– Бомбы не ваше изобретение, – ответил я. – Они есть и ниже. Я попал в полицию, Полпоз. За одно только упоминание о бомбе. Это были не лучшие впечатления моей жизни. Видели бы вы одного Партенита! – Так ты потому к нам приехал такой бессознательный? – улыбнулся лысый. – Прости, пережиток, мы против тебя ничего не имели. Ты случайно оказался на верхнем этаже, когда все это было. Вот и все. – При чем здесь вы, ребята? Говорю же: я попал в полицию. Для меня бомба – это вовсе не смешно. – И вправду, при чем здесь мы? – Братья переглянулись. – Фиолент, мы согласны с тобой. Настоящая бомба – это совсем не смешно. Но, видишь ли, мы здесь, на втором уровне, изобрели устройство влияния. Вернее, не совсем изобрели, да и не совсем мы… Все наши новые изобретения просто давно забыты, это остатки со стола военных. Скажем так, восстановили… – Не суть, – перебил я. – И что же, ваше устройство повлияло на то, чтобы меня забрали в Полпоз? – Получается, так. Но это побочный эффект. Устройство имитирует взрыв бомбы, но само ею не является. Оно создает колебания воздуха, но не причиняет вреда. Не ранит, не разрушает. Всего лишь работает с воздухом. По сути, это баловство. Мы любим забавляться. – Выходит, вы забавляетесь и на нижнем уровне? – удивился я. – Вам не хватает своего? – Мы просто пугаем, – ответил Судак. – Устройство работает дистанционно, мы можем проводить такие штуки, даже не проникая вниз. Мы не любим их, чего скрывать, но взрывать настоящие бомбы там глупо, ведь мы живем над ними. Башня – наш общий дом. – А так бы взорвали? – спросил я. – Мы бы, конечно, нет, – отозвался Джа. – Видишь ли, мы заговорщики. Это не только потому, что много говорим и заговариваем зубы, – он улыбнулся. – Но еще из-за наших маленьких шалостей, из-за знаний, которые черпаем из собранных нами книг. Это жизнь, которую мы примерили на себя и с удовлетворением поняли: она нам подходит. Но знаешь, такая история… – Он замялся. – На уровне бродят разные идеи, а как мы уже сказали, так или иначе все они приводят к бомбе. То, что ты видел здесь, – милая свадебная традиция. Конечно, это не было взрывом, и никто не ставил своей задачей чьи-то страдания. Мы лишь утверждаем себя: символический взрыв – он как автограф уровня. Фирменный стиль, почерк. Но разных людей приводит на наш уровень разная логика, да и в головах вышедших в мир уже в Башне разные истины и ценности. Но если человек тренирует мышление и расширяет познание – он непременно приходит к бомбе. А потому здесь есть не только устройства влияния, но и настоящие бомбы, способные устроить настоящий взрыв. И они не всегда в руках тех, кто выражает мнение большинства. – Неужели находятся те, кто хочет взорвать собственный уровень? – Хотя и редко, но такие встречаются. Но в основном объектом потенциального взрыва рассматривают то, что выше. – Третий уровень? – Да. – Выходит, кто-то берет с собой бомбу и едет взрывать то, о чем ничего не знает? – спросил я. – В такое сложно поверить. – Мы для того и взрываем, чтобы узнать, – невозмутимо ответил Судак. – Вы? – переспросил я. – Вы говорите о себе? – Да, – кивнул Судак. – Мы регулярно поднимаемся на третий уровень. – Что же вы не сказали? – ахнул я. – Ведь это же… Это… Я не мог подобрать слов: эти люди поднимаются на уровень выше, не уничтожая ламп, и свободно возвращаются обратно! То есть осуществляют самое невероятное, что только можно осуществить в Башне, бросают ей вызов, идут наперекор ее основному закону! И эти люди сидели передо мной. Они наговорили столько всякой ерунды, но ни разу не упоминали главного. Было от чего потерять дар речи! – Есть секретные лифты, – продолжил Судак. – Которые ведут отсюда наверх. Мы обнаружили информацию о них в книгах. – Этот – один из них? – спросил я, показывая на гигантские двери. – Конечно нет, – рассмеялся лысый. – Это внутренний лифт, и, по-моему, он вообще не работает. Такие ставят для красоты. Я же говорю о законсервированных лифтах Первых строителей. Они опасны, но любопытство сильнее. – Так вы бываете наверху? И что же там? – У меня явно не хватало терпения. – В том-то и дело, что мы не знаем, – с досадой ответил Судак. – Когда оказываешься там, наверху, открываются двери, и ты попадаешь в пустое темное пространство. Там вообще ничего нет, представляешь? Со всех сторон только толстые стены. Полная, абсолютная изоляция. – Стройка закончилась, и в лифтах отпала необходимость. На третьем уровне их заблокировали и, видимо, забыли о них, – добавил Джа. – Мы устраиваем там настоящие