– Шпионя за нами? – Я предпочел бы термин «подстраховка». У Уинифред от злости задрожали губы. – Я отзываю свое предложение, милорд, – бросила она и хотела было захлопнуть дверцу кареты, но Келлингтон придержал ее рукой. – Если продолжите за нами следить, я расскажу обо всем Эвелин. – Погодите, мисс Бейл. Давайте не будем принимать скоропалительных решений. Чего вы хотите за дозволение к вам присоединиться? Уинифред остановилась и поглядела на него, вскинув брови. – Сотню фунтов, – наугад сказала она. Вздохнув, Келлингтон полез в карман сюртука и вынул чековую книжку. Вид у него при этом был ни раздраженный, ни презрительный – самый что ни на есть равнодушный. Гнев Уинифред быстро сошел на нет. Он в самом деле собирается отвалить ей сотню фунтов просто потому, что она потребовала? – Я не принимаю чеки, – сказала она, и юноша закрыл книжку. – Как вам будет угодно. Можем прямо сейчас поехать в банк. У меня все равно нет под рукой пера. – Лорд Келлингтон, я не могу позволить вам путаться у нас под ногами, – сказала она, жадным взглядом провожая чековую книжку обратно в его внутренний карман. – Как-никак Эвелин моя подруга, и ваше присутствие будет ее беспокоить. Уверена, что причина вам понятна. – Она «как-никак» ваша подруга? – Вы, кажется, уловили суть? – Да, я понял вас. – Келлингтон зевнул. – Двести фунтов? – По рукам. – Уинифред развернулась и махнула рукой, приглашая его следовать за собой. – У меня есть несколько условий. Не заговаривайте с Эвелин первым. Не смотрите на нее без надобности. И ни слова про ваши истинные мотивы. – Хорошо. – Келлингтон вышел из экипажа, сделал знак своему кучеру, и тот, щелкнув поводьями, двинулся с места. – Могу я спросить про ваши истинные мотивы? – Что вы имеете в виду? – Не думаю, что Акли действительно ваш друг. Уинифред окинула Келлингтона оценивающим взглядом. Ей нравился его способ решения проблем – затыкание протечек пачками денег. И он явно не из тех, кто станет болтать. – Я расскажу, но не забывайте, что вы пообещали мне триста фунтов, – напомнила Уинифред. – Я обещал вам двести. Она промолчала, и Келлингтон вздохнул. – Да, триста фунтов. – Мы убили человека, – заявила Уинифред, не сбавляя шаг. – Очень важного человека, на котором держался огромный бизнес. Его люди не нашли нас и поэтому взялись за Стеллана. – Погодите-ка… Юноша слегка нахмурился. На лице Келлингтона впервые отразилось настоящее волнение: светлые брови сошлись у переносицы, ноздри раздулись. – Миссис Акли убила кого-то? – Эвелин? Не говорите ерунды, – надменно отрезала Уинифред, и напряжения на лице юноши как не бывало. – Это сделали мы с Теодором. Она всего лишь попросила нас о помощи. За углом показалась карета Дарлингов. Стоявшие возле нее Теодор и Эвелин тихо беседовали. Юноша с явным смущением рассказывал что-то, лохматя волосы на затылке, а подруга слушала его со снисходительной улыбкой. Уинифред почувствовала, как сжимается ее сердце. Неужели Дарлинг проболтался Эвелин о прошлой ночи – о том, как Уинифред вдруг заявилась у дверей его комнаты и улеглась спать в его кровати? Ей захотелось закрыть лицо руками. Что на нее тогда нашло? Как ей вообще взбрело в голову заночевать в комнате Дарлинга? Хорошо еще, что утром она проснулась в пустой постели, иначе от смущения не смогла бы глядеть ему в глаза. Видимо, она покраснела, потому что Келлингтон вдруг сообщил: – Можете не беспокоиться на мой счет, мисс Бейл. Я не изменю своего решения. – Неужели вам не страшно находиться рядом с убийцей? – насмешливо спросила Уинифред. Он задумался. Когда Теодор заметил их и тронул за плечо Эвелин, Келлингтон кратко ответил: – Мне было бы страшнее находиться напротив нее. Эвелин обернулась. Увидев Келлингтона, она побледнела, и Уинифред почувствовала крохотный укол вины. Не глядя ни на