Вечером в «Колонии» в честь члена конгресса Сантос устроили прием, где ее по-прежнему осаждали новообретенные поклонники. Мэй думала было подобраться ближе и пожать ей руку, но увы — толпа весь вечер окружала Сантос в пять рядов. Мэй у фуршетного стола жевала какую-то рубленую свинину, которую производили в кампусе, и ждала Энни. Та сказала, что постарается вырваться, но у нее сроки поджимают, она что-то готовит к слушаниям в Евросоюзе. — Опять из-за налогов канючат, — пояснила она. Мэй побродила по залу; оформление здесь смутно отдавало пустыней — редкие кактусы, песчаник и цифровые закаты во всю стену. Видела Дэна, Джареда, пару подопечных нубов и со всеми поздоровалась. Поискала Фрэнсиса, надеясь, что его нет, но потом, к своему великому облегчению, вспомнила, что он на конференции в Лас-Вегасе — совещание сотрудников правоохранительных органов, он представляет им «Детиктив». Она побродила еще, и тут цифровой закат на стенном мониторе поблек, и вместо него проступило лицо Тау. Небритое, под глазами мешки; он явно ужасно устал, но широко улыбался. Как обычно, он был в громадной черной кенгурухе; протерев очки рукавом, он поглядел в зал, влево, вправо, будто взаправду видел их всех. Может, и видел. Все мигом притихли. — Привет, народ. Простите, что не смог прийти. Я тут работаю, новые проекты ужасно интересные, но из-за них я не могу присоединиться к замечательной жизни нашего сообщества. Однако я хотел поздравить всех с этим новым поворотом. Феноменально. Я считаю, это важнейший шаг для «Сферы» и он немало поспособствует нашей общей шикарности. — На миг он перевел взгляд на оператора — мол, достаточно? И снова в зал: — Спасибо всем за усердный труд, и да начнется уже праздник наконец! Его лицо исчезло, монитор переключился на цифровой закат. Мэй поболтала с нубами из своей ячейки — кое-кто еще не видел живых обращений Тау и был близок к эйфории. Мэй сфотографировала, квакнула фотографию, дописала несколько слов: «Волнительные дела творятся!» Она нацелилась на второй бокал вина, примериваясь взять его так, чтоб не прихватить салфетку — толку от нее ноль, так и будет валяться в кармане, — и тут увидела Кальдена. Он сидел на сумрачной лестнице, прямо на ступеньках. Мэй подошла ближе, и, увидев ее, он просветлел лицом. — Ой, привет, — сказал он. — «Ой, привет»? — Извини, — сказал он и придвинулся ее обнять. Она попятилась. — Ты где был? — Где я был? — Ты пропал на две недели, — сказала Мэй. — Так долго? Быть не может. Я тут болтался. Один раз отыскал тебя, но ты была занята. — Ты приходил в ЧК? — Да, но не хотел тебя беспокоить. — И не мог оставить сообщение? — Я не знал твою фамилию, — сказал он, улыбаясь так, будто знал гораздо больше, нежели делал вид. — А ты почему меня не разыскала? — Я тоже не знала твою фамилию. А никакие Кальдены нигде не записаны. — Правда? А как ты это писала? Мэй принялась перечислять все испробованные варианты, но он перебил: — Слушай, это не важно. Мы оба налажали. А теперь мы здесь. Мэй отступила на шаг, разглядывая его, надеясь отыскать улику, намек — понять, взаправду ли он: взаправду ли сфероид, взаправду ли человек. Он опять надел обтягивающую рубашку, на сей раз в узкую горизонтальную полосочку, зелено-красно-бурую, и просочился в очень узкие черные штаны, отчего ноги его напоминали перевернутый клин. — Ты же здесь работаешь, да? — спросила она. — Само собой. А как, по-твоему, я сюда попал? Здесь неплохая охрана. Тем более сегодня. У нас же светоносная гостья. — Он кивнул на члена конгресса — та рисовала автограф на чьем-то планшете. — Ты как будто вот-вот сбежишь, — сказала Мэй. — Я? — переспросил