— А как же Вам? Что Вы думаете о моих словах? — она посмотрела на него снова, понимая, что хочет найти в его лице своего союзника и покровителя. В ее мыслях пронесся луч надежды, что для нее был спасительным маяком. В голове медленно, но верно созревал план. — Зачем Вам это знать? — он посмотрел на нее. Их взгляды встретились. Он чувствовал себя неуютно, словно перед ним находится его враг. В его теле постепенно начинали происходить изменения: кровь быстрее двигалась по венам, внутри начинал разгораться огонек. Он знал, что она может без зазрения совести использовать его. — Вы не ответили, миледи. Зачем Вам это знать? — он опустил руки, завершив дело. — Мне нужен кто-то, в кого я могла бы верить… — тихо произнесла она, не сводя с него взор. — Я не помогу Вам с побегом. Верьте в своего конунга — произнес он и подался вперед, понимая, что не хочет больше находиться с ней рядом. Глава 10. Путь (часть первая) После последнего привала прошло очень много времени. Только глубокой ночью было решено вновь остановиться. Лошади были напоены и накормлены. В северных землях на подковах лошадей часто случается так, что лед наслаивается и мешает лошади идти дальше — поэтому важной частью пути является отколоть оледенение. Не только лошади, но и воины решили насладиться вкушением еды. Похлебка оказалась удивительно вкусной. После долгой дороги блюда обладали невероятной насыщенностью. Далия сидела на большом камне, наслаждаясь долгожданным вкусом еды. Воины что-то рассказывали друг другу, смеялись и вспоминали истории, которые с ними происходили. Иногда беседы были веселыми, а иногда их тон сменялся. В такие минуты вспоминали случаи о потере близких друзей, воинов. Несмотря на все это, девушке начинали приходиться по вкусу такие ночные разговоры около костра. Было интересно наблюдать за теми, кто ее окружал. Легкий ветер уже не казался таким холодным, ведь в такие минуты тепло от беседы было намного сильнее. Именно оно согревало больше, чем костер. Порой было видно звезды. Далия стала ловить себя на мысли, что если бы положение дел было другим, то ей бы даже нравилось то, что она переживает. Это было ее первое путешествие настолько далеко от деревни и все казалось совершенно новым и неизведанным. Время шло быстро, через полчаса все уже спали. Утомленные долгой дорогой, они пребывали в мире снов. Воины, которые охраняли сон и не спали, ждали своей очереди, чтобы, наконец, предаться сну. Холодная ночь выдалась в этот день. Мерзлый ветер тянул по самому низу, задувая костры и пробирая до дрожи. Далия не могла уснуть. Просидев около костра, она все же поднялась и села на камень. Было неудобно, она не могла уместиться на нем. Как только она ушла дальше от огня, то сразу поняла свою ошибку. Под меха поддувало и ей некуда было спрятаться от пронзающей стужи. Рагнар вышел из своей палатки и что-то сказал одному из воинов. Как оказалось, принц отдал приказ, чтобы девушку направили в его палатку, так как холод для женского организма особенно губителен. Она робко вошла, не поднимая головы. Он указал ей на место, которое было застелено шкурами. Рагнар спал на другой стороне палатки, и Далия выдохнула с облегчением, так как она чувствовала взгляды мужчин, которые провожали ее к юноше. Они смотрели на нее так, словно она ублажает его. Именно поэтому находиться в одной палатке с ним было неловко. Чтобы не смотреть на него и случайно не встретиться взглядом, девушка повернулась к нему спиной. Усталость быстро взяла свое. Согревшись, Далия уснула. Принц смотрел на нее и не мог уснуть. Задавался себе вопросом, что чувствует к той, которая должна стать его матерью и понял, что совершенно ничего не испытывает. У него не было ни злобы, ни страха, ни отчаянья, ни радости — ничего. Прошло уже столько лет с момента смерти его матери, что все чувства притупились. Далия мирно сопела, укутавшись в теплые меха. Такое проявление заботы со стороны Рагнара было ни сколько для нее, сколько для его отца, который ждал свою избранницу. Делом чести было привезти ту, которая впервые вызвала в его сердце какие-то чувства. Парень смотрел на нее и не понимал, что именно привлекло в ней отца. Она была внешне привлекательной, но совершенно обычной: не отличалась ничем от любой другой крестьянки. Чем больше он смотрел на нее, тем больше убеждался в этом. Она напомнила ему маленького дикого зверька, что забился в норку от страха и поджал свои лапки. Принц знал, что ей не хочется быть здесь. Рагнар понимал, что то, что она так напугана это именно его вина, но другого предложить ей не мог. То чувство страха, что одолело ее, не давало ей покоя. А теперь, устав и обессилев, она мирно спала. Он видел, насколько она беззащитна в эти минуты. Сон к нему никак не приходил. За долгие часы походов, он всегда проводил ночи один и поэтому испытывал незнакомое для него ранее — чувство неловкости. Выйдя на свежий воздух, он вдохнул полной грудью северный ветерок. После тепла палатки, холодный воздух в легких дал знать о себе, в одно мгновение заполнив их. Звезды сегодня сияли ярко. Небо было ясным. Такие ночи были бесподобны. Умение видеть эту красоту, было его даром от матери. Он не знал ее, но чувствовал, что именно мать наградила его волшебным умением замечать мир вокруг. Сменяющиеся воины на посту, слегка отвлекли его внимание. Послышался сонный стон девушки в палатке. Этот отзвук был необычен, и легкое смущение отразилось на щеках принца. В делах любовных он был не новичок. После