Когда все пары получили свои подарки, к Цветане потянулись ребятишки, они окружили княгиню и старались прислонить голову к её ладоням. Издавна у нас считалось, что руки Берегини волшебные, они от всех хворей избавят, удачу подарят, жизнь к лучшему повернут. А зная историю её чудесного спасения и возвращения в терем, и вовсе верили, что за княгиней стоят Боги и ведут по жизненному пути. Когда все детишки были наглажены и вознаграждены небольшими подарками, что привезли специально для маленьких, начались привычные гуляния, пляски и песни. Молодёжь с удовольствием участвовала в них, а старшие обступили Светозара с Демидом и спрашивали у них, как дела в Северных землях, что готовит князь на будущее солнце: не собирается ли в поход, не ждёт ли неприятеля у своих ворот. – Пока в княжеском граде всё спокойно,– отвечал мой муж, – сопредельные князья приезжали на посвящение наших правителей, обещали соблюдать границы и спокойную торговлю. А ещё брат нашей княгини, земли которого ближе к югу, наш хороший союзник. Его войско помогло нам в битве с завоевателями. – Всех ли прогнали? – спросил кто-то. – И не осталось ли у поверженного князя тех, кто будет мстить за родную кровь? – Не было у него сыновей, и родители давно ушли в Навь, – отвечал Светозар, – а дальние кровники за него не поднимутся, видели они, как сильны стали Северные земли, и воинство Перуна возродилось. Не пойдут они на нас, можете жить спокойно. Про возможную месть Горина княжич промолчал. Слишком много пришлось бы рассказывать из того, что пока было скрыто от непосвящённых. Поодаль от беседующих мужчин стояла группа девиц. Среди них были те, кто не обрёл пару или устал отплясывать в хороводе. Будущие невесты бросали на Светозара взгляды, краснея, если тот перехватывал их. Радамиле это не нравилось. Но она уже не могла, как в детстве, встать рядом с суженым и явить всем близость их дружбы. Я чувствовала, что с каждым взглядом, брошенным сторонней девицей на княжича, моя дочь становилась мрачнее, а ревность в ней бурлила всё сильнее. – Он всегда будет в центре внимания, – прошептала я так, чтобы нас никто не слышал, – а тебе надо привыкнуть к этому. Княгиня всегда стоит за спиной князя, как и жена за мужем. – Когда мы будем связаны свадебным огнём, все будут знать, что он мой, – упёрто сказала Рада, – а сейчас они думают, что могут забрать его себе. – Женщины будут так думать, даже когда ты станешь его женой, – улыбнулась я, – и только ваши отношения, скрытые от посторонних глаз, могут уберечь мужа от соблазнов. И конечно, твой личный вклад в суженого, твоя любовь и нежность, которые наполняют его и не дают места ни одной другой женщине. Глаза Рады загорелись. – Матушка, нау́чите меня, как заполнить всё сердце мужа? Я заговорщически кивнула. Гуляния продолжались своим чередом. Вечерние сумерки, наступающие с каждым днём всё раньше, ярче очертили костры и скрыли пары, которые хотели уединиться. И хотя до следующего свадебного огня было ещё далеко, но многие из холостых юношей и девиц, что были на этой поляне, понравились друг другу и будут просватаны своими родителями грядущей весной. Мы с Цветаной смотрели на оживление и радость молодёжи, немного жалея, что наше ожидание суженого уже позади. И сердце теперь бьётся скорее в тревоге за него, чем в предвкушении. И только грусть расставания всё та же: что молодые скучают, живя раздельно, что мы с княгиней редко видим своих мужей, поскольку заняты они делами нашей стороны. Так и сейчас Демид весь вечер провёл со старейшинами и мужчинами нашего селения. Рядом со мной появился, лишь когда собрались домой. Зато мы успели обо всём поговорить с Цветаной, обсудить будущее наших детей. – Приезжайте к нам в город на Коляду, – предложила княгиня, – будущее солнце будет поворотным для наших детей, так пусть и его рождение они встретят вместе. – Я не знаю, буду ли способна к поездке, – сказала я, чуть заметно поглаживая живот, – зимой дорога трудна, а ночи холодны. – Тогда Радамилу с Милославом присылай, Светозар очень скучает по ним. Могу за ними дружинников отправить, чтобы безопасно доехали, – понимающе ответила Цветана. Я пожала плечами, чувствуя, что зимой нам