– В Интернете. На одном, – он снова помедлил, – сайте… – Куда катится мир: Сайвер Маерс сёрфит сайты знакомств!.. – она засмеялась и глянула на часы. – Ох, я проспала больше часа! Надо вызывать такси… – Оставайся. Извини, что разбудил. Спокойной ночи, – он, как по мановению волшебной палочки, быстро вышел. В апартаментах стало тихо. Из окна доносилось глухое уханье совы, щелкала секундная стрелка. Казалось, она пробежала уже километр. Надин впечатлило поведение Сайвера. Логически объяснить его душевный порыв и слова благодарности она не могла. И этот поцелуй – она помнила все те разы, которые он позволял целовать себя или целовал сам, как в то единственное утро. Сердце заколотилось с бешеной скоростью, губы пылали. В памяти одна за другой всплывали вожделенные картинки из прошлого. Много лет она вспоминала его объятия и мечтала снова в них оказаться, почувствовать вес его тела, ощутить его власть. Он сейчас через стенку – совсем рядом, – стоит сделать лишь пару шагов… Она аккуратно приоткрыла дверь его спальни. Сайвер вальяжно лежал на боку, подперев кулаком голову. – Не сомневался, что ты придёшь. – Ты был уверен? – она просочилась внутрь. – На девяносто девять и девять десятых процента. – А оставшаяся десятая? – Вернулся бы сам… – Неужто, – она игриво заправила волосы за уши. – Какие перемены… – Хватит болтать, иди уже сюда! – он похлопал ладонью по кровати и распахнул объятия. – Хочешь меня? – она облизнула нижнюю губу. – Да. Она мгновенно преодолела разделяющее их расстояние, разговоры тут же прекратились. Надин спокойно посапывала, уткнувшись в мужское плечо, а Сайверу не спалось. Он анализировал свои любовные связи, так или иначе возникающие за прошедшее время, и пришёл к выводу, что, пожалуй, с этой женщиной ему лучше, чем с другими. Конечно, это были совсем другие чувства, не похожие на те, что бурлили давным-давно к Ирен, но в Надин жило нечто его привлекающее. Ему нравились те эмоции, которые он испытывал, когда был с ней: трепет её ресниц, учащенное дыхание, её стоны. Ему нравилось, как она тает в его объятиях, как его собственное тело реагирует на её прикосновения. Впервые за многие годы случились не только дежурная прелюдия, механический акт (пускай и страстный), небольшой отдых и поездка домой, но и мелькнуло желание проснуться с ней утром, обнять, поинтересоваться, выпьет ли она кофе… «Только бы она ничего не испортила», – пронеслось в голове Сайвера. В глубине души он не хотел провести остаток жизни в одиночестве, особенно теперь, когда Леонора переехала к Алану. – Ты чего не спишь? – зашевелилась Надин. – Повторяю таблицу умножения. – Шестью восемь? – Двадцать семь, – шутливо ответил Сайвер. – Тебе срочно нужны дополнительные занятия по математике! – В следующую субботу предлагаю начать, – слова вырвались прежде, чем он подумал. – А раньше никак? Я хотела навестить девочек. – Вместе навестим. На неделе не получится выкроить целый вечер – много административных дел. – Тогда не будем терять время… – она начала медленно целовать его шею, вновь распаляя желание. – Второй забег за ночь в моём возрасте может не… – Тс-с-с, – Надин приложила указательный палец к его губам. – У меня припасена пара безотказных приёмов… Глава 52 – Сайвер, как ты считаешь… – Отец, вот что ты скажешь… – одновременно накинулись с вопросами на него Леонора и Надин. – Умолкните, женщины! – взмолился Сайвер. – Поскорей бы опять февраль… – Почему именно февраль? – забирая малышку у матери, спросила Лео. – Да потому, что в этом месяце вы болтаете всего двадцать восемь дней, – ядовито ответил он. Леонора одарила Сайвера копией его же уничижительного взгляда и быстро пошла к скамейке под раскидистым, уже начавшим зеленеть дубом, оставляя родителей наедине. В сером пончо Надин больше походила на сестру Леоноры, чем на её мать. Что удивительно, время