– Договорились, Иван Макарович, засим позвольте откланяться. У вас же с Элизабет какое-то дело, прошу простить, что отвлек, – поднялся промышленник из кресла. Пришлось последовать его примеру, слава богу, за время переговоров смог немного остыть, морс, к счастью, не понадобился. Распрощавшись с Келером, я подошел к окну и наблюдал, как промышленника проводила до машины Элиза. Они о чем-то коротко переговорили, после чего девушка пошла в дом и через пару минут уже оказалась в моих объятиях. Знаю, что Роман Романович не просто так Элизу со мной познакомил. Но на данном этапе деваться некуда, да и благодаря Портейгу положение у меня безвыходное. Пару часов мы очень тесно общались, практически без слов, если не считать коротких реплик и охов-вздохов. Умотали друг дружку, а действие порошка на нет сошло. Девушка же так ни словом и не обмолвилась про Келера, хотя я от нее этого ожидал. Слишком умна или ошибаюсь? Сложно сказать, но Элиза не дура, красива и… мне с ней хорошо. Уж не знаю, как сложатся дальше наши отношения, но в данный момент меня все устраивает. А с одним из вариантов, предложенных промышленником, – соглашусь, оставшиеся деньги вложу во что-то другое, естественно, по медицинскому профилю, так как заем предоставлен именно на производство препаратов. Возможно ли к этому подогнать прибор по измерению давления и заказ на новые шприцы? Необходимо посоветоваться с адвокатом, но если нет, то стоит подумать над еще одним производством, где-нибудь в отдалении, в той же Сибири, к примеру. Доставка в отдаленные районы империи взвинтит цены на лекарство, а я не сторонник этого. Кстати, на южном направлении тоже не мешает построить подобную фабрику. Блин! Да о чем это я?! Еще не получили и грамма антибиотика на производстве, да и самой фабрики нет, а я уже задумался о сети предприятий! Это сколько же денег понадобится, людей и времени?! Тряхнул головой, прогоняя мысли, в том числе и то, что пора уже к Марии Александровне идти. Прислушался к себе и понял, что волнуюсь за ее здоровье, а других чувств нет, надеюсь, у девушки такое же ко мне отношение. Хотелось бы остаться друзьями. Выйдя из дома Элизы, увидел стоящую пролетку с Батоном, мирно спящим на пассажирском сиденье. Черт! Совсем позабыл, что с охраной приехал, и Роман-то Романович тот еще артист! Знал он, что я у Элизы, но разыграл удивление. И потом, промышленник явно прибыл, чтобы переговорить со мной, а как он узнал о моем визите? Не иначе за мной следят его люди или кто-то сообщил. Но есть одна закавыка: в свои планы я никого не посвящал! – Сергей, хорош дрыхнуть! – потряс я за плечо сопящего Батона. – А, – открыл тот глаза и широко зевнул. – Иван Макарович, что-то вы быстро управились. – Скажи, в данном доме, случайно, телефона нет? Батон задрал голову кверху и удивленно ответил: – Насколько понимаю – есть! Что странно! Но телефонный провод в дом уходит, сами можете полюбоваться! – указал он на столб. Я мысленно про себя чертыхнулся: мог бы уже сам на подобные вопросы отвечать, привык, что телефонных проводов в своем мире не увидишь, да и по большому счету они вымирают, а работают мобильные устройства, требующие время от времени подзарядки. – Правь к дому графини Смеевой, – сказал я, мысленно прикидывая, что даже если Элиза и имела возможность сообщить Келеру о моем появлении, то тот вряд ли бы смог так быстро явиться. У промышленника в запасе имелось минут пятнадцать, столько времени прошло с того, как я вошел на территорию дома, и до момента его появления. Нет, имей он мобильный и проезжай мимо – все могло быть, однако не в данном мире, точнее, тут нет таких технологий. Профессор меня уже поджидал перед домом графини, мы вместе направились к Марии Александровне. На ходу в общих чертах передал Семену Ивановичу разговор с Келером и его предложение. – Иван, заманчиво и интересно, – подумав, ответил Портейг. – Но не спешите, иногда лучше ни от кого не зависеть, в особенности в таких делах. – А я и не стал соглашаться, но варианты, признайтесь, заманчивые. Да и без вашего со мной обсуждения, мы же компаньоны, как-никак решение не примется, – успокоил я своего спутника. Семен Иванович одобрительно крякнул и хотел уже в дверь постучать, но ту отворил Лаврентий. – Господа, – склонил он в поклоне голову, – вам назначено? Ха, вот хитрюга! Следовательно, графиня рядом и может наш разговор услышать. – Насколько нам стало известно, Мария Александровна вернулась в столицу. Нам хотелось ее увидеть и переговорить, – вежливо ответил Лаврентию Семен Иванович. – Одну минутку, господа, надобно доложить, – чинно ответил слуга и, не закрыв дверь, удалился. Мы с профессором переглянулись. Лаврентий мимикой нам что-то пытался показать, но, честно говоря, артист из него плохой, ничего