Мне было физически больно оттого, что я не могу подойти к нему и даже окликнуть. Дитер… почему ты не смотришь на меня? Почему не чувствую твое тепло? Ты столь же холоден, как камень, из которого выложены эти стены, и так же далек, как луна… – Это шпион, – ответил тем временем повелитель Элдор. – И он опасен. Короткий сухой смешок. – Опасен? Ерунда! Всего лишь вздорная девчонка! Вот как! Я задохнулась, царапая ногтями браслеты на запястьях, докуда могла дотянуться. Боль выжигала изнутри, я не могла понять, почему это существо на каталке кажется знакомым? И почему мой Дитер молчит как истукан? Да живой ли он вообще? – Вот сейчас и узнаем, – с ответной усмешкой сказал Элдор и лениво махнул рукой в сторону Дитера. – Приступай к допросу! Пальцы генерала разжались, отпустив ручку каталки. Как заведенный солдатик, он шагнул в мою сторону. Шаг. Другой. Я невольно отпрянула, но сзади меня по-прежнему придерживал стражник. Тогда я стиснула зубы и заглянула в любимое лицо с надеждой и любовью. Пусть я не подам знак словами, но Дитер увидит мои глаза, наполненные слезами и радостью, узнает. Я ведь так ждала этого момента! Я сражалась с черными всадниками! Я прибыла в чужую страну, беременная, скрывающая свою женскую сущность под мужской одеждой! Ты ведь узнаешь меня, правда, Дитер? Он остановился прямо передо мной. Очки были глухи и черны, я не видела ни проблеска света в их глянцевой глубине, и кулон не отзывался теплом. «Дитер…» – мысленно позвала я, словно надеясь, что генерал откликнется на мой зов. Он сжал мой подбородок, заставляя запрокинуть голову вверх. – Имя! – проскрежетал он. Я никогда не слышала, чтобы он говорил так! Даже в первые дни нашего знакомства, когда был обижен на весь мир! Даже тогда он не говорил, как механическое существо, как мертвец, который ничего не знал и не хотел знать о своей прошлой жизни. – Мартин, – шепотом ответила я. – Мартин фон Мейердорф. – Она лжет! – зашипело со стороны. Черная фигура заслоняла мне обзор, но я и так понимала, кто говорит, – существо с каталки. – Она лжет, мой друг Элдор, – продолжил тот же мерзкий голос. – Это фессалийская шпионка. – Ты женщин? – тут же резко спросил повелитель. Дитер молчал, только крепче, до боли, сжимал мой подбородок. Я не хотела плакать, но почувствовала, как слезы обожгли веки и потекли по щекам. – Говорить! – взвизгнул Элдор. – Говори, – повторил Дитер, и в его очках зажглись огни.