Теперь Эндрю поднял голову, и я смерила его неторопливым взглядом. – У всех есть недостатки, – заявила я бодро. – Я думаю, что он… высокомерный. – Возможно, – признал он после недолгого молчания. – А ты, похоже, думаешь, что знаешь всё и обо всех. – Он наклонился в сторону бассейна, и я увидела, как его глаза блестят поверх темных очков. – Но на самом деле ты ничего не знаешь. Глава 17, в которой у Меган кончается терпение Стараясь перещеголять всех остальных участниц, Бэттлы наняли профессионального повара, чтобы он приготовил еду для приема, получившего кодовое название «От джинсов до алмазов». Главным блюдом должен был стать перепелиный шашлык. Сотни тушек натирали вручную специями, начиняли крошечными свежими халапеньо, заворачивали в полоски бекона и намазывали маслом, а затем жарили на открытом огне. И выглядело это все, скажу я вам, неплохо. Непосредственно перед подачей нежные кусочки мяса купались в бордовом винном соусе, удивительно вкусном из-за какого-то секретного ингредиента. Не довольствуясь одними лишь перепелами, приобретенными в магазине, Бэттлы решили устроить еще и охоту. Так сказать, убить двух зайцев одновременно. В то утро автомобили забирали ранних пташек на дальнее ранчо, где они могли всласть поохотиться на живых перепелов и фазанов. В 4:28 утра я высунула нос из своего сказочного коттеджа. На улице было еще темно и холодно. Прежде всего поверх теплого белья я надела толстый свитер с круглым вырезом, а потом джинсы и ботинки. На голову я нацепила выцветшую фиолетовую шляпу, отделанную мехом кролика, – моя охотничья шляпа и мой верный талисман удачи. Я схватила свою старую куртку, чехол с дробовиком и тихо выскользнула на улицу, стараясь не разбудить Джулию, а затем пошла по тропинке к сараю. – Как дела? – спросил пожилой мужчина, откинув на спину шляпу, когда я присоединилась к очереди на завтрак. Он был краснолицым, упитанным, с доброй, как будто у твоего родного дедушки, улыбкой. – Отлично, спасибо. А ваши? – Хорошо, – ответил он. – Вкусно пахнет, – сказала я, и так оно и было. – Очень вкусно, – согласился он, нюхая воздух. Впереди на столах с подогревом стояли подносы с угощением. На завтрак нам предлагались буррито, блинчики с черникой, хлеб и мясной соус, бекон, оладьи и самый крепкий кофе на свете. Бэттлы явно не собирались экономить даже на раннем завтраке для охотников. Стоя в стороне и поедая свое буррито, я осмотрела толпу и быстро поняла, что я тут единственная женщина. Это был Техас, и я знала много женщин-охотниц, поэтому могла только догадываться, отчего другие дамы сочли свои мягкие кровати более привлекательными, чем холодный утренний воздух. – Меган, присаживайся, – любезно сказал Зак и отодвинулся в сторону. Я втиснулась между ним и Эндрю, который заметно напрягся. – Спасибо, – сказала я. – Привет, Меган, – кивнул Эндрю. – Эндрю. Он посмотрел в окно. Зак заметил мой чехол с ружьем. – Ты принесла свое собственное ружье? – бодро спросил он. Интересно, у него когда-нибудь было плохое настроение? – Подарок отца на мой тринадцатый день рождения. – Мило, – заключил Зак. – А у Джулии есть такое? – Нет, зато у нее есть бриллиантовые серьги. Он засмеялся, а потом спросил: – Так ты действительно охотишься? Я кивнула: – В основном с отцом. Мы арендуем участок в долине. Когда я была ребенком, мы ездили туда на выходные. – Олени? – спросил Зак. – В основном да, но еще и утки, и перепела – в общем, все, что помещается в морозильник. Было здорово просто проводить время вдвоем с отцом. – Мне было немного неловко говорить о том, как хорошо проводить время с отцом, перед