походов, он мог подразнить молодых девиц своим игривым нравом и провести ночи с некоторыми красавицами. Он чувствовал к ним холод, ведь не умел чувствовать что-то другое. Холодная расчетливость и сдержанность играла в нем, заставляя его поддаваться этим ощущениям. Однако, стон, что донесся из палатки, отличался от тех, которые вырываются во время ночных утех, напротив, это был стон печали и некого бессилия. Он вошел в палатку и увидел, что девушка изворачивается из стороны в сторону, точно не может проснуться. На ее лице показались дорожки из слез, что стекали без устали. Было ясно, что ей снится кошмар, который доводил ее до слез. Она двигала головой и что-то шептала. Эта картина напомнила ему его, когда он вернулся с первого своего сражения. Лица убитых и первый бой, надолго отпечатались в его памяти и мучили его ночами. Так, он не только был истерзан своими снами, ему понадобилось время на то, чтобы принять в себе убийцу. Из разного рода опыта, это был один из самых неприятных и страшных к осознанию. Тогда, в поисках поддержки, он обращался к бывалым воинам, которые в один голос твердили о том, что после многочисленных воин и битв, кошмары перестают терзать по ночам, что с каждым новым сражением, они ослабевают и что даже убийство становиться привычкой. Однако, ни спустя год, ни спустя пять лет, кошмары его не покидали. Он отторгал саму мысль о том, что отбирать жизни может стать привычным и обыденным, точно таким же простым занятием, как езда верхом. — Что же мучает тебя? — спросил он тихо, стараясь ее разбудить. Она распахнула глаза и бросилась в объятья, наверное, перепутав его с одним из близких. Когда она поняла, что сделала — было уже поздно. Ее руки крепко сжимали его спину, а слезы намочили его рваную рубаху. Сердце вдруг разом перестало отбивать свой ритм, а дыхание застыло. Уткнувшись носом в его шею, она почувствовала его запах. От него пахло прохладой и чем-то похожим на нотки дерева, что пылает в костре. В голове все резко перестало существовать. Мысли ее покинули. Глава 11. Путь (часть вторая) Она была напугана сном, но реальность показалась ей сейчас куда страшнее. Он тоже не шевелился, замер и не дышал. Было странно, но казалось, что это ее действие ввергло его в не меньший шок. Они сидели вместе, не подаваясь вперед, и не отстраняясь друг от друга. Кажется, никто не мог осознать, что именно происходит. Девушка посмотрела на юношу и тихо прошептала, смотря прямо в глаза: — Извиняюсь, за принесенное неудобство. Он спокойно смотрел на нее, пока она расцепит свою мертвую хватку. Его лицо было серьезным и даже на миг показалось каким-то суровым. — Ты согрела меня своим телом, когда я мог предстать перед богами смерти. Благодарю! Его речи ввергли ее в дикое смущение. Почему-то сейчас, она залилась румянцем и опустила взор, рассматривая свои ладони. Конечно, она знала, что другой вариант его спасения не сработал бы, но все равно, это вызвало в нем состояние стыдливого смущения. — Д…да… прошептала она чуть слышно, не поднимая своей головы. Он посмотрел на ее волосы, что густыми волнами ниспадали на ее плечи. Светлые, словно снег, с легкой позолотой, они терялись на ее бледном лице. Сидя перед ней, Рагнар заметил, что ее ресницы густые и длинные. Румянец очень выделялся на ее щеках. Она показалась ему просто очаровательной. Это явление было мимолетным, едва ощутимым. Поняв, что он долго смотрит на нее, парень отстранился от нее и сказал: — Собирайтесь, миледи, нам пора в путь. Оставив ее одну, он покинул палатку. Посмотрев на звезды, которые постепенно растворялись в свете утреннего солнца, Рагнар не мог сосредоточить свои мысли. «Мы достаточно задержались, нам надо торопиться» Глава 12. Владения Пройдя через заснеженное озеро, воины вышли на прямую дорогу, что вела их в замок. По последним подсчетам, оставалось два дня верхом, и они доберутся до нужного места. Построение при передвижении было простое. Впереди всех была лошадь принца, далее всех остальных. Прямая последовательность и ничего лишнего. Далия ехала верхом вместе с одним из воинов, а затем они поочередно сменяли друг друга. После последнего привала, настала очередь мужчины с рыжей бородой. По мере продвижения вперед. Эрик воображал, что он как мощная скала, нависает над ней. Перед ним сидела хрупкая женщина, светлая, словно ангел, но с колким дьявольским языком. Эрик держал ее за тонкую талию и чувствовал, сквозь покров ее легких тканей изгибы тела. Собственное воображение довело его сознание до предела и разбудило в нем желание близости. На девушке было не только легкое платье, помимо него — на ней были меха и накидки из кожи. Однако, чувство голода по женщине и ее строптивый нрав, он хотел укротить. Левинсон представлял ее диким животным, а он был ее повелителем, всадником, властелином. Далия почувствовала, как медленно его рука поднимается все выше к ее груди. Крепко сжимая одну из них, он самодовольно держал другой рукой вожжи. — Я сейчас начну кричать. Отпусти то, что не принадлежит тебе — совершенно спокойно произнесла девушка. — И кто поверит такой как ты? Ты оголилась перед другими мужчинами без стыдливого прикрывания, а значит, ты принадлежишь к тем, кто может без зазрения совести предаться утехам с первым встречным мужчиной — он произносил это, точно веря в правоту своих суждений. — Это не связано с тем, что я делаю с мужчинами. Такой способ самый быстрый, чтобы конечности не отмерзли. Неужели ты желаешь смерти своему будущему конунгу?