Кальден. — Да нет. Просто мне тут хорошо. Я люблю сидеть в сторонке по таким вот случаям. И мне, наверное, приятно, что можно удрать в любой момент. — Он ткнул пальцем себе за спину, на лестницу. — Я только рада, что мое начальство меня тут видело, — сказала Мэй. — Это у меня была главная задача. А тебе надо начальнику показаться? — Начальнику? — На миг у Кальдена сделалось такое лицо, будто Мэй заговорила на знакомом, однако непостижимом языке. — А, ну да, — кивнул он. — Они меня видели. Я об этом позаботился. — Ты мне говорил, чем тут занимаешься? — Ой, я не знаю. Я говорил? Ты глянь на этого мужика. — Какого мужика? — Да неважно, — сказал Кальден — видимо, он уже забыл, на кого смотрел. — Так ты пиарщица? — Нет. Я в Чувствах Клиента. Кальден склонил голову набок. — А. О. Я же это знал, — неубедительно сказал он. — И давно ты там? Хочешь не хочешь, а рассмеешься. У этого человека не все дома. Разум едва-едва цепляется за тело, о реальности уж не говоря. — Извини. — И он обратил к ней лицо — невозможно искреннее, ясноглазое. — Я хочу все это про тебя запомнить. Я надеялся тебя тут встретить. — А ты давно здесь работаешь? — спросила она. — Я? Э. — Он почесал в затылке. — Ты подумай. Не знаю. Некоторое время уже. — Месяц? Год? Шесть лет? — спросила она. Он, наверное, какой-то недоумочный гений. — Шесть лет? — переспросил он. — То есть с самого начала. Я, по-твоему, такой старый? Мог проработать тут шесть лет? Я так не хочу. Это потому что седой? Ну вот что тут ответишь? Естественно, потому что седой. — Может, выпьем чего-нибудь? — спросила она. — Не. А ты давай. — Боишься из укрытия выйти? — Да нет, просто общаться ни с кем неохота. Она вернулась к фуршетному столу, где в ожидании застыли несколько сотен бокалов вина. — Ты же Мэй, да? Она обернулась — Дейна и Хиллари, которые конструировали батискаф для Стентона. Мэй встречалась с ними в первый день, а с тех пор новости от них прилетали ей на второй монитор минимум трижды в сутки. До завершения проекта оставались считанные недели; Стентон планировал спуститься в Марианскую впадину. — Я слежу за вашей работой, — сказала Мэй. — Невероятная штука. Вы строите батискаф здесь? Она глянула через плечо — удостовериться, что Кальден не слинял. — Ну да, с «Проектом 9», — сказала Хиллари, махнув рукой неизвестно куда. — Безопаснее здесь, чтоб патенты защитить. — Первое судно такого размера. Добудем полноценных животных особей, — сказала Дейна. — И вы сами спуститесь? Обе рассмеялись. — Нет, — сказала Хиллари. — Эта штука на одного, и он всем известен — Том Стентон. Дейна покосилась на Хиллари, перевела взгляд на Мэй: — Если впихивать туда больше народу, мы разоримся. — Ну да, — сказала Хиллари. — Я о том и говорю. Мэй вернулась к Кальдену на лестницу с двумя бокалами вина; Кальден с места не двинулся, но тоже умудрился раздобыть два бокала. — Поднос мимо проходил, — объяснил он и поднялся. Они постояли с этой кучей бокалов, и Мэй не придумала ничего лучше, нежели чокнуться всеми четырьмя разом, что они и сделали. — Я там встретила команду по батискафу, — сказала Мэй. — Знаешь их? Кальден закатил глаза. Мэй даже вздрогнула. В «Сфере» больше никто так не делал. — Что такое? — спросила она. — Да ничего, — ответил он. — Понравилась тебе речь? — Сантос? Еще как. Очень волнующе. — Она тщательно подбирала слова. — Мне кажется, это будет судьбоносный поворот, э, судьбы в истории демо… — Он разулыбался, и она осеклась. — Что? — Да ничего, — сказал он. — Мне можно речи не толкать. Я слышал Стентона. Ты думаешь, это удачная идея? — А ты нет? Он пожал плечами и ополовинил один бокал.