будет не до поездок. Впереди была первая зимовка без бабушки. А это время всегда поднимает на поверхность грусть и печаль, а также даёт время для обдумывания произошедшего. Я ведь так и не взяла себе силу Берегини рода. Моя матушка, хоть и была старше, не обладала даром, поэтому магическое наследие и ответственность переходили ко мне. Во время тяжести я не могла их принять, а вот осмыслить былое и подготовить себя к важному этапу – могла. Весной же мне предстояло рождение дочки, а лучшей повитухи в нашем селении, которой всегда была бабушка, больше нет. Сама же я не смогу себе помочь. И надо молить Богов, чтобы всё прошло легко, как с сыновьями. Думая об этом, я понимала, что поездка в город зимой для меня невозможна. Отпускать же Радамилу без своего покровительства я не хотела, помня о недавнем похищении. – Наверное, мы увидимся уже ближе к свадебному огню детей, – сказала я, – когда природа проснётся ото сна. Цветана не стала возражать, хоть и расстроилась моему решению. – Васса с Боремиром уехали сегодня в город, – сказала она. – Я чувствую, что они далеко, но не знаю, почему они так решили, – ответила я. – Их сын захотел в дружину, – пояснила княгиня, – и они поехали сопроводить его. – Всеволод будет хорошим воином, – проговорила я и добавила: – Получается, весь дом в вашем со Светозаром распоряжении? – Да, и я хочу задержаться здесь подольше,– улыбнулась Цветана, – побродить по местам, где прожила столько солнц. Побыть в уединении, пообщаться с сыном. Мы ведь мало видимся. Знаешь, чем больше дом, тем меньше в нём близости. В ответ я улыбнулась, подтверждая, что тоже замечала такое. Домой мы возвращались под охраной дружинников и Демида. Мой муж был наконец рядом со мной. И мне стоило больших усилий, чтобы сдержаться и не высказать ему своей обиды за одинокий вечер. Но когда мы остались одни, мой Ладо одарил меня таким потоком нежности и заботы, что я отбросила своё недовольство и наслаждалась его присутствием рядом. – Мне нужно внимание за двоих, – напомнила я Демиду, – и дополнительно за каждый день твоего отсутствия. – Я не помню таких требований, когда ты ждала Раду, – улыбнулся он. – Тогда я и сама не знала, что мне надо, – рассмеялась я. Наш дом погружался в сон. А в лесной избе Милослав читал очищающие заговоры над старой прялкой, снимал с неё тьму, развеивая её силой стихий. Глава 16 Дочь огня Посреди всех праздников и визитов у нас совсем не было времени поговорить с сыном о его посвящении в волхвы. И мы с Демидом очень хотели это исправить. На следующий день, когда Цветана отослала от себя почти всех охранников и сидела одна на берегу ручья, отдавая текучей воде напряжение последних Лун, Рада со Светозаром в сопровождении других детей гуляли по другому берегу ручья, радуясь возможности побыть вместе вдали от посторонних глаз. Мы же с Демидом отправились в домик бабушки, чтобы поговорить с Милославом. Судя по его резкому взрослению, сыну было, что́ рассказать нам. Когда мы с Демидом подошли к лесной поляне, новый хозяин домика уже ждал нас. Он сидел у разведённого в центре костра, и я вспомнила, как бабушка так же встречала меня, когда надо было проводить ритуал или напитаться силой. Сердце моё защемило от воспоминаний. А сын в это время приветственно поднялся нам навстречу. – Я знал, что вы сегодня придёте, – сказал он. – С момента твоего возвращения нам не терпится услышать рассказ о посвящении, – ответила я, обнимая его. – Я узнал много нового о семьях Перуна, – улыбнулся Милослав. Мы с Демидом изумлённо посмотрели на него. – Разве посвящение в волхвы не заключается в испытании, которые дают Боги? – уточнил мой муж.