За прошедшее время Лучезара почти догнала своих сверстников, родившихся в положенный срок. Дочка хорошо ела, набирала вес, и я была спокойна за её развитие. Но при этом Лучик оказалась самой капризной из всех моих детей, и по количеству бессонных ночей всё больше напоминала мне княжича, которого мы с Цветаной в своё время бесконечно баюкали. Моя младшая дочь, как и Светозар, лучше всего успокаивалась рядом с Радамилой. Та часто приходила мне на выручку, забирая сестру и нося её на руках, пока я занималась домашними делами и уделяла время другим детям. Но я знала, что Рада скоро покинет отчий дом. Время её отъезда неумолимо приближалось. Платье было уже сшито и ждало своего часа. Оно прекрасно сидело на её тонком девичьем стане. Приданое было сложено в сундуки и готово к отправке в город. Радамила все дни проводила в мечтах о своей свадьбе и долгожданном объединении с лю́бым. А ещё она хотела жить в княжеском тереме, ежедневно носить красивые наряды, заниматься делами Северного края вместе с княгиней. Я не стала расстраивать дочь тем, что жизнь в княжеском тереме – далеко не сахар. Помнила, как Цветана рассказывала мне, что они с матерью Доброслава никогда не знали покоя, всегда были под присмотром прислужниц и охранников, опасались предательства, которое их в итоге и настигло. Уединения и спокойствия у них точно не было. А это моя дочь любила больше всего. Как она справится с навалившимися на неё обязанностями и будет восстанавливать свои силы, которые нуждались в общении с природой и равновесном состоянии духа, я не знала. Но Рада была окрылена своими мечтами и грядущими изменениями, и все возможные тяготы казались ей незначительными. Я решила не разочаровывать её раньше времени. В любом случае рядом с ней будет Цветана, которая относилась к моей дочери с материнской любовью и сможет поддержать и подсказать юной невестке, как себя вести. А также у Радамилы будет любовь мужа, которая поможет ей всё преодолеть. В один весенний день к нам прискакал гонец, сообщивший, что скоро прибудет княжич со своей свитой. Услышав это, Радамила радостно вспыхнула и кинулась одеваться и наводить красоту. А я пошла проверить комнату, приготовленную для жениха дочери, которому предстояло жить на пустующей мужской половине нашего дома. Там же мы планировали разместить его личных охранников, а остальных дружинников расселить по дворам селян, как обычно и делалось. Так мы избегали поселения их в доме Боремира, чтобы не вызвать его ревности и спонтанного отъезда, как в прошлый раз. Глава 42 Прибытие княжича После полудня раздался звук княжеских горнов, возвещающих о приближении знатных гостей. Селяне с удивлением вышли встречать своего правителя. Рядом со Светозаром ехал Демид, сопровождая своего названого сына. – Княжич Северных земель прибыл за своей невестой! – провозгласил глашатай, и отряд торжественно остановился у наших ворот. По толпе пробежал шёпот. Соседи до этого момента оставались в неведении относительно сговора Радамилы и Светозара. Все знали, что молодые люди выросли вместе, были очень дружны, но селяне были уверены, что женится княжич на дочери какого-нибудь сопредельного князя, как и заведено у правителей. Но у наших детей было своё мнение на этот счёт, и долгая разлука только проверила и укрепила их чувства. Это было видно по горящим от радости глазам Светозара, когда он взглянул на свою невесту. Его глаза не позволили мне усомниться в том, что он скучал и с нетерпением ждал встречи. Подрагивающие от напряжения губы влюблённых и руки, которые они сжимали изо всех сил, сдерживая себя, чтобы не заключить друг друга в объятья у всех на виду, вызывали улыбку на моём лице. Демид же смотрел на это хмуро. Как отец, он нёс ещё большую, чем я, ответственность за честь и чистоту невесты, и неодобрительно смотрел на пылающий между детьми пожар чувств. Я вспомнила нас с ним – юных и влюблённых, когда случайное прикосновение рук отдавало током, близость лю́бого сердца заставляло биться быстрее своё собственное, и как бабушка увела меня жить обратно в свою избу в лесу, как только я немного оправилась от нападения старейшин. Она тогда тоже переживала, чтобы мы с Демидом, набравшись сил после пережитого, случайно не перешли границы дозволенного. Вспомнив об этом, я улыбнулась. Сколько солнц прошло с тех пор, уже бабушка ушла в Светлую Навь, наша дочь собралась замуж, старший сын стал волхвом, а наши с Ладо чувства остались столь же яркими. Тем временем охранники взяли под уздцы коня княжича, и молодец спрыгнул на землю. Я встречала его румяным хлебом, испечённым специально к приезду дорогого гостя. За мной стояла Рада. Я спиной чувствовала, как