так и не стёрло её искреннюю улыбку и импульсивность. Годы, проведенные в заграничных поездках, и разношерстные коллективы пошли ей на пользу: качественная одежда, умеренный макияж, подходящая прическа – теперь Надя из маленького Свирьстроя ничем не отличалась от большинства ухоженных европейских женщин. – Сайвер, как ты думаешь, она когда-нибудь назовёт меня мамой? Ну… то есть… в общем, я хотела сказать, как бы не по имени. Ох, я столько слов-паразитов умудрилась употребить в одной фразе, – покраснев, затараторила Надин. – У женщин что ни слово – то паразит, – отпустил шпильку мужчина. – Ты ждешь изменений слишком быстро. С Лео всегда было сложно. Не торопи её. Я и так сражен переменами в её характере. Хоть чем-то Литтелтон, – Сайвер поморщился, – оказался полезным: она стала мягче, подобрела. Надин взяла его под руку. Он было дёрнулся, но потом позволил ей эту вольность: в конце концов, он тоже человек и имеет право пройтись прилюдно с незамужней женщиной. – Ну что ты опять такой суровый, что случилось? – Меня расстраивает, что Лео потеряла учебный год, она шла с отличным результатом, а теперь вряд ли поступит в Стэнфорд со своими ровесниками, – он поправил запонку, которая зацепились за рукав плаща. – А может, она захочет быть домохозяйкой? Зачем ей карьера? У неё есть Алан! – А если мелкий гадёныш бросит её, потому что она превратится в домашнюю курицу, как несушка Тьер? Ты об этом подумала? – Надя отрицательно покачала головой. – Я старый, как экскременты мамонта, и у меня нет капиталов, как у папочки Алисии. – Алисия не курица, а светская дама, – пробубнила Надин. – Она элегантная! Сайвер закатил глаза: – Светская, элегантная, но курица! Не спорь! – Не все способны грызть землю ради продвижения. И Лео, возможно, найдёт себя в другом… – Она моя дочь! Леонора пойдёт учиться дальше и сделает карьеру, если, конечно, обуздает свой скверный характер! Никаких домохозяек! – он остановился и выразительно посмотрел на Надин. Это понятно? Женщина натянуто улыбнулась. Она не знала, какой дочь была до беременности, и выслушивать далеко не лестные слова о собственном ребёнке, сыпавшиеся практически отовсюду, ей было крайне неприятно. Радовало, что теперь, по словам Сайвера, дочь стала более общительной, снисходительной и терпеливой. В этом, безусловно, чувствовалось влияние Алана и то, что она была влюблена. Маерс поначалу не принимал Литтелтона, продолжая цепляться к нему по поводу и без, но после рождения внучки их пикировки практически сошли на нет. Конечно, сближение Надин с Леонорой было отнюдь не лёгким, и первые месяцы общения давались им обеим с огромным трудом. Лео оказалась ещё упрямее Сайвера, и если с последним можно было договориться или попросту игнорировать его колкости, то Лео была непримирима. – Почему я должна быть любезной с женщиной, которая бросила меня на произвол судьбы?! – Леонора пикировалась с Сайвером. – Хотя бы потому, что ты воспитанная девушка, – парировал Сайвер, разливая чай по чашкам. Леонора по средам старалась заезжать в колледж. – Отец, это очень жидкий аргумент. Тебе какая разница, как я с ней общаюсь? – Мне её жалко, – вдруг проронил Маерс. – Как умершего хомячка Томи? – она театрально смахнула виртуальную слезинку. – До сих пор помню, как мы закапывали его в кустах… – Отличное сравнение, Леонора, ты в своём репертуаре, – Сайвер тяжело вздохнул. – Зато ты явно вышел из образа! Что она с тобой сделала? Где мой отец, ау?! – А если хотя бы на минуту допустить, что Надин говорит правду? – Ты сам-то в это веришь? – Я верю, что в то время она была дурная и напуганная, у неё не было денег, она… – Отец, очнись! – перебила его взвинченная девушка. – Ты её оправдываешь! – она залпом выпила чай, подлив в него холодного молока. – Возможно. Но она подарила мне тебя, а ты – самое дорогое, что у меня есть…