Эндрю. – Хотя на самом деле я просто всегда любила стрелять, – попыталась я сменить тему. – А я вот ужасный стрелок, – сказал Зак. – Но мне нужно быть здесь. Так что, надеюсь, все-таки будет весело. Эндрю все это время молча смотрел в окно. Я знала, что он из Нью-Йорка. Охотился ли он когда-нибудь со своим отцом? Умел ли вообще стрелять? Он казался человеком, который ни за что не будет сам делать грязную работу. Как будто услышав мои мысли, он посмотрел в мою сторону, но я успела перевести взгляд на Зака, и Эндрю, должно быть, по-прежнему не догадывался, что я о нем думаю. Ранчо «Медный ручей» было первоклассно спланировано. Хозяева радушно поприветствовали гостей, а целая группа загонщиков в оранжевых жилетах стояла в стороне, удерживая рвущихся с поводков собак, в основном пойнтеров и спаниелей, которые уже знали, что нужно делать, и очень хотели поскорее начать. Мы стояли на утесе, с которого открывался прекрасный вид на окрестные озера и болота, где все еще спали ни о чем не подозревающие птицы. Далеко справа от нас загонщики с собаками собирались идти по прямой, чтобы переполошить птиц и заставить их полететь прямо на нас. Это было похоже на стрельбу по тарелочкам, но с живыми целями. – Вам будет удобнее здесь, мисс, – сказал один из хозяев и отвел меня на переднюю нижнюю позицию. Он сделал это якобы из вежливости, так как из этой позиции я могла бы выбрать любую птицу, но из-за того, что все охотники пришли в движение, я поняла, что сделал он это не столько из учтивости, сколько из страха. Похоже, он не доверял женщине с заряженным ружьем. Что ж, сейчас я покажу класс этим ленивым котам. Я чувствовала, что кто-то встал слева от меня, в нескольких ярдах, и отчего-то знала, что это был Эндрю. Я сразу ощутила его присутствие, возможно, причиной того была особая энергия, которую он источал. – Если ты пытаешься меня запугать, – сказала я, не оглядываясь, – это не сработает. Моя смелость растет, когда кто-то бросает мне вызов. – Я не пытаюсь тебя запугать, я здесь в качестве советчика, – ответил он. Мой ответ заглушил пронзительный звук прозвучавшего снизу свистка. Собаки бросились вперед, отчаянно лая. Я вскинула ружье на плечо и прищурилась, прицелившись. Когда собаки оказались вблизи болота, я поначалу услышала только шелест крыльев взлетевшей вверх птицы. А потом увидела их: два перепела поднимались в небо рядом друг с другом. Недолго думая, я выстрелила и первой подбила верхнюю птицу. Мгновение на то, чтобы перестроиться и прицелиться, и вторым выстрелом я попала во вторую. Можно было подумать, что это эхо, если бы никто не обратил на меня внимание, но результат говорил сам за себя – два метких попадания за какие-то считаные секунды. Окружавшие меня охотники на самом деле даже не поняли, что уже пора стрелять, и сейчас они с удивлением осознавали, что я их всех оставила с носом. Взлетела еще одна птица, и я пальнула еще раз. Грохот моего дробовика разнесся над болотом. Птица дернулась в воздухе и камнем упала на землю. Мужчины были явно впечатлены этим представлением. – Полагаю, ты уже умеешь стрелять, – сказал Эндрю, все еще стоящий позади меня. Я гордо улыбнулась, чувствуя себя намного лучше. Затем собаки, все еще находящиеся внизу, помчались дальше, и птицы уже маленькими группками поднимались то тут, то там. Я взяла паузу, и тогда другие охотники принялась за дело. В течение пятнадцати минут я отстреляла весь магазин с одним-единственным промахом. Эндрю тоже подстрелил много птиц, и мы уже отдыхали, когда к нам подошел Зак. – Возьми мой, – сказал он. – Шутки в сторону! – Я вскинула