Маргиана, зима 53/52 г. до н. э. — Стой! Крик гулко разнесся в тесном дворике. Неприятно удивленный Вахрам остановился и повернул голову. Гаруспик, находившийся на грани потери сознания, проследил за его взглядом. У входа появился Ишкан в сопровождении нескольких воинов. В свете факелов, которые они держали в руках, сцена происходившего предстала во всем своем безобразии. Снег около столба, к которому был привязан Тарквиний, покраснел от крови. Немолодой тощий старший центурион не мог скрыть отвращение. — Что ты делаешь? — рявкнул он. — Выколачиваю правду из этой змеи, — ответил Вахрам, пытаясь не показать, насколько он взбешен тем, что его остановили. — Негодяй затеял заговор против нас. — Это тебе командир приказал? — осведомился Ишкан. — А то кто же? — огрызнулся Вахрам. — И велел убить гаруспика? — Если понадобится, — прорычал примпил. Ишкан удивленно вскинул брови. — А где же Пакор? — спросил он, поглядев по сторонам. — Он же всегда сам ведет серьезные допросы. — Он еще нездоров и не может подолгу находиться на холоде, — ледяным тоном сказал Вахрам. — А я его заместитель. — Ну как же, никто и не спорит, — ответил Ишкан, но его взгляд выразил подозрение. — Давай все же еще раз спросим у него, ладно? Понимая, что его самовольство вскроется, как только Ишкан разбудит Пакора, Вахрам испугался и, отступив от бессильно висевшего у столба тела Тарквиния, загородил собой дверь в спальню. Темноволосый центурион нахмурился, потом поднял руку, и сопровождавшие его воины взялись за оружие. Трое телохранителей Вахрама вопросительно взглянули на своего командира, но Ишкан привел с собой не менее дюжины воинов, к тому же вооруженных луками. Так что им оставалось либо бесславно погибнуть, либо не вмешиваться в стычку командиров. Они, естественно, выбрали второй вариант и застыли на месте, не прикасаясь к оружию. Примпил нахмурился и отступил в сторону. Ишкан оставил своих воинов следить за Вахрамом и вошел в дом. Отсутствовал он недолго. Вскоре в свете факелов появился закутанный в одеяло, дрожащий спросонок Пакор. Старший центурион бережно поддерживал его под руку. Вахрам беззвучно выругался. События развивались совсем не так, как он планировал. Надо было не возиться с проклятым гаруспиком, а сразу прикончить его. Пакор со смешанным чувством разглядывал окровавленное лицо и тело Тарквиния. Он не слишком симпатизировал гаруспику, но ценил его знания и способности. А вот то, что кто-то из его подчиненных решился на подобный поступок без прямого приказа, ему очень не понравилось. Поэтому на изможденном сером лице командира легиона проявилась гримаса сдерживаемого гнева. — Объясни! — бросил он Вахраму. Примпил с ненавистью взглянул на Тарквиния. Конечно, его слово стоило больше, нежели слово гаруспика, но если бы тот рассказал Пакору о намерениях Вахрама, о которых он сам неосторожно обмолвился, командир легиона обязательно бы заподозрил дурное. Тарквиний, почти не осознававший того, что происходило вокруг, глухо застонал; изо рта у него вытекла струйка кровавой слюны. Вахрам, не решивший заранее, как в случае чего будет выкручиваться, принял поспешное решение. Теперь ему оставалось надеяться на то, что в таком состоянии Тарквиний не сможет говорить. — Командир, я вошел, чтобы посмотреть, как ты себя чувствуешь. Этот сукин сын сидел у огня и шептал твое имя. От мысли о том, что мимо него прошли какие-то подозрительные действия Тарквиния, Пакор заволновался. Он, как никто другой, знал о том, что гаруспик действительно обладал устрашающей силой. — Он сказал зачем? — Нет. — Вахрам сердито мотнул головой. — Ни слова. — И ты даже не подумал о том, чтобы спросить у меня разрешения? — недовольно спросил Пакор. — Да еще и пытался не позволить такому же, как и ты, командиру сообщить мне о том, что ты делаешь? — Я не хотел лишний раз беспокоить тебя, — промямлил Вахрам. Командир легиона насмешливо фыркнул и шагнул вперед, продолжая