Глава 47 На следующий день Алисия была на пути в «Звёздочки» – началось её личное приключение. Основная цель – найти повод, чтобы пообщаться с Томасом, а фотографии студенческих лет и пост, посвящённый визиту выпускника, – отличный предлог. Белый седан мягко скользил по узкой дороге. Большие солнечные очки маскировали припухшие глаза, а слой пудры скрывал покрасневший нос. Время от времени на женщину накатывали горечь и обида, и тогда она по-детски плакала. Добравшись до прилегающей к «Звёздочкам» деревеньки, Алисия удивилась, как разрослась её территория. Теперь это был целый городок с извилистыми улочками, новыми домами и большой площадью. Миссис Литтелтон с удовольствием прошлась по памятным с юности лавочкам и магазинчикам, зашла в кафе, в котором провела немало вечеров – счастливое было время! «Звёздочки» были закрытым заведением для детей из богатых семей, но всегда радушно принимали выпускников. Считалось, что выпускники – одна большая семья. Тяжелые ворота гостеприимно распахнулись, пропуская бывшую выпускницу. Вступив на извилистую тропинку, Алисия словно вернулась во времена своей молодости: в отличие от деревни, здесь практически ничего не изменилось, пожалуй, лишь макушки сосен на опушке леса еще дальше расползались по горизонту, теряясь в грустных облаках. Административный корпус. Всё те же коридоры, те же дубовые высоченные двери, сделанные на века. Без труда вспомнив дорогу в кабинет декана, мисс Тьер постучалась в нужную ей дверь: – Профессор Маффи, вы не заняты? Это Алисия Тьер, Грайверс. – Боже мой! – воскликнула пожилая женщина. – Нет-нет, проходите, – Кэтрин поднялась из своего удобного старинного кресла и по-матерински обняла бывшую студентку. Маффи заметно постарела: волосы тронула седина, вокруг рта образовались морщинки. На ней был синий брючный костюм и туфли на удобном каблуке. – Что привело вас в «Звёздочки» и ко мне? Алисия тяжело вздохнула. – Случайно увидела на улице бывшую сокурсницу и вспомнила прошлое! Это были прекрасные годы, – потупив взгляд, начала она. – Мне кажется, будет здорово, если мы организуем встречу. – И чем я могу вам помочь? – немного помедлив, недоуменно поинтересовалась Кэтрин. – Существует студенческий комитет, обратитесь туда. – У вас есть личные дела студентов, возможно, был мониторинг, кто чем занят, кто где… – Для этого есть Фейсбук. После одного случая я всех абитуриентов прошу предъявить мне профиль какой-либо социальной сети. Так безопаснее. – А помните русскую студентку – Миховски, кажется? Сердце Кэтрин пропустило удар, но с годами Кэтрин научилась сдерживать присущую ей былую истеричность. – Мисс Миховски перевелась в другой колледж, и мы её никогда больше не видели, – Кэтрин встала и машинально поправила пиджак. – Да? Хочу найти её и ещё нескольких выпускников. Про Фейсбук я почему-то не подумала… – Миховски не наш выпускник. А по поводу остальных я распоряжусь: в архиве вам дадут все дела, которые запросите, но обещайте, если всё-таки разыщете ту русскую, то не притащите её сюда, ей здесь не место! Это не самая лучшая студентка нашего коллежа, и я не хочу о ней вспоминать! – Маффи откровенно разозлилась и не сумела это скрыть. – Простите, профессор, я расстроила вас… Гия говорила о каком-то конфликте между вами и той выскочкой, но я не думала, что эмоции до сих пор остры! Маффи пробил холодный пот. Много лет она ничего не слышала про Миховски и не стремилась что-либо о ней узнать. Она постаралась стереть из памяти странный год ученичества русской студентки, её аферы и похождения Сайвера. Как выражаются психологи, она поставила блок на историю появления Леоноры. Покойный директор и Сайвер знали имя матери подкинутой в замок восемнадцать лет назад малышки, но ни тот, ни другой не желали это обсуждать. Ник умер, а выспрашивать что-то у Маерса было бесполезно – любые разговоры или намёки на эту тему он пресекал на корню. Конечно же, Маффи сама