кого в отдельности, Келлингтон поклонился: – Прошу прощения за то, что вношу беспорядок в ваши планы, – с дежурной вежливостью произнес он. – Позвольте оказать вам посильную помощь в поисках Акли. Теодор и Эвелин уставились на Уинифред: он – с недоумением, она – с упреком. – Я не стану оправдываться, – заявила Уинифред. Дарлинг проницательно прищурился: – Сколько он тебе пообещал? – Пять сотен, – бодро сообщила она, и Келлингтон молча прикрыл глаза. – Давайте-ка лучше решим, что нам делать дальше. Куда Акли могли уехать? – Может быть, в фамильное п-поместье? – предположила Эвелин, глядя куда-то за голову Уинифред. Она первой приняла участие в обсуждении, стараясь не показывать, как ей неловко находиться рядом с Келлингтоном. – Или в путешествие, – добавил Теодор, с любопытством разглядывавший Келлингтона. – Сезон ведь закончился. Уинифред покачала головой. – Вряд ли. Зачем им в таком случае продавать свой лондонский дом? Скорее всего они попросту его разменяли, чтобы расплатиться с кредиторами. Но как узнать, куда они переехали? Может, Лаура сможет выяснить? – Думаю, сможет, но на это уйдет время, – откликнулся Дарлинг. – Она знакома с прислугой из больших домов. Если Акли переехали в дом поменьше, они могли ведь и новых слуг нанять. – Выходит, нужно узнать у кого-то из их знакомых, – подытожила Уинифред и уставилась на Эвелин. – Наверняка они сообщили новый адрес своим родственникам. – Да, мои родители могут знать, – тихо сказала Эвелин. – Только я не х-хочу их видеть. – Что за капризы! – вспылила Уинифред. – Разве это сейчас важно? Ты ведь хочешь найти Стеллана? – Я могу нанести им визит, – вставил Келлингтон. – Время слишком раннее, но, думаю, мне не откажут. Уинифред не ожидала, что он так внимательно будет следить за их разговором – вид у юноши был такой, будто он размышляет о собственной подушке. – Вы разве знакомы с ними? – с недоверием спросила Уинифред. Келлингтон снял очки, поморгал и осторожно убрал их в карман к чековой книжке. – Конечно, знаком, – спокойно сказал он, не поднимая глаз на Уинифред. – Саттоны крестили мою младшую сестру. Эвелин, нервно ломая пальцы, оглянулась на свежевыбеленный дом. – Ты п-правда в‑возьмешься за это? – заикаясь сильнее обычного, спросила она. Келлингтон встретил ее взгляд и едва заметно сглотнул. Было видно, что теперь он только старается принять невозмутимый вид. В его ленивых зеленых глазах плескалось столько искреннего обожания, что Уинифред невольно восхитилась силой его чувств. На лице же Эвелин было написано облегчение, а большей награды Келлингтону явно не требовалось. – Поверьте, это не составит для меня сложности, – ответил он. * * * Уинифред развернула записку с адресом, чтобы свериться. Узкий трехэтажный дом из кирпича был втиснут между двумя точно такими же, разница была разве что в цветах штукатурки и номерах. В стене у самой двери виднелись четыре темные дыры – кто-то недавно снял именную табличку. – Это он, – сообщила она Эвелин. Здания на Уимпол-стрит, прозванной в городе «улицей докторов», отличались от величественных белых особняков Белгравии. Здесь постройки плотно прижимались друг к другу, словно поставленные в ряд костяшки. Об усаженных цветами двориках и калитках не могло быть и речи. Только ступив с подножки экипажа на тротуар, Уинифред и Эвелин оказались у пыльных гранитных ступеней крыльца. На мостовой была рассыпана солома, по которой экипажи катились тихо, с шорохом и потрескиванием. Местечко было совсем неплохим: цены за аренду наверняка зашкаливали, а совсем рядом пролегала элегантная и тихая Мэрилебон-Хай-стрит. Но приличествует ли семье эсквайра селиться по соседству с врачами и поэтами? – Не сей панику, – предупредила подругу Уинифред. – Нам просто нужно узнать, останавливался ли он у них в последние три недели.