взрывы, чтобы разрушить стены. Но все тщетно: эти стены, кажется, выдержат все. Иногда используем устройство влияния – чтобы дать о себе знать тем, кто там, за стенами. Но никто не знает, каков результат, влияет ли это устройство там… Все глухо. Наши радикалы считают, что все, что находится выше второго уровня, бессмысленно и ненужно. И его следует не познавать, а уничтожать. Они добираются на платформах до Потолка и прикрепляют к нему бомбы на липучках. Но, по-моему, все это просто смешно. Такие взрывы Башне как чих. – Мне говорили, что все радикалы – на Майнд Дамне, – сказал я. – Майнд Дамн – это трава под солнцем, – многозначительно сказал Джа. – А мы – дичка. Сухой куст, если тебе так понятнее. – Бомба настоящая! – закричал кто-то у лифта. – Слышите, бомба настоящая! – Присядь уже, расслабься. – Над залом пронесся свист, но к кричащему голосу присоединился еще один, затем еще и еще. Я увидел людей в серой форме, такой же, как у Симеиза, – все они прибежали с нижнего этажа и теперь выглядели не только грустными, но еще и сильно напуганными. – Вам сюда нельзя, серье, – презрительно закричал Судак. – Соблюдайте правила, не портьте празднество. Сразу несколько человек в сером подбежали к нему. Я думал, что они примутся выяснять отношения, и приготовился к худшему. Но «серые» словно не слышали замечания Судака. – Вы разве не заметили, какой это был странный взрыв? – Это было устройство влияния, все обговорено и включено в наш свадебный пакет, – спокойно отвечал Джа, но эти люди не слушали его. – Там уже не первый взрыв, – шипели они. – На платформу проникли герои. Послушайте же! Все вокруг пришло в движение, люди вскакивали со своих кресел, со всех сторон послышались крики: – На платформе герои! Слышите? На платформе – герои! – Что делать? – Но это же был наш взрыв! – отчаянно говорил Судак, но по этим парням тоже было видно: они не на шутку напуганы. – Первый был наш. Но под шумок в зал торжеств, откуда все убегали, проникли герои. И они совершили уже настоящий подрыв! – Но это невозможно! – Джа побледнел. – Надо спасаться! – кричали вокруг. Я услышал, как где-то вдали раздались громкие хлопки и сразу же после – истошные крики. Становилось по-настоящему страшно. Братья Саки, не сговариваясь, рванули в разные стороны, ничего не сказав ни мне, ни Керчи. Я схватил ее за руку и твердо сказал: – Не паникуй. Все будет хорошо, мы что-нибудь придумаем. Но девушка резко дернулась, высвободив руку, и злобно посмотрела на меня. – Ты что, думаешь, я из-за этого перестану быть с ними? – спросила она. – Это глупо, Керчь, – начал я, но понял: бесполезно. Девушка отвернулась от меня и побежала. Я остался один посреди жителей второго уровня, паникующих, кричащих и не понимающих, что делать, куда бежать и как спасаться. Теперь они выглядели жалко, но я совсем не злорадствовал. – Чего они хотят? – услышал я чей-то разговор. – Они хотят всех нас взорвать, чтобы Вог-Зал отвалился от купола и рухнул вниз, тогда мы все погибнем. А герои снова получат весь уровень, как при первых строителях Башни. Я не отдавал себе отчет в том, что делаю, но почему-то решил бежать вниз. Социальных лифтов здесь не было, и я понимал, что оказался в западне. Укрываться в каморках, лифтах или залах здесь было бессмысленно – необходимо было выбираться из Вог-Зала, бежать к выходу, туда, где стыкуются платформы и откуда прибыли герои. Нужно было выяснить их истинные мотивы или договориться – в конце концов, я не был в конфликте с ними. Но станут ли они разбираться? Сбежав вниз по винтовой лестнице, я рванул к черному занавесу. Навстречу бежали люди, и все громче и ближе раздавались хлопки. И когда нырнул под занавес, я впервые увидел их – героев. Они шли неторопливо, держа в руках длинные стволы, как у Коктебеля из «Старой Башни», которым он до последнего отстреливался от зомби. Я не увидел погибших: герои стреляли в воздух, сея панику среди тех, кто убегал. Они были в синих комбинезонах и футболках, таких же синих, помятых и грязных, давно не стиранных, а то и вовсе не знавших стирки. У всех были редкие усики, которые смотрелись бы смешно на их почти что детских лицах, если бы не страшное оружие в руках. Я понимал, что принимать решение нужно немедленно, и каждое из них могло быть спасительным или роковым. Идти на прорыв, рискуя быть подстреленным, бежать назад или заговорить с захватчиками. Они приближались и уже, казалось, заметили меня. Но в тот момент, когда я наконец решил, что буду делать, произошло невероятное. Меня