сложила два и два и нисколько не сомневалась, кто же на самом деле мать маленькой Лео, но решила «сделать вид» и не вмешиваться в эту запутанную историю, дабы потом не оказаться крайней. К тому же она не хотела лишний раз напоминать Сайверу о другой женщине – все эти годы она надеялась его вернуть. – Профессор Маффи, обещаю собрать только выпускников 2003, – уверила Алисия. – В вашем кабинете время застыло, будто и не было всех этих лет… – Тьер озиралась по сторонам. Кэтрин набрала номер секретаря и распорядилась: Шальми, найдите в архиве дела первокурсников 2003/2004 года и принесите папку студентов Грайверса, – потом положила трубку и сказала: – Пока ищут документы, давайте пройдем до моей комнаты. У меня для вас кое-что есть… Кэтрин и Алисия вышли из административного корпуса и направились в сторону профессорских апартаментов. Причудливые живые изгороди зонировали территорию колледжа, дорожки разбегались в разные стороны, студенты сидели на газонах, уткнувшись в телефоны и планшеты – ничего не изменилось. Маффи отворила дверь и зашла к себе. Буквально через минуту она вышла, держа в руках зеленую тетрадь. – Если найдёте Миховски, отдайте ей, – чуть дрогнувшим голосом произнесла Кэтрин. – Этой вещи не место здесь. Не знаю, почему до сих пор не выбросила… Ощущение неловкости и недосказанности натянутой тетивой зазвенело в кабинете. Алисия вдруг вспомнила первичную цель своего визита. – А знаете ли вы что-нибудь про Томаса Нюгена? У него закрытый Фейсбук, – всё же настоящей целью визита была отнюдь не Миховски. – И можно с вами сфотографироваться? Женщины максимально приблизились друг к другу, чтобы снять эффектное селфи, сладко улыбаясь. – Я видела его на министерском собрании, по-моему, он занимается финансами. Представляете, Алисия, он курирует собачий приют! Это нас всех так удивило. Никогда не знаешь, в чём проявится доброе сердце! – Маффи посмотрела на часы. – Алисия, простите, у меня дела, – она улыбнулась. – Спасибо, профессор Маффи, схожу в библиотеку, повспоминаю. Алисия быстро сделала несколько снимков, забежала в левое крыло, где располагалась театральная студия, щелкнула афишу и направилась к выходу. На парковке она лицом к лицу столкнулась с виновницей своих бед. Леонора яростно пыталась закрыть багажник, который никак не хотел защёлкиваться. Худая, высокая и уже с заметным животом. На ней было платье-свитер, плотные тёмные колготки и белые кроссовки. Забранные в тугой пучок волосы подчеркивали высокие скулы. Обычно беременные вызывают умиление, но сейчас Алисии хотелось повалить на землю мерзавку и оттаскать за патлы – плевать на приличия и воспитание. «Значит, её внешний вид Алану нравится, а когда так же одеваюсь я – он называет это безвкусицей?!» – она едва сдержалась, чтобы со всей силы не нажать на клаксон, выплёскивая негодование. Подавив желание покалечить соперницу, Тьер уронила голову на руль – как ни крути, в душе ей было очень горько. Ещё несколько минут из-за тонированного стекла она наблюдала, как Леонора достает с заднего сидения какие-то пакеты, зачем-то смотрится в зеркальце, причмокивает губами и удаляется в сторону профессорского корпуса. Видимо, она до сих пор живёт вместе с отцом. На сиденье валялся зеленый дневник – та самая вещь, которую Маффи передала для Надин. Алисия не понимала, что могло так расстроить профессора и что связывало этих двух женщин. Интерес подогревался ещё и столь явным нежеланием Надин общаться: Алисия была уверена, что та узнала её, увидев за столиком берлинского кафе. Из колледжа Алисия прямиком направилась к частному детективу – к тому самому, к которому она обращалась в попытках узнать о матери Леоноры. Она описала ситуацию, подписала необходимые документы, внесла предоплату и отправилась ждать. Найти настоящую Миховски сыщику не составило труда. В архивах миграционной службы хранились данные даже столетней давности. В папке был указан адрес по