– Как оно может быть связано с семьями воинов? – Испытания бывают разными, – ответил сын. – Когда мы с потворниками только приступили к обучению, Ведмурд сказал нам, что каждый получит задание по силам и разумению. И оно необязательно будет связано со светом и тьмой или с преодолением, может быть всё, что угодно. – И что же выпало тебе? – с возрастающим интересом спросила я. Сын загадочно посмотрел на меня и начал свой рассказ: – Когда мы выдвинулись к Светлому морю, я только отошёл от волховской болезни, которая настигает каждого потворника перед посвящением, и идти мне было тяжело, ноша тянула плечи, а ноги еле передвигались. Но чем ближе мы подходили к месту назначения, тем лучше я себя чувствовал. Тело становилось невесомым, будто летело над землёй, так легки были мои шаги. И все мои спутники чувствовали то же. Ведмурд объяснил это тем, что берега Светлого моря особые. По ним часто бродят сами Боги, проходя сквозь границы миров. И весь воздух пропитан их благостью. А ещё существует легенда, что в этом краю был город наших великих предков, от которых перешла к нам сила Перуна. Мы с Демидом расположились около костра и внимательно слушали Милослава. Его слова рисовали перед нашими глазами яркие картины произошедшего. – В один из дней я спас птенца, выпавшего из гнезда, – продолжал наш сын, – это был маленький воронёнок. Дед велел беречь его и сказал, что мы с птицей теперь связаны. Придёт время, и он спасёт меня. А пока мы должны учиться и привыкать друг к другу. «Мы провели много времени у прохладных вод Светлого моря, изучая законы Богов и слушая рассказы Ведмурда о них. И однажды меня неистово потянуло к каменным лабиринтам, расположенным неподалёку от нашего лагеря. Вход в них преграждали большие валуны. И хотя между ними был проход, не каждый мог зайти в него. Среди камней проходила невидимая стена, которая открывалась лишь перед тем, кого лабиринт был готов пустить внутрь согласно воле Богов. Я часто ходил мимо них, но каждый раз чувствовал, что проход ещё закрыт для меня. А в тот день камни сами позвали меня. И когда я подошёл ближе, стены между ними не ощущалось, я легко зашёл внутрь. Крон полетел со мной, для воронов не существует магических преград. Сразу за входом тропа, на которой я оказался, резко поворачивала направо. Я знал, что проходы внутри лабиринта представляют собой изогнутые дуги, по которым сначала идёшь к востоку, потом на запад, и постоянно заворачиваешь по кругу. В конце концов полностью теряешь ориентацию в пространстве, и внешний мир перестаёт существовать. Мне казалось, будто солнце начало обратный отсчёт. И сколько минуло времени, неизвестно. Но в конце концов я начал ощущать, что земля под ногами становится вязкой, как будто не земля это, а вода. И я тону в ней, зарываясь всё глубже и глубже. Сначала я испугался, но ноги уверенно несли меня вперёд, ведь где-то внизу ещё оставался упор на твёрдую землю. Ворон бесстрашно сидел на моём плече, лишь сильнее вцепился когтями в мою одежду. А потом меня накрыло с головой. Я не мог дышать, со всех сторон была только темнота. Шаг, ещё шаг, кромешная тьма и тишина терзали меня. Вдруг мне в лицо ударил яркий свет, и я очутился на скалистом берегу. Передо мной были бурные воды моря, в котором я узнал то, с берегов которого зашёл в лабиринт. Только всё вокруг было немного иначе. Рядом с волнами стояло несколько высоких мужей, они были статны, широкоплечи и могучи. А взгляд их таков, что не укрыться от него и не спрятаться. Понял я, что сами Боги спустились в Явь. – Отец наш Род победил Змея, – молвил один из них, – избавил наши миры от Хаоса, даровал нам и людям порядок. Но не проходит и Луны, чтобы не пытались Змей или его приспешники замутить сознание селян, обратить их души к тьме. И не всегда Боги оказываются рядом, чтобы помочь им. Надо сделать так, чтобы люди сами могли за себя постоять и уничтожить нечисть, от Змея ползущую. – Что ты предлагаешь? – спросил другой. – Наделить их огнём, коим выжигаю я приспешников тьмы, – был ответ, – пусть люди несут в себе его искру и им очищают Явь. – Хорошо, – согласился третий, на чьих руках были золотые рукавицы, – делай, как знаешь. И в следующее мгновение перед лицом Богов оказались лучшие мужи Северного края. Они в пояс поклонились величественным наставникам и приняли от Перуна дар огня. Каждому из стоящих перед собой громовержец повязал особый пояс, что давал силу огромную и умение насылать пламя на супостата. – Пусть мой огонь навеки останется в ваших рода́х, – сказал даритель, – и передаётся от отца к сыну. Будет в ваших семьях много сыновей, чтобы несли они огонь по холодной Северной земле и согревали её своими сердцами, к свету обращёнными, против тьмы нацеленными.