Бревенчатый сельский домик стоял среди зарослей душистого горошка и магнолии, позади него выстроились полукругом полдюжины бревенчатых маленьких кабинок, находившихся в разной степени разрушения. Феррон поставил свою машину так, что передние колеса уперлись в лежащее бревно, обозначавшее границу паркинга. Бар и вход в. помещение ярко светились. Хорошо протоптанная дорожка вела к тускло освещенной речной пристани. На черной воде качалось несколько лодок. Стояла такая тишина, что слышался тихий плеск, звон цикад и писк комаров. Кроме его «ягуара» здесь припарковались машины — потрепанный «Форд Тюдор» 1945 года и «бьюик» новой модели. Феррон взошел на крыльцо и заглянул в окно. За одним из столов сидели три человека, по-видимому, рыбаки. У стойки бара не было никого. Ярнелла тоже не было. Он отворил дверь и вошел в помещение. Ржавая пружина заскрипела, как будто наступили кошке на хвост, но Дверь за ним закрылась плотно. Три человека за столиком взглянули и кивнули ему, а затем снова принялись за еду. Феррону, понравилось это заведение. Здесь было уютно и пахло чистотой. В конце зала виднелась маленькая сцена. Деревянные стены и бар украшали речные трофеи и экспонаты: пароходные колокола, штурвалы, лоцманские карты и чучело огромной рыбы. Феррон подошел к стойке бара и поставил одну ногу на медную перекладину. — Келли, клиент! — позвал один из сидевших за столом. Вращающаяся дверь в конце бара открылась, из нее выглянул крупный человек с седыми волосами. — Простите, — извинился он, — я не слышал, как открылась дверь. — Он прошел к стойке по дощатому настилу. — Что вам. угодно? — Рому, — сказал Феррон, — и немного воды. Он смотрел, как тот наливает ром. Келли соответствовал уровню своего заведения, его рубашка с распахнутым воротником была безупречно белой, лицо чисто выбрито, глаза голубые и ясные. Феррон положил на стойку банкноту в пять долларов и спросил: — Сегодня мало посетителей? — У нас никогда не бывает много народу в воскресные вечера. Но сегодня меньше, чем обычно. Не знаю, куда подевались ребята. Разве что им осточертели Оппенхайм с Робертсом и они отправились к вам на аттракционы — вложить несколько монет в азартные игры и непристойные зрелища. Феррону понравился этот человек. — Значит, меня опознали? — Вы не местный житель. — Келли протянул руку: — Я Келлу. Феррон пожал ему руку: — Меня зовут Феррон. — Между прочим, один парень из издательства «Пикайун» болтайся здесь с восьми часов, искал вас. — Этого парня зовут Ярнелл? — Совершенно верно. Феррон взглянул на часы. Было ровно девять. — И где же он сейчас? — Право, не знаю. — Келли кивнул на телефонный'аппарат неподалеку от двери. — Ему позвонили минут двадцать назад, и он вышел, но сказал, что скоро вернется и, если вы появитесь, чтобы вы подождали. Феррон отхлебнул из стакана. — Спасибо. Вы не знаете случайно, кто звонил ему? — Не знаю. Он сам говорил по телефону. — Келли положил руку на стойку и наклонился к Феррону. — Нашел Хи Тэйер убийцу полковника? — Если и нашел, то мне не сказал. Знаю только, что дознание состоится завтра в два часа. Глаза Келли поблескивали. — Вы не слишком высокого мнения о Хи? — У меня нет оснований его любить. — Да, я слышал о событиях прошлой ночи. Но я, на вашем месте, не стал бы его слишком осуждать. — Что вы хотите этим сказать? — Хи — молод. Ему очень хочется стать шерифом. Но главное — он честный парень. — Приятно это слышать, — угрюмо произнес Феррон. — Он давит повсюду и всеми средствами, какими может, но я думаю, если бы он знал, что Мэтта убил Хэл Оппенхайм, то посадил бы его так же быстро, как если бы убийцей был поденщик. — Зачем старому Оппенхайму убивать полковника Миллера? — Я просто привел пример. — Понимаю. Вы знали полковника? — Так же, как и все. Мэтт иногда заходил сюда выпить. — И в последнее время? — Нет. Давно я его не видел, примерно полгода. Последний раз он был сильно на взводе и, роняя слезы в виски, горько жаловался, как Марва недостойно поступает с ним. Хотя я лично не знаю^ почему она обязана что-то делать для него. Черт побери! Любой человек должен предоставить сироте, дочери своего брата, крышу и пропитание. Только этого Мэтт не сделал для нее. Марва — хорошая девочка. Она по субботам пела здесь. — Да, она говорила мне. — Я платил ей пять долларов за вечер и кормил бесплатным ужином. Она выступила всего восемь или девять раз, пока не уехала отсюда; Феррон с нетерпением ждал, когда вернется Ярнелл. — Она была довольна работой у вас? — Да, но я все же был рад, когда она уехала из города. — Почему? — Ну, понимаете, ей тогда исполнилось всего шестнадцать лет, но она была вполне взрослой и очень хорошенькой, и я всегда боялся, вдруг кто-нибудь из пьяниц начнет приставать к ней, разгорится потасовка, а я из-за этого потеряю лицензию. Феррон допил свой ром. — Она поощряла кого-нибудь из посетителей? — Нет. Этого я не могу сказать. Марва всегда вела себя как маленькая леди. Я сильно удивился, увидев, в газете ее фотографию, да еще сильнее удивился, когда узнал, что у Мэтта было отложено восемнадцать тысяч. Все это еще нужно доказать. Впрочем, пбсле ее отъезда из города ходили слухи о ней и молодом Оппенхайме. — Но никто ведь не знал достоверно? — Разве можно знать такие вещи, пока что-то не случилось? — Келли вытер деревянную стойку чистым полотенцем. — Как живет Марва — это ее дело. Но все-таки не хочется мне верить в то, что написано про нее в газете. — Бармен начал философствовать. — А с другой стороны, я думаю, девушка должна обладать сильной волей, чтобы отказаться от возможности заработать пятьсот долларов за несколько минут. В особенности девушка, которая никогда ничего не имела. Почувствовав тяжесть в желудке, Феррон пожалел, что выпил рому. Он попытался сменить тему. разговора: — Как вы думаете, кто убил Миллера? — Я знаю не больше, чем эти рыбьи чучела на стенке. Это мог сделать кто угодно. По-моему, старик сам виноват: держал такую крупную сумму в жестяной шкатулке, а сам повсюду жаловался, что Марва присылает ему на жизнь всего десять долларов в неделю. Феррон вытер носовым платком выступивший у него на лбу пот. — Простите, сколько? — Всего десять долларов в неделю. — Да, так я и подумал, — сказал Феррон. Один из рыбаков за столиком крикнул: — Келли, как там насчет трех кружек пива? — Три пива. Одну минуту. Феррон подошел к двери. Пока он смотрел в темноту, в небе вспыхнула зигзагообразная молния. — Ярнелл обещал сразу вернуться? Келли взял три кружки, налил в них пиво. — Так он сказал. Но если вы спешите вернуться в город, взгляните на стоянку и на пристань. Когда он вышел, ему, казалось, очень не терпелось.