Надин поперхнулась. – Охренеть, – вырвалось у неё по-русски. Она сейчас пропивает билеты до Москвы, оплату выпускного сестры и карманные деньги на пару-тройку месяцев. – Можете не переводить. Я догадываюсь, что вы выругались, как грузчик, – он говорил медленно, было видно, что он старается держать марку. – Вы правы, неплохой улов, – она хотела грохнуть этот пузырь об землю. – Вот что мне в вас нравится, вы – не она, – сказал он, глядя в небо. – Вы о чём или о ком? – Я говорю… – он понял, что ляпнул лишнего и тут же перевёл тему: – Отчего же вы опять сбежали от своих друзей и проводите время в обществе ненавистного декана враждующего факультета, который каждый раз докучает и хамит вам? – Ой, мистер Маерс… Алисия отчего-то рыдает в спальне родителей Ирмы. Миллиртон и Енг прямо при всех обихаживают какую-то блондинку, она, по-моему, не из колледжа. Кто-то обкурился, в туалете кого-то стошнило… – Лицо Сайвера искривлялось с каждой новой подробностью. – Милз с Хан… они… Они оказались лесбиянками… – Лесбиянками? – сквозь пьяный смех выдавил Маерс. – Нет, Надин, это алкоголь и отсутствие мужского внимания. Частенько дамы вместо того, чтобы изменить что-то в себе, поддерживают себя столь идиотским способом. Надин подумалось, что Маерсу надо каждое утро начинать со стакана виски, а лучше с двух – тогда он был бы более приветлив с людьми. – Я ответила на ваш вопрос? – Вы, мисс Миховски, умудрились за одну минуту заложить половину колледжа. Как профессор я говорю «спасибо», а как мужчина и бывший студент дам вам совет: никогда не выносите сор из избы. То, что происходит за стенами того или иного особняка, – там и должно остаться. Если бы на моём месте сейчас оказалась Маффи, то тут бы уже выли сирены, и ваших друзей на пару с вами забирала полиция. – Но здесь вы, и ваше общество мне гораздо приятнее, чем компания нашего декана. Глава 20 Её губы были так близко, а духи… Знакомые нотки витали в воздухе, будоража воспоминания о недавней встрече с Ирен. Конечно, это был не её аромат, но мисс Миховски – женщина, и она более приятная компания, чем осточертевшая за вечер липучка Милана. – Вы далеко живёте? – сделав очередной глоток, спросила Надин. – Что? – он так ушёл в свои мысли, что не расслышал вопроса. – Не всё же время вы проводите в колледже… – Большую часть времени я действительно живу в корпусе для преподавателей, а мой дом находится примерно в трёх милях отсюда. Где-то на задворках сознания он понимал, что неспроста Надин интересуется его домом, но мозг отказывался думать. Не сегодня. – Прогуляемся? – Надин всё же рискнула. – Бросить друзей? – Боитесь, Милана расстроится? – в голосе прозвучали нотки сарказма. – Не расстроюсь я, – он похлопал по карманам, будто проверяя что-то. – Хочу на практике освоить как это – «уйти по-английски»… В прямом смысле – молча! Правду говорят – в новогоднюю ночь сбываются мечты! Она так хотела помириться с профессором, не спала ночами, искала повод увидеться, и в конце концов всё получилось – как по мановению волшебной палочки. Они брели по тихим и безлюдным улочкам, вымощенным серыми камнями. Каждая вилла в этом районе строилась по индивидуальному проекту. Надин редко покидала колледж, а так далеко и вовсе уехала впервые. Особняк Милзов находился примерно в сорока милях от «Звёздочек». Она восхищалась увиденными красотами, стараясь запомнить каждую мелочь. Причудливые живые ограды из вечнозеленых растений, фасады в светлых оттенках эффектно подсвечивались фонарями с разноцветными вставками. Казалось, что кроме гуляющей пары и этих домиков нет ничего вокруг. – Эти дома – музей под открытым небом. – Да? Я вырос тут и не замечаю этого. Привычка. Он достал