дочь улыбается, не в силах сдержать нахлынувшие чувства. Цветана в этот раз не прибыла с сыном, оставшись готовить терем к приёму невестки. Я знала, что для молодых построили новое крыло терема. Демид сообщал, что комнаты пока не совсем готовы для проживания, и там предстоит ещё много работы. Цветана хотела проследить, чтобы мастера успели всё закончить, а потом самой украсить светёлку невестки, выказав ей своё радушие. Первое время Радамила должна была жить там с отцом, а после свадебного огня – с мужем. Я планировала приехать в город ближе к свадьбе, зная, что до этого моя дочь будет проходить необходимое обучение, которое было обязательно для всех княжеских невест. И хотя Цветана давно передала Раде все необходимые знания касаемо домашнего обихода семьи, традиций рода, поведения и общения, но надо было соблюсти правила, согласно которым невеста княжича заранее отрывалась от своей семьи и привыкала к жизни и устоям новой. Демид сейчас выполнял роль и сопровождающего Светозара, и отца невесты. Это было поперёк всех традиций, но вот так у нас сложилось. – Я – Светозар, наследный княжич Северных земель, приехал за своей наречённой невестой, – произнёс молодец, в упор глядя на мою дочь. Я заметила, что за прошедшую зиму он возмужал, обрёл мужскую стать, стал более уверенным в себе. Его голос стал твёрже, взгляд прямее, плечи мощнее. Такому было не страшно отдать свою дочь, было видно, что он сможет её защитить. – Ждала ли меня невеста? – продолжал он. Его слова были продиктованы традицией, а не сомнением в верности Рады. – День и ночь ждала, – отвечала я, вспоминая строки, переданные мне Цветаной, – глаз от земли не поднимала, дальше своего двора не ходила, с людьми чужими не общалась. Приданое собирала да Богам о здравии княжеской семьи молилась. – Добрая мне досталась невеста, – продолжал Светозар, – теперь мне её в свой дом забрать надобно, матушке передать. С этими словами княжич подал мне шкатулку с драгоценностями – выкуп за дочь. Я приняла её, а в ответ протянула молодцу блюдо со свежим хлебом. – Угощение наше в благодарность за дары ваши, – сказала я. Княжич отломил кусочек, откусил и шагнул к Радамиле. Она склонила голову, а потом подняла глаза и лукаво посмотрела на своего жениха. К молодым приблизился Демид. Он взял руку Рады и вложил её в протянутую руку жениха. – Вручаю тебе мою дочь, чтобы заботился ты о ней и защищал, – проговорил мой Ладо, потом повернулся к девице: – Отдаю тебя в жёны, чтобы почитала и уважала ты супруга своего и дарила ему здоровых наследников. Несколько рогов грянули в этот момент, отмечая соединение рук и судеб. Селяне возликовали, а мы двинулись к дому. Светозар вёл Радамилу под руку, и она сияла от счастья. Следом за ними шли мы с Демидом, после нас ехали охранники. Вскоре мы все скрылись за воротами дома, мои родные затворили их, оставив изумлённых и заинтересованных селян за пределами нашего двора. Селянские мальчишки сразу начали забираться на деревья, растущие по периметру ограды, чтобы посмотреть, что происходит внутри. Селяне начали обсуждать увиденное, пенять на нас, что мы не рассказали им о сговоре с княжеской семьёй раньше, и при этом радоваться, что девица из их селения станет княгиней всего Северного края. А мы проводили дорогого гостя в дом и пригласили за стол. Шкатулку с драгоценностями, подаренную княжичем, я поставила на видное место. Потом из неё полагалось раздать украшения всем женщинам нашего дома, таков был обычай. За столом молодые сидели рядом, демонстрируя, что они – сговорённая пара. Светозар рассказывал о событиях, произошедших в городе за зиму. – Терем полностью отремонтировали, пристроили для нас с Радой новое просторное крыло. Матушка сама следила за тем, чтобы наши покои были тёплыми и светлыми, – молвил он. – Я уверена, что княгиня сделала всё, чтобы нам было удобно, – улыбнулась Рада. – Как её здоровье? Как маленькая княжна? – продолжала она. – Родители в здравии, – ответил Светозар. – Славемира уже большая – научилась ходить, пытается поспеть за братьями, но пока не может. Матушку мою любит пуще всех. – Целое солнце прошло с тех пор, как родилась малышка, – сказала я, – большая уже. Как твои братья? – Старшие обучаются воинскому искусству и грамоте, младшие пока под присмотром прислужниц. – Я помню, старший из детей очень грустил, когда ушла Лебедяна, – вздохнула я. – Грусть осталась в его глазах, но жизнь берёт своё, и печаль отступает. Он единственный, кто хорошо помнит родную мать, остальные были слишком малы, когда её не стало. – Её образ запечатлён в их сердцах, – сказала я, – думаю, Цветана рассказывает детям о той, что дала им жизнь. Чтобы