брови. – Пожалуйста, я не могу в них стрелять, а если ты расстреляешь весь магазин, то я буду выглядеть героем в глазах отца и Джулии. Кроме того, для сегодняшнего ужина нам нужно много мяса. – Ладно, так уж и быть, прикрою, – сказала я, улыбаясь. – Хочешь по очереди? – предложила я уже Эндрю. – Нет, все в порядке, – сказал он. Я пожала плечами и перестроилась. Справа мелькнул перепел, и я полсекунды следовала за ним, держа палец на спусковом крючке, а за-тем выстрелила, и он камнем упал вниз. Из болота вспорхнуло еще больше птиц, и я взяла на прицел другую. Вокруг стоял неимоверный шум, но повар не желал сидеть без дела, а значит, нам надо было ему угодить. Тем же вечером уже повар постарался угодить стрелкам. В небе над накрытыми столами было столько звезд, что астрономы, смотрящие сейчас на север от Далласа, вполне могли предположить, что над нами образовалась новая галактика. Бэттлы выставили крепкий алкоголь. Явка была стопроцентной. Двести пятьдесят столов на шестерых были проданы в считаные минуты, а ведь еще около полутора тысяч человек собрались вокруг «сарая». Тема «Джинсы с бриллиантами» всегда была для Техаса животрепещущей. И вот сейчас представители высшего общества вырядились в самые дорогие и яркие джинсы, рубашки и шляпы, самые экзотические ковбойские сапоги. Страус, кайман, питон, акула, ящерица и скат – из чьей кожи только не делали эту, по сути, весьма утилитарную обувь! Ботинки Лорен были от М. Л. Ледди, изготовленные вручную в Хьюстоне из выращенного на специальной ферме аллигатора – шкуры диких аллигаторов для изготовления столь дорогой обуви не подходили, потому что все были покрыты шрамами – и, по слухам, стоили двенадцать тысяч долларов. Наши шляпы тоже были исполнены на заказ. Головной убор Джулии и моя шляпа приехали из крошечного магазинчика в Джексон-Хоуле, в котором Макнайты вот уже почти сто лет как покупают себе одежду. Мама надела красную шляпку от Кейт Спейд, заказанную в Нью-Йорке. Моя рубашка была из черного шелка, расшитая желтыми строчками и розами, – Марго нашла ее в винтажном магазине, а затем перекроила, чтобы она лучше сидела. Джулия была в накрахмаленной белоснежной рубашке от Анны Фонтейн, чей изящный силуэт напоминал песочные часы. Мама же пришла в брендовых коралловых сапогах, также сшитых вручную. И вот настала пора поговорить о бриллиантах. В этом деле, скажу я вам, размер имеет значение, поэтому повсюду были видны массивные серьги и кольца, огромные, хищно блестящие ожерелья и подвески размером с кубик льда. Мелкими камнями были усыпаны шляпные ленты, широкие браслеты и броши в форме герба Техаса. Вместо того чтобы совершить набег на салон Гарри Уинстона в Хайленд-Парк-Виллидж, мама выпотрошила сейф с семейными драгоценностями. На Джулии были идеально подходящие к ее наряду серьги с бриллиантами и сапфирами, а бабушка отдала ей свое колье. Я выбрала подходящие к шляпной ленте и рубашке запонки, которые когда-то мой прадед надевал на свадьбу. Да, он носил смокинг, но умудрился надеть его с черными крокодиловыми сапогами и черным же «стетсоном». Мама выбрала круглые гвоздики весом в один карат – подарок родителей на шестнадцатилетие – и бриллиантово-изумрудную брошь. Все это было похоже на желание продемонстрировать несуществующие доходы отца, а я не выносила такую показуху и, честно говоря, была рада тому, что его здесь не было. Коэффициент знаменитостей на один квадратный ярд был невероятно высоким. Вечеринку почтили своим присутствием политики, футболисты, но самой яркой звездой вечера была мать Эндрю, Пенелопа Дэнбридж Гейдж – для друзей просто