ключи и отворил низкую кованую калитку, пропуская Надин вперёд. Виноград обвил стены почти до крыши, узкая дорожка расходилась в три стороны. Одна вела в маленькую беседку, притаившуюся в дальнем углу сада, вторая огибала дом. Надин шла и надеялась, что сегодняшняя прогулка – это лишь начало их с Сайвером счастливого совместного пути. – Большущий дом! – Не преувеличивайте. Всего сто шестьдесят четыре квадрата. Входите. Они зашли внутрь. – Гостиная там. Сейчас я растоплю камин. И… – он смутился, – тут давно не убирались. Надин заметила его смущение, но не подала виду. Действительно, на поверхностях лежал слой пыли. В помещении царил полумрак: окна укрывали тёмные плотные портьеры. Два кожаных кресла с каретной стяжкой и деревянный овальный столик у камина, на его портале стояли пара статуэток, часы и подсвечники с огарками – классический английский интерьер. На одном из кресел валялся небрежно снятый джемпер. – Выключатель слева, – Сайвер появился с двумя бокалами. Заметив, что Надин рассматривает статуэтки, он пояснил: – Мама собирала фарфоровых балерин. Когда её не стало, отец собрал её вещи и без сожаления выбросил. Это всё, до чего не добрались его щупальца… Надин про себя удивилась откровенности Маерса, но не стала вдаваться в подробности явно болезненной для него темы. – Дом кажется необжитым, – она озиралась по сторонам. – Я редко тут бываю, по факту живу в профессорских апартаментах, – он аккуратно повесил джемпер на спинку кресла. – А зачем купили такой большой? Могли бы обойтись квартирой. – Я вырос неподалёку и выбирал из того, что мне предложил риелтор, согласно статусу моей семьи и пожеланиям невесты. – Вы женаты? – глаза Надин округлились. – А студенты думают, что вы одиноки, да и я…А где же тогда живёт ваша жена? – Моя личная жизнь вас не касается! – мгновенно ощерился Сайвер. – Мистер Маерс, мир не перевернётся, если вы расскажете немного о себе. Он возился с камином, вытянув до этого пару заслонок. На лице застыло отрешенное выражение. Он не знал, как вести себя с Миховски. С одной стороны ему, как любому нормальному человеку, хотелось поговорить, а с другой – она его студентка, к тому же первокурсница, и излишняя болтливость может потом выйти ему боком. – У меня есть отец и младший брат. Они остались в Америке и живут в Чикаго. После смерти матери я с ними не общаюсь. В детстве у меня был кинг чарльз спаниель Френки. Я люблю качаться на качелях, и однажды я был готов жениться. Удовлетворены? – Опять раздражаетесь… – Вы прекрасно знаете, что не люблю людей, не люблю вопросы. Чем вы недовольны? – Всё окей! – она облизала губы. – Я довольна. Налейте, пожалуйста, шампанского. Лучше пить, чем спорить, – Надин протянула Маерсу фужер. – Ваше здоровье! – он поднял свой перед собой и повернулся к свету. Напиток игриво заискрился в бликах огня. – Воплощение долгого опыта и великого мастерства… – лекторским тоном начал Сайвер. – Цвет ярко-золотистый, с красивым блеском. Аромат роз и экзотических плодов унесёт вас в мир блаженства, а вкус сладких цитрусовых, карамели и каленых орешков… – Хватит, Сайвер! Мы же не на уроке! – она сама не заметила, как назвала его по имени. – Пытался разрядить обстановку… – а он и не заметил этого. Шампанское в бутылке плескалось на донышке. Сайверу удалось найти стратегические запасы крекеров и коробку конфет. От огня в камине стало теплее и уютнее, дом словно задышал. – Жаль, что нет ёлки. – Мне вполне хватает той, что стоит в главном корпусе колледжа. – А хотите, я вырежу гирлянду и снежинки из бумаги? Украсим камин. У вас ножницы есть? Сайвер посмотрел на Надин как на умалишённую. – Не хватало, чтобы вы тут ещё рукоделием занялись. – А музыка?