крепко стоять на ногах, человеку важно знать и почитать своих родителей. Какое дерево расти может без корней? Так и человек без памяти о роде слаб. Все молча кивнули. Лебедяну мы вспоминали с благодарностью, ведь она была рядом с Доброславом в те времена, когда ему было плохо, она знала его таким, каким он не мог себя даже представить – простым селянином, трудящимся в поле. Возможно, именно её любовь и поддержка помогли ему преодолеть все трудности. И в конце концов вернуть себе власть и Северные земли, а значит – открыть дорогу Светозару с Радой и обеспечить их будущее. – Мой двоюродный брат, Вышеслав, назначил день своего свадебного огня, – сменил тему Светозар, – он ждёт нас всех в гости. Я очень боялась этой темы, так как не хотела, чтобы Рада покидала наш край. – Стоит ли ехать далеко от дома, когда только улеглись волнения? – осторожно спросила я, намекая на похищение дочери и последовавшие за этим сложности в отношениях с правителем Юга, которые так и не были разрешены до конца. Светозар понял, о чём я говорю, и ответил: – Мой дядя обещал не приглашать Горина и его друзей, ограничившись проверенными соседями и союзниками, так что мы можем спокойно ехать вместе с Радой, нам ничего не угрожает. Моя невеста увидит новые земли, посмотрит на другой уклад жизни. Ещё с нами будут мои родители и воины охраны. Да и вы все можете присоединиться, – княжич посмотрел на меня, Демида, Милослава и даже Белозара. – Я поеду в любом случае, – ответил мой Ладо, – не могу отпустить незамужнюю дочь одну в путешествие, да и Доброславу не помешает доверенный человек рядом. А вот насчёт супруги не уверен, у нас маленький ребёнок. Лучика рано возить по чужим дворам, а оставить её под присмотром родственниц Млада не согласится. – Мы с Лучиком останемся дома, – ответила я, чтобы развеять сомнения спрашивающих. – Даже поездка в город на вашу свадьбу, – я кивнула в сторону Рады и Светозара, – будет для нас долгой, путешествие в сопредельные земли – тем более. Я надеюсь, что урок предыдущего раза пошёл вам на пользу, И ты, Радамила, будешь очень осторожна. – Да, матушка, я не буду отходить от отца и жениха, – смиренно проговорила дочь, – а когда они будут отсутствовать – стану держаться рядом с княгиней или сидеть в своих покоях. Несмотря на тихий вкрадчивый голос, которым были произнесены эти слова, я услышала в интонации Рады нотки радости и даже ликования. Она давно мечтала поехать со Светозаром на свадьбу его двоюродного брата и добилась этого. Мне оставалось лишь довериться Богам и словам Ведмурда, что мои дети идут своими дорогами и должны пройти их, самостоятельно принимая решения. Трапеза закончилась, и все разошлись по своим покоям. Поскольку жениху с невестой было не положено ночевать в одном доме, Рада ушла спать в дом Белозара и Велиславы. Следующие дни прошли за сборами и прощаниями. Мне казалось, что дочь специально тянет время, чтобы побыть дома несколько лишних дней. Переезд в город, так желанный для неё, в то же время страшил Радамилу. Вместе с новым статусом, который она обретала в качестве жены княжича, у дочери появлялись новые обязанности и опасности. Она, может, и не боялась их, но понимала, что возврата к прежней, привычной жизни уже никогда не будет. Дни юности, отчий дом, уединение бескрайних лесов, окружающих наше селение, домик бабушки, куда мы с ней ходили за силой и знаниями, – всё это останется в прошлом, и приезжать, прикасаться к этому она сможет редко. И это вдруг резко проявившееся чувство безвозвратно уходящего вызывало в ней приступы сентиментальности, несвойственные Раде. Её душа рвалась вперёд, в будущее с лю́бым княжичем, но часть её так плотно срослась с отчим домом и дорогими сердцу людьми и вещами, что просила дать ещё времени побыть здесь. Я, видя метания дочери, которая то складывала, то разбирала своё приданое, решила помочь ей справиться с чувствами. – Радамила, – мягко проговорила я, обнимая за плечи мечущуюся по своей светёлке дочь, – сядь, давай успокоимся и вспомним, что нам говорила бабушка. Дочь опустилась на скамью рядом со мной и доверчиво заглянула в глаза. Она ждала поддержки и напутствия, жалела, что я не могу поехать с ней. И при этом не хотела показаться слабой. – Бабушка многое видела наперёд, и когда я разговаривала с ней в последние дни, она просила передать тебе в момент отъезда из родного дома, что всё, что было с тобой ранее, все наши разговоры, знания, умения, наши сердца и пройденный путь – это всё навсегда останется с тобой. «Где бы ты ни была, что бы с тобой ни происходило, наследие отчего дома всегда будет внутри. И ты всегда можешь обратиться к этому в своём сердце.