прописке и телефон отца настоящей Надин Миховски. Он и сообщил, что им следует искать абсолютно другого человека. Никаких точных сведений Миховски не дал, а его дочь наотрез отказалась внести какую-нибудь ясность, бросив трубку. – Простите, миссис Литтелтон, пока ничем вас не обрадую, – сожалел сыщик. – Данных очень мало, придётся отправлять много запросов, – он протянул папку, в которую подшил собранную информацию. Алисия посмотрела на фото Надин из личного дела: ей казалось, она помнила её, но за прошедшие годы черты лица русской студентки словно стёрлись из памяти, превращаясь в расплывчатое тёмное пятно форменного пиджака и копну русых волос. Алисия старалась вспомнить любые детали, которые помогут детективу разыскать девушку. В памяти всплыло, как она никак не могла решить простенькую задачку по экономике. Тогда Тьер битый час сидела над ненавистными формулами, пока в общей гостиной не появилась Надин вместе с Аланом и Генри – на их щеках играл румянец, а помещение наполнилось запахом осеннего леса. Алисия словно услышала этот пряный аромат вновь, и тут же в её голове зазвучал знакомый резковатый голос с едва уловимым акцентом: – Алисия, ты вот тут ошиблась! – Надин ткнула пальцем в несколько раз переправленную формулу. Глава 48 Долгих два месяца понадобилось частному сыщику на поиски Нади Самойловой, но деньги и связи сделали своё дело. Детектив показал видео, сделанное для отчёта. После непродуктивного разговора с отцом Миховски найти его дочь не составило большого труда. Пара компрометирующих фотографий, и детектив прижал распутную девицу. Ей пришлось выложить всё, что она знала о реальной Наде. По возвращении на Родину та устроилась в небольшую фирму, занимающуюся утилизацией товарно-бытовых отходов – в ней прилично платили. Хозяин как раз планировал выходить на зарубежный рынок, а Надя умела считать и блестяще знала английский. Самойлова проработала чуть больше двух лет, а потом уволилась «по семейным обстоятельствам», и больше о ней не было слышно. Старый номер Нади не отвечал, а нового у бывших коллег не оказалось. Но сыщик не сдавался! Пришлось ехать в её родной город, опрашивать соседей и бывших друзей… По крупицам он собрал информацию и в конце концов отыскал Надю, которая уже много лет жила и работала в Германии. Таксист вёз Алисию по указанному адресу, а та смотрела в окно. Однотипные двухэтажные таунхаусы расползались вдоль извилистых улочек. Мило, чисто, но всё одинаково. Перед каждым коттеджем находилась маленькая лужайка, росла туя и стояла скамейка. Керамические гномы и фламинго должны были оживлять лужайки, но ещё больше притягивали одинаковость. Стрелка часов показывала половину пятого, но городок словно вымер – ни души. – Дальше, мэм, вам придётся пройтись, проезд запрещен: пешеходная зона, – смуглый водитель кивнул в сторону знака. Алисия недовольно поджала губы и вышла из машины. Пройдя пару метров, она пожалела, что надела туфли на каблуках: идти в гору по брусчатке было непросто. Дома были настолько одинаковыми, что Алисии приходилось вглядываться в таблички с номерами. Невысокая женщина стояла у плиты и помешивала что-то в ковшике. На ней были потертые джинсы и бесформенно висевший на её худощавой фигуре вязаный свитер. Волосы были собраны на макушке в неопрятный пучок, за ухом торчал карандаш. – Надин… – с грустью произнесла Алисия. Как будто услышав голос из прошлого, Миховски посмотрела в окно, выключила газ и перелила содержимое ковшика в большую чашку. Алисии показалось, что она уловила наполнивший кухню аромат свежесваренного какао. Алисия постучалась в дверь. Ей открыли. – Чем обязана? – не очень приветливо спросила Надин, даже не шелохнувшись. Она, конечно же, сразу узнала Алисию. – Надин, я тебя нашла! – Не думаю, что разыскать меня было так уж сложно, – холодным безразличным тоном констатировала Миховски-Самойлова. – Тебе что-то нужно или так, праздное любопытство?