схватили за горло и принялись душить. Нападавший возник буквально из ниоткуда – даже не сбоку, не сзади, а буквально из воздуха. Его появление было настолько стремительным, что я даже не сразу смог понять, что происходит и кто передо мной. Я думал, это кто-то из героев, и принялся соображать, как вырваться из цепких рук, но только в этот миг понял, кто на меня напал. Уму непостижимо, как этот человек мог оказаться здесь, под куполом второго уровня, но он был, и становилось совершенно очевидно: он все-таки желал мне зла. Это был Кучерявый. – Отдай лампу! Слышишь? Не захотел по-хорошему! – ревел он. Я только хрипел в ответ и еще сильнее сжимал чехол с лампой в руках. – Не захотел договориться? Тогда я ее просто отберу! Мне не вспомнить теперь, каким чудом я сумел вырваться. Кто-то отвлек Кучерявого, толкнул, и он ослабил хватку. Говорить с ним было больше не о чем, я понимал только одно: нужно срочно спасаться. Но как это сделать, если кругом хаос? Я не знал еще, какие испытания ожидали меня впереди, но то, что происходило в Вог-Зале, казалось ужасным. Мне хотелось бежать и кричать, закрыв глаза от ужаса, бежать непонятно куда, лишь бы только не оставаться на месте. Я не подписывался на такое, принимая приглашение Башни, я не хотел ни с кем враждовать, ни от кого спасаться, не хотел убегать, бояться. Зачем я здесь? Зачем все это происходит? Нырнул под черный занавес и побежал туда, где темно, оставив позади винтовую лестницу на верхний этаж. Я опрокидывал предметы, толкал и сбивал с ног людей, но в какой-то момент понял, что вокруг меня нет никого. Обернулся назад и не обнаружил погони. Где-то вдали раздавались крики и выстрелы, а я стоял в тишине. Но она пугала не меньше – помня о способности Кучерявого объявиться в самый неожиданный момент, я не позволял себе расслабиться. Из последних сил пытался не захлебнуться набегающими волнами паники, не потерять рассудок; весь опыт прошлой жизни ничего не мог подсказать мне, он был попросту бесполезен. Мне не на что было надеяться, кроме своей интуиции. И кроме случайности – только она могла мне помочь. «Если сумею выбраться, – думал я, – это будет второе рождение, новая жизнь». Когда глаза привыкли к темноте, я увидел впереди несколько коридоров. Никаких опознавательных знаков не было, а внешне коридоры не различались. Выбор каждого из них был риском, но в тот момент им было бы любое мое действие. А уж бездействие или возвращение обратно стали бы верной гарантией того, что мое путешествие в Башне закончится прежде, чем я в чем-то разберусь. Я не стал выбирать и просто пошел к тому коридору, который был ближе. И тут же увидел лифт. Его двери распахнулись, и, поскольку ниши для лампы нигде не было, я подумал, что они отреагировали на мое появление. Такая приветливость лифта и обрадовала, и насторожила: стоило скорее сматываться, пока не объявились новые посетители, перед которыми он так же распахнется. Но я совершенно не понимал, как запустить лифт. Здесь совсем не было кнопок, зато стояло несколько мягких кресел со жгутами – по всей видимости, как и в социальном лифте, в этом нужно было закрепиться. В одном из кресел – дальнем от меня – полулежала девушка. Она была укрыта белой накидкой, и я видел только черные волосы и руки, лежавшие вдоль тела. – Простите, – негромко сказал я. – Помогите, мне грозит опасность. Мне нужно скорее вознестись. Как запустить этот лифт? Я беспомощно поднял руку, демонстрируя чехол с лампой – похоже, в нем была моя последняя надежда. Но девушка даже не шевельнулась: видимо, она спала. Наверное, я бы принялся будить ее, но двери лифта распахнулись, и, как ни стыдно в таком признаваться, я едва не погиб от страха. Решил, что это конец: прятаться было негде, кабина лифта, принятая мною за спасение, оказалась западней. В лифт вошли двое людей в облегающих одеждах, похожих на костюмы ныряльщиков, и больших резиновых перчатках, с длинным изящным оружием в руках и непонятно зачем прикрепленными к их головам фонарями, непрерывно менявшими цвет. Это светопреставление мешало разглядеть их лица, больше того – даже просто смотреть в их сторону было сложно: глаза тут же начинали болеть. Они непрерывно переговаривались, и я понял, что их много – в коридоре расположился целый отряд. Пора было сдаваться, понял я. Вот только кому? Я видел их впервые, это определенно были не герои, а на простых жителей Фабрики-кухни они походили меньше всего. Что они делали здесь, за кого были, против кого?! Не сойти бы с ума, пытаясь все это понять!