не поняли. Понимая, что нас могут завернуть под надуманным предлогом, я внаглую вошел и Портейга за собой поманил. – Стоять перед открытой дверью не так удобно, – пояснил я свои действия, а потом спросил: – Что там Коротков? – Николай Сергеевич завтра начинает выполнять обязанности хирурга в нашей больнице, – вздохнув, ответил Портейг. – Его впечатлили ваши достижения? – Мы с ним долго беседовали, укол нового лекарства ему поставил. И знаете что меня беспокоит? – Профессор снял пенсне и ожесточенно стал тереть стекла. – Понятия не имею, – пожал я в ответ плечами. – Побочные эффекты! – поморщился Семен Иванович. – Иван Макарович, вы смогли противостоять порошку от давления или, гм, как-то выкрутились? – Это чудо-средство, но от повышенного давления его принимать не стоит, – хмыкнул я. – Побочные свойства таковы, что… – Договорить не успел, на лестнице показался Лаврентий, а за ним графиня. Мария Александровна выглядела изумительно, немного бледна, но все так же грациозна. Правда, что-то слишком холодна и надменна. – Доброго дня, господа. Простите за то, что не приглашаю, у меня много дел и хлопот, надеюсь, увидимся в следующий раз, – чуть кивнула она нам. Портейг начал разворачиваться, но я его за локоть придержал, а потом направился к графине, говоря на ходу и глядя прямо в ее глаза: – Доброго дня, Мария Александровна, мы абсолютно уверены, что для двух своих врачей время отыщете. Уж простите мне мою бестактность, но сегодня и в ближайшие минуты. – Подошел к ней почти вплотную и нагло заявил: – Позвольте ручку поцеловать. – Хам, – чуть слышно произнесла Мария, чтобы никто не услышал, но ладошку протянула. Кожа суховата, горячая, сердцебиение учащенное, отметил я и, не собираясь выпускать руку графини, нагло попытался посчитать ее пульс. – Мария Александровна, дорогая, мы не могли бы побеседовать в каком-нибудь более подходящем месте? – скрывая улыбку, задал я молодой женщине вопрос. – Конечно, пройдемте в мой кабинет, – громко объявила она, а мне прошептала: – Иван, ты обнаглел. – Согласен с вами, – весело посмотрел я на нее, – в кабинете будет удобнее. Семен Иванович явственно усмехнулся, Лаврентий сделал морду кирпичом, смотрел в сторону, но явно потешался над такой ситуацией. Мы прошли в кабинет, где я начал разговор о современных подходах к лечению той или иной болезни, плавно подводя, что мы времени даром не теряли и профессор получил новое лекарство. Графиня меня задумчиво слушала, а Семен Иванович внимательно следил за ее реакцией. – Иван, можно я спрошу нашу дорогую хозяйку прямо? – прервал мою речь профессор. – Конечно, – облегченно выдохнул я, чувствуя першение в горле от длительного монолога. – Мария, голубушка, мы с вами знакомы очень давно. С батюшкой вашим, графом Кумовым Александром Гавриловичем, еще в детстве в прятки играл, так что не стоит от меня ничего скрывать, плохого не желаю, да и Иван Макарович со всей душой готов помочь. Расскажите нам о своем самочувствии, – сказал профессор, подумал и сразу добавил: – Если, не дай бог, возник рецидив, то у нас, как уже говорил Иван, есть что ему противопоставить. – Гм, – кашлянула графиня, – насчет возврата болезни, – она закусила нижнюю губу, – вы верно догадались. Климат Англии, увы, не пошел мне на пользу. Но надеюсь, что в России все восстановится, собираюсь отправиться на море, говорят, что соленая вода, воздух и море болезнь притупляют. – Мы можем вас осмотреть и задать кое-какие вопросы? – уточнил профессор. – Спрашивайте, чего уж теперь, – махнула графиня рукой. – Не хотела признаваться, но… – Она оборвала себя на полуфразе и усмехнулась, бросив взгляд на дверь. Наверняка догадалась, что Лаврентий подсуетился. Ничего, она еще ему «спасибо» скажет. Почему-то я уверен, что Портейг сумел синтезировать еще один антибиотик, но уже способный излечить графиню полностью. Да, по всем симптомам, болезнь, которую я загнал глубоко в глубину организма, вновь стала себя проявлять. Симптомы Мария Александровна отлично знает, но пока нет такого сильного кашля, кровохарканья и слабости. Тем не менее мы предложили Марии Александровне кардинально подойти к лечению болезни. – Ваня, если это что-то наподобие плесени и твоей настойки, то повторно на такое не пойду! Не так и плохо я себя чувствую! – резко сказала она мне и гордо вздернула голову. – Нет-нет, не переживайте, голубушка. Мы поставим вам несколько уколов, и от болезни не останется следа. Правда, – профессор искоса на меня глянул, – возможны побочные эффекты. – Какие? – поинтересовалась графиня. – Мария Александровна, не переживайте, профессор вас наблюдать станет, а еще лучше, если вы у нас в больнице дней пять полежите, – ответил я, а потом уточнил: – Мы готовы предоставить вам отдельную палату, удобств, к