опираться на руку Ишкана. Тарквиний приподнял голову и посмотрел Пакору в глаза. Лицо гаруспика изменилось до неузнаваемости. Под темными глазами налились черные мешки, сломанный нос страшно распух. Из ярко-красного ожога на щеке медленно сочилась прозрачная жидкость. Но как ни странно, даже изуродованное лицо не лишило его ореола тайны. Пакор вздрогнул, увидев, что сделали с гаруспиком. Как-никак, этот человек спас ему жизнь, и за это парфянин был ему искренне благодарен. И все же доверия между ними не было — ни прежде, ни сейчас. — Ну? Тарквиний дернул головой, чтобы Пакор подошел поближе. Ишкан слегка нахмурился, но вмешиваться не стал. Привязанный за руки к кольцу полумертвый гаруспик не представлял никакой угрозы. Зато Вахрам не смог скрыть недовольство. — Я произнес его имя, — прошептал Тарквиний. — Примпил потребовал объяснить, почему я это сделал. Если бы я сказал, он убил бы меня. — Похоже, он хотел сделать это в любом случае, — сухо бросил Пакор. — Да, командир, — выдохнул гаруспик. — Это и случилось бы, но Ишкан вовремя пришел. Не верь примпилу. Пакор оглянулся на Вахрама, который поспешно сделал вид, будто ему совершенно безразлично, о чем командир говорит с полумертвым гаруспиком. — Почему это? — Он хочет командовать Забытым легионом. — У тебя есть доказательства? — вскинулся Пакор. Тарквинию хватило сил только на то, чтобы закрыть и открыть глаза, дескать, да, есть. Пакор в задумчивости постучал пальцем о зубы. В том, что примпил мечтал занять его место, не было ничего удивительного. Но ведь и Тарквиний мог попытаться таким образом посеять раздор среди своих тюремщиков. Гаруспик сумел прочитать его мысли. — Где твои часовые? — так же тихо спросил он. Пакор окинул двор взглядом и действительно не увидел никого из своих телохранителей. Это было уже серьезно, и парфянин не на шутку встревожился. — Вахрам отослал их. Пакор ничего не ответил, лишь стиснул зубы. Нужно было решать, как лучше поступить. Вахрам пользовался немалым уважением парфян, входивших в состав легиона, и казнь его без веских оснований могла бы вызвать среди них недовольство. Ишкан, судя по всему, оставался верен Пакору, но можно ли было положиться на остальных старших командиров? До командующего легионом, который еще не полностью выздоровел, только сейчас дошло, как легко его можно было убить. Сделав непроницаемое лицо, Пакор повернулся к примпилу. — Ты перестарался, — громыхнул он своим обычным голосом. — Он приносит много пользы. — Виноват, — отозвался Вахрам, ожидая продолжения. — Пойдешь на три месяца начальником караула, — распорядился командующий. — Разжаловать тебя я на первый раз не стану. Вахрам отсалютовал, довольный, что легко отделался. Значит, Тарквиний ничего не открыл, и теперь он мог продолжить потихоньку плести козни против Пакора. Тут на улице послышался топот бегущих. Часовой спросил пароль и получил ответ. Со скрипом отворилась входная дверь дома. Пакор взглянул на Ишкана, тот пожал плечами. Видно было, что и Вахрам удивился ничуть не меньше. Буря улеглась. Из того, что было видно в небесах, Тарквиний больше не мог выудить ничего определенного. Темнота и темнота. Через несколько мгновений во двор вошел закутанный в плащ легионер. Его сопровождал один из парфян, охранявших дом Пакора. Оба отсалютовали и застыли, ожидая вопросов. — В чем дело? — нетерпеливо крикнул Пакор. — Один из часовых от главных ворот, командир, — доложил парфянин. — Вернулись несколько человек Дария. Тарквиния прошиб холодный пот. Именно в когорте Дария служил он сам, а также Ромул и Бренн. Где они теперь? Не понимая, что происходит, Пакор повернулся к Вахраму. — Два дня назад я отправил отряд на разведку, — объяснил примпил. — Давно не было донесений от восточного поста. Пакор вопросительно взглянул на легионера. — Только что вернулись три человека… Судя по всему, он что-то недоговаривал. — Гонцы? — Нет, командир. — Он замялся. — Уцелевшие.