— Что случилось? Что здесь происходит? Один из мужчин на дворе ответил: — Убит старый Мэтт Миллер, и мешок денег пропал. — Сколько денег? — Говорят, восемнадцать тысяч долларов. — Кто же его убил? — Наверно, здоровый парень с аттракционов. Знаешь, тот, со сломанным носом. Мы думаем, он это сделал для Марвы. — Ого, черт побери! " Феррон узнал голос толстяка из багажного отделения. — Ну чего же'мы дожидаемся? — завопил тот. — Во дворе полно деревьев. Линчевать проклятого ублюдка! За честь почту затянуть петлю на его шее! Тут неестественное молчание прорвалось, как лопнувший мокрый бумажный пакет, послышался нарастающий ропот, подобный ветру перед бурей. Глава 8 Стоявшие в окнах вооруженные люди вбежали в комнату, их место заняли другие — тоже с ружьями в руках. — Келси прав, — выкрикнул один. — Чего мы ждем? Старина Мэтт был хороший человек. — И безобидный. Он не обидел бы и мухи. Другие голоса включались в общий нарастающий гул. — Да, он выпивал, но это его дело. — Ни у кого не было причин его убивать. — Ему размозжили голову его собственной тростью, а потом застрелили его собаку. — Чтобы ублажить дорогостоящую городскую девку. Сердитые выкрики становились все громче. — Давайте "веревку, — закричал кто-то. Снаружи во дворе пьяный толстяк из багажного отделения подхватил: — Давайте; веревку! Давайте веревку! Сейчас линчуем этого грязного ублюдка! Феррон посмотрел на шерифа. Тот был явно напуган, конечно, сейчас старику хотелось находиться совсем в другом месте, где угодно, только не здесь. — Постойте, ребята, — произнес он не слишком убедительно. — Ведь нет доказательств, что этот человек убил Мэтта. Единственное, что мы действительно знаем, старик мертв. — Но он же умер не от сердечного приступа. В комнату набилось еще больше людей. Джо Бемис — арендатор, который первым прибыл сюда, запальчиво сказал: — В газете на этой неделе правильно написано; что все эти — выступающие в аттракционах — грязный сброд. Они скоры и на драку и на убийство. У них нет никакого уважения к закону и к порядочным людям. Я первый приехал. Как Минни услыхала разговор Марвы с Сарой по коллективной линии, так я схватил ружье и сразу сюда. Вошел в дом, смотрю: оба такие смиренные, но я-то сразу понял: они тут наделали дел. Посмотрите на Феррона, весь перепачкан и что-то красное на нем, ну не вишневый же это пирог. — Он убил: точно, — сказал другой человек. — Разбил голову Мэтту его собственной тростью. — Чтобы ублажить Марву. Она просто не могла и подумать, чтобы все эти деньги, о которых сказано в завещании, уплыли от нее. На дворе Келси продолжал орать: — Давайте веревку! Давайте веревку! Давайте веревку! Шериф Филлмор снова сделал попытку уговорить людей: — Послушайте, ребята… Феррон почувствовал, как Марва дрожит в его руках. Он посмотрел поверх ее головы на шерифа Филлмора, затем на его помощника. Тэйер только улыбался. — Боишься, парень? — спросил он. — Да, — признался Феррон, — боюсь. Вы бы лучше остановили их, пока они совсем не вышли из-под контроля. — Ты признаешься, что убил старика? — Нет. — Ты даже не видел его? — Нет. — Ты всего лишь привез Марву домой? — Совершенно верно. — И даже не поднимался наверх в ее комнату? — Нет. Тэйер полез в свой задний карман и вытащил комок шёлковой ткани. — Тогда скажи мне, почему я нашел ее трусы и бюстгальтер — на полу спальни вместе с чулками, юбкой и блузкой? Быстренько раздел! — Осторожнее выражайся, Хи, — потребовал старый Оппенхайм. — Не забывай, здесь присутствует Ханна. Рыжая девушка смотрела на лоскутки шелка, которыми размахивал Тэйер.' — Конечно, — протянула она. — Это можно и вообще не носить. Марва подняла голову с груди Феррона. Ее сухие глаза горели огнем. Они, казалось, на десять лет старше, чем ее лицо. — Не суйся в это дело, Ханна. Что я ношу или не ношу из нижнего белья — никого не касается, это мое дело. А вы все — шайка грязных мужланов из маленького городка. Кто из вас бросил в меня помидор днем? Поэтому пришлось подняться наверх и сменить платье. Заодно я наскоро обтерлась губкой. И Эд вовсе не убивал дядю Мэтта. Мы рассказали все, как было. — Она обвела глазами сумрачные лица окружавших людей. — Весь этот разговор о линчевании — сущее безумие. Расходитесь по домам и займитесь своими делами. Здесь в толпе нет ни одного смелого человека, все ждете команды мистера Оппенхайма. Я уверена, мистер Оппенхайм не захочет, чтобы коллеги — банкиры в Новом Орлеане и Батон-Руж узнали о его участии в суде Линча. По закону линчевание — это убийство. И говоря «закон» — я не имею в виду шерифа Филлмора или Хи Тэйера. Филлмор — беспомощный старик, живущий прошлым. А Хи возненавидел меня с тех пор, как я отказалась пойти с ним в кусты во время пикника Американского легиона, где я между прочим пела бесплатно. Это была другая Марва, не беспомощная и слабая, а сильная и способная постоять за себя. Такая она еще больше нравилась Феррону. Люди в комнате перестали шуметь и молча смотрели на нее. Марва продолжала: — Я предложила бы шерифу Филлмору и Хи начать поиски человека, который убил дядю Мэтта и стрелял в меня и Эда. Ведь мы видели ястребов еще с железнодорожной платформы. Значит, дядя Мэтт был уже мертв, по крайней мере, за два часа до нашего сюда приезда. Марва попросила у Эда сигарету. Он ощупал пустой карман рубашки и развел руками. Тэйер предложил ей свои. — Нет уж, — сказала Марва. — Ничего от тебя не нужно, включая тебя самого, даже если бы ты был единственным мужчиной на земле. — Она вглядывалась в лица людей в комнате. — А теперь, пока вы не сошли с ума, объясните же мне кое-что. — Марва выбрала круглолицего человека, который делал заметки на конверте. — Вот вы, мистер Робертс. — Что объяснить? — спросил Робертс. — Почему все здесь накинулись на меня? Почему Хи говорил обо мне так? Почему девушку, поющую в вечернем клубе, автоматически считают девицей легкого поведения?.. Издатель газеты «Бэй-Байу Пикайун» прочистил горло. И поскольку он не сразу начал, Марва добавила: — А может, все это из-за сплетен четырехлетней давности. — Она посмотрела на молодого Оппенхайма. — Кто-то распространил тогда грязный слух о том, что я беременна от Джила, так это вранье. Я его даже близко не подпустила, хотя я не знаю, что наплел сам Джил. — Она переключила свое внимание на старого Оппенхайма. — Но его отец поверил слухам, всячески поносил меня повсюду. Тогда я решила использовать это и взяла с него деньги, чтобы уехать отсюда. А теперь я думаю, что лучше бы мне вообще не возвращаться. — Она вновь посмотрела на круглолицего человека. — Итак, мистер Робертс, я задала вам вопрос и жду ответа. Робертс произнес вкрадчивым тоном: — Полагаю, Марва, вы поступаете не правильно, нападая на тех, кто, возможно, хотел бы помочь вам. Я не претендую на роль судьи по делам о морали кого бы то ни было. Даже происшествие, о котором вы говорите, я не прокомментировал в передовице.