сожалению, не так много, но, согласитесь, здоровье дороже. – Нет! Категорически! – покачала головой графиня. – Если и соглашусь, то дома, а в больницу ни за что не лягу! Увы, переубедить нам ее не удалось, да и не очень-то хотелось, если честно. Не предложи я этот вариант с больницей, Мария и вовсе могла от лечения отказаться. Ей необходимо было сказать свое веское слово, и такая возможность представилась. Все же ее характер сложный, подход найти не так просто. Меня после переговоров выставили за дверь, когда молодая женщина, узнав, в какое место собрался поставить ей укол Портейг, застеснялась. И чего я там не видел? Лаврентий шепотом у меня уточнил, как обстоят дела, и после того как я ему на ухо поведал, слуга мне с чувством руку пожал и шепнул, что по любым вопросам могу обращаться, сделает все, что в его силах. В итоге из дома Смеевой мы вышли уже в сумерках, на сегодня дела завершены, можно со спокойной совестью отдохнуть и выспаться. У меня такое чувство, что на мне целый день пахали, а если вспомнить нашу с Элизой «борьбу», то это не так далеко от истины. – Иван Макарович, ты сейчас в какую сторону? – поинтересовался профессор. – Может, отправимся поужинать да подробнее поговорим о наших делах? Келеру ответ дать нужно, затягивать не вижу смысла. Мы либо используем заем для покупки его фабрики, либо идем на его условия и сразу же пытаемся наладить выпуск лекарства еще в одном месте. Мне думается, что вы к этому склоняетесь. – Можно и отужинать, – потер я переносицу. – Да, Роману Романовичу ответ, скорее всего, завтра и дадим, после чего бумаги начнем оформлять. У вас на завтрашний день планы имеются? – Не получится, – отрицательно покачал головой Портейг. – На завтра намечено мероприятие в резиденции императрицы, даже нам приглашение пришло. Вы уж простите старика, совсем позабыл предупредить. Наше присутствие там необязательно, но господину Келеру не простят, если пропустит. – Что еще за мероприятие? – уточнил я, устраиваясь напротив компаньона в пролетке и крикнув Батону: – В ресторан к Марте правь. – Так большой прием в резиденции императрицы будет. Неужели не слышали? – Нет, – мрачно ответил, ощущая, что время словно песок сквозь пальцы уходит. – По какому поводу прием? – Насколько я понял, какие-то презенты Ольге Николаевне приготовили Германия и Австро-Венгрия. Соберется высшее общество, дипломаты, военные. Сам на данное мероприятие идти не хочу, не по мне такие сборища. – И это правильно, не стоит там появляться, – задумчиво ответил я, а потом добавил: – У вас дел и так выше крыши. Необходимо навестить графиню, присмотреть за Коротковым, да и остальные больные на вашем попечении. – Иван Макарович, вы совершенно правы. После того как появилась больница, приходится решать множество вопросов. Одно спасение – Серафима Георгиевна, она быт обеспечивает. Уж и не представляю, что бы без нее делали! Очень хорошо, что вы рассмотрели в ней такого работника, – эмоционально сказал профессор. – Главное, чтобы у нас ее не увели, – думая о своем, буркнул я. – Кто? Я никому нашу Симочку не отдам! – Анзор к ней неровно дышит, да и она на его ухаживания начинает отвечать, а он человек непростой, горячий, ревнивый и резкий, как бы не уволок нашу работницу в горы и под замок не посадил. – Обязательно с ней переговорю и глаза на кое-какие моменты открою! – нахмурился Семен Иванович. – Даже если она и решит быть с Анзором, то из больницы ее отпускать никак нельзя! Иван, а давай ее младшим компаньоном сделаем? Неожиданное предложение, но если подумать, то мы Симу от необдуманных шагов сможем уберечь. Неизвестно, как на это Анзор отреагирует… Ну знаю я, что он взбесится и возмущаться начнет, но деться-то никуда не сможет. – Интересная мысль, стоит обдумать, – уважительно кивнул я, удивляясь, как это самому в голову не пришло. В ресторане у Марты, как обычно, оказалось полно народу, но самой владелицы, как и ротмистра, не оказалось. Парочка ушла на какой-то балет. Блин, да какие к чертям собачьим развлечения! Неужели Ларионов не понимает, что на презентации с огромной вероятностью что-то готовится? Да он должен землю носом рыть и думать об охране первых лиц империи, а не наслаждаться танцульками! Хотя, зная Вениамина Николаевича и его отношение к увеселительным мероприятиям, думаю, он сейчас от скуки изнывает, но отказать Марте просто не смог. А охрану, если говорить откровенно, не его люди осуществляют, вряд ли он со своими контрразведчиками что-то сделать сможет. Нет, профи всегда профи и для врага головная боль, что та заноза в заднице. – Господа, позвольте завизировать свое почтение и уважение, – остановился перед нашим столиком Келер. Вот что-то мне подсказывает, что промышленник явно ищет лишний раз встречи со мной.