— Нет. — Вы часто совершаете такие прогулки? — По меньшей мере, два раза в неделю. — И всегда двигаетесь одним маршрутом? — Э… Да. — А раньше вы когда-нибудь видели этих двух девушек? Берко вытаращил глаза. — Что? Нет! — Значит, вы с ними незнакомы? — Я уже сказал: нет. — А где вы были прошлой ночью, господин Берко? На этот раз тот бросил на следователей взгляд, в котором промелькнуло непонимание. — Как вы сказали? Что? — Где вы были прошлой ночью? — Дома. — Один? — Нет, с женой. — А после полуночи? — Я спал. Тон его делался все более раздраженным. — Кто-нибудь может это подтвердить? Глаза Берко перебегали с одного полицейского на другого, и Сервас прочел в его взгляде растущее недоумение и замешательство. — Что за идиотские вопросы? Что это вы… — Пожалуйста, отвечайте, господин Берко. — Моя жена! — Вы хотите сказать, что она поминутно просыпалась? Теперь на лице Берко отразилась смесь негодования, растерянности и гнева. — Нет! Конечно, нет! Она спала! Рядом со мной… Но это же, в конце концов, смешно. Что за… — В котором часу она заснула? — Не знаю! Может, в одиннадцать, может, в полдвенадцатого… — А в котором часу встала? — В шесть часов. — Вы уверены? — Да, да, я уверен! Она ставит будильник. Послушайте, не нравятся мне все ваши вопросы. Я… — Она принимает снотворные? — Нет! — Вы живете далеко отсюда, господин Берко? — Нет, это просто смешно. Если б я знал… — Пожалуйста, отвечайте. — Нет, черт побери! Всего четверть часа на машине. Это вас устраивает? — А где сейчас стоит ваша машина? — На стоянке возле клуба. — Гребного клуба? Берко внезапно выбился из сил и почувствовал себя совершенно опустошенным. Как боксер, что повис на канатах ринга и потерял всякое желание биться дальше. — Гребного. Меня уже об этом спрашивали… ваши коллеги. А потом велели прийти сюда. Интересно, как я отсюда выберусь? Пешком… — У вас есть дети, господин Берко? — Маленькая дочка трех лет… Но я не вижу… — А вам сколько лет, господин Берко? — Тридцать два. — Вы встречаетесь со студентками? — Что?.. — С кем-нибудь из студенток вы знакомы? — Знаком?.. Э… Нет, нет… Разве что с племянницей… Но это моя племянница, черт возьми! — И больше ни с кем? — Нет! — Вы уже здесь когда-нибудь бывали? — В каком смысле? — В этой части острова. Пешком или на машине… — Нет! — Никогда? — Да нет же! Ну, как вам еще объяснить? Теперь я могу наконец поехать домой? — Благодарю вас, у меня больше вопросов нет, — сказал Ковальский, знаком подозвав одного из своих людей. — Однако, господин Берко, домой поехать вы не сможете. Я попрошу своего коллегу, чтобы он отвез вас в комиссариат для дачи показаний под протокол. И пока не советую вам общаться с прессой. — Да пошли вы… * * * В тот момент, когда Берко отходил от них, сверкнула вспышка. Ковальский обернулся, Сервас тоже. Фотограф, прорвавшийся на место преступления сквозь ограждение, выглядел словно только что из вытрезвителя: мятый, весь в пятнах, жилет, всклокоченные волосы и восьмидневная щетина. — Пейроль, а тебе чего тут надо? — Салют, Лео.