Пенни. Она прилетела из Нью-Йорка на семейном самолете, прихватив с собой нескольких голливудских актрис и ведущих популярных ток-шоу. Она была одета в черные прямые джинсы и черную замшевую рубашку, но вместо ковбойских сапог выбрала балетки. И, конечно, она привезла с собой Митци, свою собаку, над которой именитые гости умилялись весь вечер, даже тогда, когда она писала прямо возле стола. Я видела Пенни только издали. Зак сказал, что у нее тот еще характер, и признался, что даже боится ее. Она была невысокой, но каким-то невероятным образом возвышалась над всеми гостями. Лорен не отходила от нее ни на шаг и представила всем, кому только могла. Наблюдая за ней, я думала о папе Римском, благословляющем толпу прихожан. Без Хэнка я чувствовала себя страшно одинокой. Мой кавалер, Стивен Кромвель, бета-версия Хэнка из Техасского университета, был милым и дружелюбным. Мы вместе поели и один раз потанцевали, а потом он с радостью отправился на поиски своей девушки, поэтому я отпустила его с легким сердцем. В такой толпе было легко затеряться. Я пряталась у одного из столов и со своего наблюдательного пункта видела сестру, которая напропалую дурачилась с Заком. По словам Джулии, их поездка вышла очень милой, и казалось, что у их романа есть будущее. Зак явно души в сестре не чаял, и я могла сказать совершенно точно, что она тоже постепенно начинает в него влюбляться. К десяти часам вечеринка набрала обороты, на танцполе отплясывала сотня, а может, и больше пар. На этот раз не повезло Эбби, ее кавалером стал Хантер, который крутился вокруг кузины, как безумный дервиш вокруг святыни. Эшли номер один танцевала со своим очень красивым парнем, молодым кардиохирургом по имени Чавес, а Сидни проводила время в основном со своим отцом. Эндрю танцевал сначала с Лорен, а затем со своей матерью, причем миссис Гейдж постаралась поймать необычный двухступенчатый ритм. Ее усилия вызвали аплодисменты – даже Митци одобрительно полаяла, – и, когда песня закончилась, она вышла на поклон. В полночь мы все вышли на улицу полюбоваться фейерверком. Несколько лет назад мои родители возили нас в Вашингтон, округ Колумбия, на празднование Четвертого июля. Американцы вообще любят фейерверки и запускают их при каждом удобном случае. Тогда разноцветные огни расцвечивали ночное небо целых двадцать минут, они рассыпались на мириады крошечных вспышек, озаряли таинственным светом монумент Вашингтона и отражались в фонтане. Я подумала, что Бэттлы, должно быть, наняли ту же компанию. Размах и продолжительность фейерверка, подобного крещендо симфонии, служили ярким напоминанием о том, что в гонке за главным призом уже наметился победитель. Эндрю стоял рядом с Лорен, прямо под вспышками. Не получив вожделенного кольца, она, насколько я могла видеть, выглядела расстроенной. Лорен, вероятно, думала, что Эндрю сделает ей предложение еще до фейерверка, но, очевидно, этого не случилось. Я предположила, что все еще впереди, но Эндрю не был похож на парня, собирающегося предложить девушке разделить одну жизнь на двоих, пока смерть не разлучит их. Он больше походил на кошку, которую посадили в переноску. Он посмотрел прямо на меня, и я не стала отводить взгляд. После этого я потеряла из виду Джулию и маму. Внезапно я почувствовала себя страшно уставшей – ранний подъем давал о себе знать – и, никому не сказав и слова, пошла к нашему коттеджу, мечтая только об одном – скорее добраться до кровати. Но на полдороге я получила сообщение от Джулии. Взглянув на него, я тяжело вздохнула: смайл – красное сердце. Ладно, по крайней мере одной из нас было весело!