– Потому что она обещала мне, что я получу долю в отеле. Что я заработала право на это. Несколько секунд Мишель пристально смотрела на нее. – Она не могла тебе это дать, – спокойно сказала она. – Об этом я узнала совсем недавно. – И эта ложь просто ошеломила ее. – Ведь я говорила тебе, что отель мой. Давно. Когда мы были детьми. – Я думала, что ты просто хвасталась. – Может, если бы ты поверила мне, ничего этого не случилось бы. – Что ты хочешь этим сказать? – рассердилась Карли. – Что отель попал в тяжелое положение по моей вине? Ты меня не слушаешь. Звякнул дверной колокольчик. Она повернулась и увидела, что все ушли, так ничего и не купив в это утро. – Я хочу, чтобы ты осталась, – сказала ей Мишель. – Мы заключим контракт. Это даст тебе гарантии. Карли была только «за». – Я хочу остаться в той же квартире. Это единственный дом, какой знает Габби. – Хорошо. – Мишель скривила губы. Карли отчаянно хотелось потребовать еще и прибавку, но раз отель был в таком тяжелом положении, что Мишель была вынуждена оставить ее на какое-то время, о дополнительных деньгах не могло быть и речи. Но все равно теперь она начнет копить еще усерднее и заранее продумает план действий. Когда контракт закончится, она будет готова к переменам. – Спасибо, что ты заботилась о Бренде. В конце. Эти слова были такими же неожиданными, как и известие о финансовых делах отеля. Карли заморгала: – Не за что… – Уверена, для нее это было лучше, чем мое присутствие. В конце концов, ты была для нее как любимая дочь, она часто упоминала об этом в своих имейлах. «Служи и оправдывайся, – мрачно подумала Карли. – Мишель научилась брать тебя за глотку». – Я не собираюсь извиняться за то, что заботилась об умирающей, – огрызнулась она. – Искажай как тебе нравится, я знаю, что случилось. Если это так тебя волнует, надо было приехать домой. Или вообще не уезжать. Конечно, тебе не пришлось бы сбегать и записываться в армию, если бы ты не трахнулась с моим женихом за два дня до нашей свадьбы. С учетом того, что ты была подружкой невесты, это стало некоторым шоком для всех нас. – Особенно для тебя, – фыркнула Мишель. – Ты знала, что он за тип и что сделал. Почему ты вышла за него? – Я была беременна. Без особого выбора. Мне не хотелось стать матерью-одиночкой. – Она невесело засмеялась. – Хотя это не слишком помогло. Она подошла к прилавку и повернулась к Мишель. Стоять с ней рядом не хотелось. – Но я не понимаю одного. Ты даже не извинилась передо мной за то, что трахнулась с ним. Даже не извинилась. А еще считалась моей подругой. – Ты тоже. – А что я сделала? Мишель смерила ее долгим взглядом. – Ничего, пожалуй, не считая твоей избирательной памяти. Она явно за что-то злилась на нее, но Карли не могла понять за что. Ее саму предали два человека, которым она так доверяла. И теперь бывшая подруга говорит о какой-то избирательной памяти. – Мне жаль, что моя мать лгала тебе насчет отеля. Карли открыла рот, потом закрыла. – Ладно, что уж теперь, – осторожно пробормотала она, не уверенная, что это не провокация. – Я серьезно. Отель никогда ей не принадлежал, а она тебя обманывала, чтобы держать при себе. Нас с тобой это не удивляет, но все-таки так делать нехорошо. – Спасибо. Мишель кивнула. – Он оставил его тебе в доверительном управлении? – спросила Карли. – До моих двадцати пяти. Бренда фактически стала тогда хозяйкой. Лучше бы он сам остался, – сказала она, глядя на потолок. – Он не дал мне выбора. Карли хотела напомнить, что в те же месяцы сама потеряла мать с такими же ужасными последствиями, но не стала портить их очень хрупкое перемирие. – Я останусь, – сказала она Мишель. – И с радостью подпишу контракт. – На два года? Это было намного больше, чем она ожидала. Проработают ли они вместе два года? Она сомневалась. Но готова была попробовать. Она кивнула. – Я дам тебе прибавку, – сказала Мишель. – Сначала немного, но как только у нас улучшатся дела с финансами, получишь еще. Карли притворилась, что верит ей. – О’кей. – Не веришь? – Я слышала это и раньше. – Я не Бренда. – А я не такая, как ты думаешь, но это не убеждает тебя, и ты мне все равно не доверяешь. Удивительно, но Мишель улыбнулась. – Намек понят. Так и запишем. – Улыбка исчезла. – Ты откусишь мне голову, но я должна спросить тебя об этом. Что с домом твоего отца? Разве тебе не лучше было бы жить там, а не в отеле? – Дом я продала. Это была идея Аллена. – Новоиспеченный супруг убедил ее, что для их растущей семьи понадобится что-то побольше. Она, как дура, согласилась с его планом – сначала продать дом, а уж потом искать что-то другое. – Он свинтил со всеми деньгами через два дня после того, как мы закрыли депонирование. Забрал все до пенни. Банковский счет был общим, в совместной собственности. Копы погладили меня по головке и сказали, что я скоро найду себе другого мужа, но теперь должна быть умнее. Она слегка вскинула подбородок, словно ожидая удара. – Мне очень жаль. – И все? Ты обошлась без насмешек? Без удара ниже пояса? – У меня сегодня выходной по этой части. – Мишель оттолкнулась от стены и захромала к ней. На лицо ее снова вернулись серый цвет и усталость. – Нам надо поговорить насчет отеля. Кто будет тут работать. Мне хотелось бы сделать это завтра. – Конечно. О, кстати, пару дней назад я говорила с супружеской парой. Психологами. Они хотят проводить тут что-то вроде семинаров. Консультации по вопросам семьи. Они хотят бронировать три номера в неделю, со вторника по четверг, все лето. Я проверила бронирование, и у нас есть свободные комнаты. Я хотела поговорить с тобой об этом, прежде чем дать им ответ. – Передай, что нет никаких проблем. Деньги нам нужны. – Сегодня позвоню им. – Она помолчала и нерешительно добавила: – Может, тебе нужно принять что-нибудь? – Так плохо выгляжу, да? Все будет нормально. У меня все болит и будет болеть еще долго. – Хочешь поговорить об этом? – О чем? – О чем угодно. – С тобой? – Она засмеялась. – Нет. – Если передумаешь… – Нет, не передумаю. Даже если ты серьезно, у тебя ничего не получится. – Смех оборвался. – Карли, я не объект для сочувствия. Я твой босс. Если ты будешь помнить об этом, мы нормально поладим. Она повернулась и, хромая, вышла на улицу. Карли глядела ей вслед, разрываясь между горькой обидой, приправленной гневом, и раздражавшим ее сочувствием. Она злилась на Мишель и на несправедливую ситуацию, но все понимала. Мишель действительно была ее боссом. Тот факт, что они когда-то дружили, уже не имел значения. А через что прошла Мишель – Карли чувствовала, что не сможет и представить себе, насколько это ужасно. Но даже если понять это невозможно, чуточку сочувствия все равно не помешает.